Александр Трапезников - Аккорды кукол

А. Трапезников

АККОРДЫ КУКОЛ

(РОМАН-ТРИЛЛЕР)

Глава первая

1

Стенки лифта были изрезаны ножом, ножницами, гвоздем и представляли целую энциклопедию жизни - безграмотную, бестолковую и, в основном, матерную. Мужчина спиной загородил от дочери неприличное слово, но закрыть другие, подобные, все равно бы не смог, даже если бы его ладони превратились в два огромных блина. Жена укоризненно покачала головой.

На пятом этаже лифт остановился, впустив четвертого пассажира мальчика лет двенадцати. Кабина тронулась вниз.

- А вы и есть наши жильцы? - спросил мальчик. - Я видел, как вчера выгружали вещи. Ну-ну...

У него были светлые вьющиеся волосы, круглое румяное личико внешность почти ангельская, но темные глаза сверлили, как два буравчика.

- Будем знакомиться? - предложил мужчина, протянув руку. - Меня зовут Владислав Сергеевич. Дядя Слава. Это моя жена Карина. А это дочка Галя твоя ровесница, надо думать.

- Думать не вредно, - нагло ответил мальчик, так и не пожав протянутую руку.

- Сколько тебе лет? - спросила Карина, нахмурившись. - И как тебя зовут?

- Годков не считал, вроде, шестьдесят шесть. А имя у меня длинное. Звучит так: "Не-суйте-нос-не-в-свое-дело-и-идите-к-дьяволу!"

Двери лифта открылись, мальчишка выскочил из кабины и, повернувшись к ошарашенным жильцам, зло рассмеялся. Его смех напоминал металлический скрежет. Затем он нахально подмигнул и выбежал из подъезда.

- По-моему, этот паренек не в своем уме, - произнесла Карина, прижимая к себе дочку. - Зря мы сюда переехали. Какой-то бандитский район.

- Не бери в голову. Подумаешь! - отозвался муж. - Еще подружимся. Сам был таким же в его возрасте. А район обыкновенный, других в Москве нет. Главное - лес рядом.

- И кладбище, - заметила Карина. - Нет, не нравится мне это место.

- Ты у меня известная трусиха. Неужели мальчишка так на тебя подействовал?

- Мне тоже показалось, что он ненормальный, - вставила дочка. - И от него чем-то пахнет. И глаза противные. Давайте уедем обратно!

- Хватит! - рассердился Владислав. - Что на вас напало? Так и будем мотаться по всей Москве? Нарочно приглашу его сегодня в гости, чтобы вы успокоились. Стыдно.

Они остановились возле стареньких "Жигулей".

- Вас подбросить до школы?

- Не надо. Пешком пройдемся, - отказалась Карина.

Она чувствовала, что напрасно "завела" мужа. Действительно, что уж особенного случилось? Ну, нахамил им в лифте мальчишка - так теперь почти все дети такие. Никакого воспитания. Насмотрятся по телевизору всякой дряни и выкобениваются. Пустяки все это, надо взять себя в руки и успокоиться.

Улыбнувшись, Карина поцеловала мужа, и они с дочерью бодро зашагали по тенистой аллее парка. Но какая-то непонятная, едва уловимая тревога уже зародилась в сердце.

2

"Жигули", за рулем которых сидел Владислав, обогнули дом и выехали на шоссе. По обочине шел мальчик из лифта. Было заметно, как он нарочно припрыгивает, скрывая хромоту. Притормозив, Владислав открыл дверцу:

- Тебе куда? Могу подвезти.

- Не надо. Тут недалеко, - отозвался паренек.

- Приходи сегодня к нам в гости, часам к семи. Квартира сто сорок.

В ответ он услышал неопределенный смешок.

- Хочешь яблоко? - Владислав вынул из пакета белый налив и подбросил на ладони.

- Давай.

- Будем ждать. - Дверца захлопнулась, "Жигули" набрали скорость и понеслись дальше.

