Гийом Апполинер - Детектив и политика. Вып. 1

— Да, — еле слышно прошептала она. Смущение, которое благодаря обворожительным улыбкам, поддакиваниям и ободрениям Спейда постепенно рассеялось, вновь окрасило ее щеки. Она взглянула на свою сумочку и начала ковырять ее пальцем.

Спейд подмигнул компаньону.

Майлз Арчер подошел ближе. Девушка разглядывала сумочку, а он разглядывал девушку. Его маленькие карие глазки пробежали оценивающе от ее склоненного лица до ног, потом обратно. Посмотрев на Спейда, он молча сложил губы, как бы присвистывая от восхищения.

Спейд слегка приподнял два пальца от подлокотника, призывая его к осторожности.

— Думаю, что особых сложностей не предвидится. Нам надо выйти на этого человека сегодня вечером в отеле, сесть ему на хвост, и он, как миленький, выведет нас на вашу сестру. Если он придет с ней и вам удастся убедить ее вернуться домой — что ж, тем лучше. Если же нет… если она не захочет расстаться с ним, после того как мы найдем ее… тогда у нас найдется что-нибудь и на этот случай.

Арчер поддакнул хриплым грубоватым голосом:

— Вот именно.

Мисс Уондерли бросила быстрый взгляд на Спейда и хмуро сдвинула брови.

— Но только будьте очень осторожны. — Ее голос срывался, губы нервно подергивались. — Я до смерти боюсь и его, и того, что он может сделать. Она ведь совсем ребенок, и то, что он привез ее сюда из Нью-Йорка, — это… Он может… ведь он может… с ней сделать что-нибудь?

Спейд с улыбкой побарабанил по ручкам кресла.

— Это предоставьте нам, — сказал он. — Как-нибудь справимся.

— Но ведь такое может случиться? — настаивала она.

— Совсем исключить это нельзя, — заметил рассудительно Спейд. — Но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы этого не произошло.

— Я доверяю вам, — сказала она искренне, — но хочу предупредить, что он очень опасный человек. Думаю, он ни перед чем не остановится. Чтобы спасти себя, он, не задумываясь… убьет Коринну. Ведь он может это сделать?

— Вы ему угрожали?

— Нет, я только сказала, что ей надо вернуться домой до возвращения родителей, чтобы они ничего не узнали. Я пообещала ему, что ни слова не скажу папе, если он мне поможет вернуть сестру, ну а если не поможет, папа, конечно, найдет способ привлечь его к ответственности. Но… вообще-то, он мне не поверил.

— А он может замять дело, женившись на ней? — спросил Арчер.

Девушка покраснела и смущенно ответила:

— У него в Англии жена и трое детей. Коринна написала об этом в письме, именно поэтому ей и пришлось бежать тайком.

— Обычно жены у них есть, правда, не обязательно в Англии. — Спейд наклонился, чтобы достать карандаш и лист бумаги. — Как он выглядит?

— На вид ему лет тридцать пять, он ростом с вас, очень смуглый или просто загорелый. У него темные волосы, густые брови. Говорит громко, даже вызывающе, очень нервный и раздражительный. На него посмотришь — и сразу ясно, что такой способен на все.

Спейд спросил, не поднимая головы от своих записей:

— Какого цвета глаза?

— Серо-голубые, водянистые, но пронзительные. И… еще… у него большая ямка на подбородке.

— Какой он из себя — худой, обычный, плотный?

— Крепкого сложения. Широкоплечий, держится прямо, почти как военный. Сегодня утром на нем был светло-серый костюм и серая шляпа.

— Чем он зарабатывает на жизнь? — спросил Спейд, положив карандаш на стол.

— Не знаю, — ответила она. — Понятия не имею.

— Когда он обещал прийти к вам?

— После восьми.

— Хорошо, мисс Уондерли, наш человек будет там. Неплохо, если…

— Мистер Спейд, а нельзя, чтобы это были вы или мистер Арчер? — Она умоляюще вскинула руки. — Я хочу, чтобы кто-то из вас занялся этим сам. Не сомневаюсь, вы пошлете умелого сотрудника, но — боже! — я так боюсь за Коринну. И его тоже боюсь. Хорошо? Я понимаю… Это будет стоить дороже. — Дрожащими пальцами она открыла сумочку и положила на стол перед Спейдом две стодолларовые бумажки. — Этого хватит?

— Хватит, — сказал Арчер, — я займусь этим делом.

Мисс Уондерли встала и нервно протянула ему руку.

— Спасибо! Спасибо! — воскликнула она и повторила еще раз, пожимая руку Спейда: — Спасибо!

— Не за что! — ответил Спейд. — Рады вам служить. Будет неплохо, если вы сами встретите Терзби внизу или появитесь с ним в холле хотя бы на короткое время.

— Я так и сделаю, — пообещала она и снова поблагодарила компаньонов.

— И не высматривайте меня, — предупредил ее Арчер. — Я сам вас увижу.

Спейд проводил мисс Уондерли до выхода из конторы. Когда он вернулся, Арчер, кивнув в сторону стодолларовых банкнот, довольно прорычал: «Весьма кстати», взял одну бумажку, сложил и сунул в кармашек жилета.

— В ее сумочке я заметил еще несколько родных сестриц этих красоток.

Спейд спрятал в карман вторую банкноту, сел за стол и сказал Арчеру:

— Ты не очень-то петушись перед ней. Как она тебе?

— Конфетка! Как тут не петушиться! — Арчер вдруг грубо хохотнул: — Может, ты, Сэм, и увидел ее первым, зато я раньше сообразил. — Засунув руки в карманы, он раскачивался с носков на пятки.

— Ты еще намучаешься с ней, помяни мое слово. — Сэм ухмыльнулся, по-волчьи обнажая клыки. — Впрочем, у тебя своя голова на плечах, не маленький. — И принялся сворачивать сигарету.

В темноте зазвонил телефон. После третьего звонка заскрипела кровать, пальцы начали шарить по столу, что-то маленькое и тяжелое упало на покрытый ковром пол, потом снова скрипнули пружины кровати, и мужской голос произнес:

«Алло… Да, это я… Убит?.. Да… Через пятнадцать минут. Спасибо».

Щелкнул выключатель, и белый шар, свисающий с потолка на трех позолоченных цепях, залил комнату светом. Спейд, босой, одетый в бело-зеленую клетчатую пижаму, сел на край кровати. Он хмуро покосился на телефон и взял со стола пачку коричневой курительной бумаги и коробку табака «Вулл Дарем».

Через два открытых окна в комнату врывался холодный туманный воздух, с острова Алькатрас доносились частые гудки противотуманной сирены. Стрелки будильника, стоявшего на самом углу книги Дьюка «Знаменитые уголовные преступления в США», показывали пять минут третьего.

Спейд свернул сигарету, поднял упавшую на пол зажигалку в кожаном футлярчике и прикурил. Снял с себя пижаму. Мощные руки, ноги, торс, массивные плечи делали его похожим на медведя. Впрочем, на медведя обритого: на его груди волосы не росли. Кожа его была по-детски мягкой и розовой.

Он почесал в затылке и начал одеваться. Сначала надел на себя белое белье, серые носки, черные подвязки и темно-коричневые туфли. Завязав шнурки, снял телефонную трубку и заказал такси. Надел сорочку в зеленую полоску, белый мягкий воротничок, зеленый галстук, серый костюм, в котором был накануне, свободное твидовое пальто и темно-серую шляпу. Когда Спейд рассовывал по карманам табак, ключи и деньги, позвонили в дверь парадного.