Джим Томпсон - Дикий город

— Вот и ты начал ухватывать суть идеи, — просиял Форд. — Прямо на глазах умнеешь. Если дело так дальше пойдет, то скоро сам сможешь без подсказки вытряхнуть песок из своих башмаков.

Форд заразительно рассмеялся — он был явно доволен своим юмором, и даже потер челюсть кончиком тонкого пальца.

— А теперь послушай меня. Я столько времени уже этим занимаюсь, что меня то и дело сносит в привычную колею, даже подумать не успеешь. Но у нас ведь у всех есть свои маленькие странности, и, как мне представляется, на то имеются вполне веские причины. И до тех пор, пока один человек не обвиняет другого в том, что...

— Послушай, — вмешался Багз, — если у тебя есть что сказать...

— Ну да, я понимаю. Ты устал, да и я определенно не самые приятный на земле человек, с которым можно поболтать. Так что не будем тянуть резину. Лично я не вижу оснований притягивать тебя к делу Дадли — ни из-за денег, ни из-за чего другого. Более того — и это, возможно, покажется тебе довольно необычным взглядом на подобные вещи, — я не считаю, что мы много потеряли с его смертью. Просто избавили правосудие от той работы, которой ему рано или поздно все равно пришлось бы заняться с этим типом. Поэтому просто скажи мне, что это был несчастный случай, и я поверю тебе. И больше не будем ни говорить, ни что-то делать по этому поводу.

— Вот как? Не дождешься, не скажу!

— Ну что ж... — Форд заколебался, задумчиво вытянув губы. — И все же оставим этот вопрос. Я с самого начала серьезно в тебя поверил, а теперь верю еще больше. А сейчас, Багз... — он понизил голос и наклонился вперед, — мне хотелось бы получить кое-какой дивиденд с моего доверия. Ты знаешь, какие вещи здесь творятся. Знаешь, почему миссис Хэнлон с такой готовностью помогла тебе получить эту работу. Во всяком случае, к этому времени должен был бы уже узнать. Ну, и что ты на это скажешь?

Он снова откинулся на спинку стула. Багз раздраженно прищурился, чувствуя, что вот-вот взорвется. Ну что же ему такое сказать, чтобы покончить со всем этим?

— Послушай, — начал он. — Что... Я хочу... Какого черта ты...

— Этого я тебе сказать не могу. А если бы и сказал, все равно это бы ничего не значило. Я бы все равно не узнал, совпадает это с тем, что было у тебя в мозгу, или нет. И если нет, то тогда я оказался бы в крайне заднем положении. Такую ляпу сделал бы, каких лучше не делать.

— Но, черт...

— Багз, у меня над головой уже и так тучи сгустились. Я слишком далеко зашел, гораздо дальше, чем может допустить самое искреннее доверие к человеку. Я оседлал для тебя лошадь, подсадил в седло, и все, что мне осталось теперь, это стоять и держать узду. Вот я и стою, кончиками пальцев удерживая эту уздечку в ожидании того, куда ты поскачешь.

— И если окажется, что это не та дорога, которая нужна тебе, я крепко шмякнусь о землю?

— Если тупой, то да. Я вообще чертовски чувствительный к человеческой тупости. Она для меня хуже, чем кактус под чепраком.

— Но что...

Впрочем, не было никакого смысла спрашивать о том же. В сущности, Форд оказался примерно в том же положении, в котором находился сам Багз.

Хотел ли он, чтобы Майка Хэнлона убили и чтобы Багз был соучастником убийства старика? Возможно. Более того, очень даже вероятно. Но Форд никогда бы не заикнулся об этом, заранее не выяснив, что думает по этому поводу сам Багз.

А может, ему хотелось как раз противоположного? Обвинить Джойс Хэнлон в организации заговора с целью убийства? Этого также нельзя было исключать. Но и здесь Форд тоже ничего ему не скажет, не узнав настроений Багза. Правда, он мог бы предупредить Джойс, однако в таком случае ее планы так и остались бы неопределенными и над Майком Хэнлоном продолжала бы постоянно нависать опасность.

— Итак? — проговорил Форд. — Итак, Багз?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Багз. — Не понимаю, не знаю, и не хочу знать.

Форд вынул сигару изо рта, отсутствующим взглядом осмотрел ее кончик, немного покатал между пальцами и уронил в мусорное ведро.

— Значит, не знаешь. Не имеешь ни малейшего представления о том, что я здесь говорил. Следует признать, что это тот ответ, который меня не особо радует.

— Послушай, Форд. Клянусь Богом, но скажи, тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов?

— Ну что ж, пожалуй, — рассудительно кивнул Форд. — Возможно, сэр, так оно и есть. Взрослому мужчине так, наверное, не показалось бы, но когда имеешь дело с мужиком, у которого на плечах голова младенца...

— Продолжай, — буркнул Багз. — Ты знаешь, что я должен это выслушать.

— А разве это не так? Да, сэр, все так и есть, самая что ни на есть голая правда...

Форд продолжал говорить. На протяжении целых пяти минут в уши Багза вливалась горькая, ранящая, безжалостная напевная речь Форда, по завершении которой он чувствовал себя разъяренным, но одновременно и испуганным. Но хотя бы теперь всему этому настал конец, и помощник шерифа встал.

— Давно хотел тебе все это сказать, — ровным голосом проговорил он. — Исключительно с целью оказания услуги, поскольку прямого отношения к той проблеме, которую мы здесь обсуждали, все это не имеет. Что же до нее — ну, по поводу твоего ответа о том, что у тебя нет ответа, — то, как говорится, поживем — увидим. Или правильнее было бы сказать: я поживу и увижу. Я буду ждать и смотреть, а ты сможешь тем временем хорошенько попрыгать.

В тот вечер Багз обедал в доме Эми Стэндиш. Простая, но вкусная пища — запеченная фасоль, салат и маисовый хлеб. Однако Багз ничего этого не замечал. Объятый тревогой, он с таким же успехом мог бы проглотить древесные опилки вперемешку с битым кирпичом и не заметить разницы.

Полный желудок отчасти смягчил беспокойство, заменив его ощущением тревожной вялости. Он помог Эми вымыть и вытереть посуду, после чего они перешли в гостиную. Потом они разговаривали, сидя на старинном, набитом конским волосом диване, однако вклад Багза в беседу с каждой минутой становился все меньше и меньше, и наконец он вообще впал в состояние полного и затяжного молчания.

Эми легонько толкнула Багза локтем, потом неожиданно встала, села ему на колени и поцеловала в губы. «Ну что, — подумала она, — может, хоть это его разбудит?» Багз действительно очнулся — даже несмотря на мрачное настроение, лечение оказалось достаточно эффективным. Эми позволила ему доказать, что он полностью очнулся от дремы. Затем, чуточку отстранившись, она пощекотала его подбородок.

— Мак... что тебя тревожит? Я чувствую, что что-то определенно есть.

— Да нет. — Багз пожал плечами. — Просто немного в сон клонит. Плохо спал в эту ночь. — И, отведя взгляд, добавил как бы между делом: — Да и с чего тревожиться-то?

— Не знаю. А ты сказал бы мне, если бы оказался... если бы у тебя возникли какие-то проблемы?