Мальчик постоял некоторое время, подкидывая яблоко. Надкусил. Выплюнул. Затем, размахнувшись, запустил им в пробегавшую мимо собаку. Взглянул на массивные наручные часы, которые стоили немалых денег. Клиенты опаздывали.

Наконец рядом затормозила вишневая "тойота".

- Привет, задрыга! - усмехнулась усатая, кирпичного цвета морда, высунувшаяся из окна.

В машине сидели ещё двое - мужчины с оловянными пустыми глазами.

- Я же тебя предупреждал - не смей называть меня так! - со злостью произнес мальчик. - Ты это нарочно, да?

- Нет, задрыга. Просто мне не нравится твое имя. Герасим... Что это такое? А где же тогда твоя Му-му? Утопил, задрыга?

- Еще раз назовешь меня так - выбью глаз, - холодно произнес мальчик.

В его голосе Усатый услышал нешуточную угрозу. Встретившись взглядом с двумя буравчиками, он вздрогнул. Пес с ним, с мальцом, надо бы проучить за нахальство, но в другой раз. Дело не ждет.

- Ух, какой сердитый волчонок, - миролюбиво сказал он. - Ладно, садись, опаздываем.

Через несколько минут, пока "тойота" петляла по переулкам, один из сидевших на заднем сиденье спросил:

- Ты все понял, что надо сделать?

- Не дурак, - огрызнулся мальчик. - Где деньги?

- Получишь потом.

- Тогда тормози. Я выйду. Потом - лапша с котом.

Усатый обернулся:

- Корж, может, врезать ему, чтоб не возникал? На пользу пойдет.

- Зачем? Не надо. Парень умный, все правильно говорит. Из такого толк выйдет. Дай.

Усатый недовольно открыл "бардачок" и бросил на колени мальчику почтовый конверт. Тот стал сразу же пересчитывать купюры.

- Пятьсот баксов, - хмыкнул он. - А где ещё три сотни?

- Вычли за прошлый раз. Когда ты в машине напукал.

- Ладно, пусть будет по-вашему. - Мальчик сложил деньги обратно в конверт и спрятал его в карман джинсов. - Долго ещё ехать?

- Причалили. Обратно доберешься пехом. И не светись нигде, - произнес сидевший рядом с Коржом мужчина. У него был землистый цвет лица характерный для тех, кто недавно вышел из колонии. Он протянул мальчику туго свернутую газету. - Держи свой любимый "Московский комсомолец". Или ты ещё в пионерском возрасте?

- В пенсионерском, - снова огрызнулся парнишка.

- Вон твой клиент. - Усатый показал пальцем на плечистого мужчину средних лет, выгуливающего на газоне карликового пуделя. - Бить будешь в живот.

- А он не хилый. - В голосе мальчика впервые послышались опасливые нотки.

Корж успокаивающе похлопал его по плечу:

- Не шатайся, мы рядом. Вали, пока народу мало.

Герасим скачком выпрыгнул из машины, хлопнул дверцей. Направился в сторону плечистого. Оставшиеся в "тойоте" молча наблюдали за ним сквозь тонированные стекла. Дойдя до газона, мальчишка, нагнувшись, стал завязывать кроссовку. Потом вдруг принялся играть с пуделем, подкидывая вверх ветку.

- Дрейфит, - произнес Усатый.

- Его правда называют "маленьким дьяволом"? - спросил Корж.

- Так точно, ваше благородие. Гляди, гляди...

Герасим подошел почти вплотную к плечистому, продолжая гладить левой рукой собаку. В правой он держал свернутую в жгут газету.

- Дяденька, а как зовут вашу сучку? - писклявым голоском спросил он.

- Альма, - отозвался мужчина.

- Да я же не про собаку, а про жену вашу спрашиваю, - сказал мальчик и тотчас нанес короткий удар.

Остро наточенная спица, смяв газету, вошла в плоть, как в масло, пробив внутренности. Мальчишка бросился наутек, вскочил в отходящий автобус, а плечистый, недоуменно глядя ему вслед и прижимая обе ладони к животу, начал опускаться на газон. Жалобно заскулил пуделек, пытаясь лизнуть хозяина в лицо.