Сергей Волгин - Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая

— Прошло то время, товарищи, когда мы занимались в основном ловлей преступников и всеми силами старались посадить их в тюрьму. Раньше можно было обходиться одной смелостью. Есть приказ начальника — поймать преступника — выполняй. Но преступников, особенно закоренелых, стало меньше, и в нашу работу все настойчивее входит метод профилактики, предупреждения преступлений, воспитания трудящихся в коммунистическом духе, внедрения правил социалистического общежития. Теперь уже в нашей работе одной смелостью или наскоком не обойдешься. Наскок все чаще приводит к плачевным результатам, к таким, как у нас получилось с Поярковым: нанесли человеку оскорбление, и извиняться не хотим. Внимательное отношение к людям, всестороннее изучение причин, толкнувших, скажем, молодого человека на преступление — вот что должно быть ведущим в нашей работе. А такой метод любому начальнику одному не под силу. Вот почему, оторвавшись от партийной организации, от коллектива, майор Копытов начал делать одну ошибку за другой и показал себя в нынешних условиях неспособным руководителем. — Михаил оглядел коммунистов. Слушали внимательно. Поймут ли его правильно? Должны понять. Он рассказал, как майор накричал на сержанта Петрова, хотя в этом не было никакой необходимости. Привел факты недисциплинированности постовых, грубости дежурных и заключил:

— Это говорит за то, что воспитательная работа должна быть усилена. А у нас наоборот: как только ушел Стоичев и майор Копытов стал единоначальником, воспитательная работа совсем затихла. Товарищ Копытов ссылается на отсутствие времени. Разве это оправдание? Конечно, нет. Это неумение работать.

Михаил говорил горячо, с болью. Коммунисты слушали, не шевелясь, и каждый из них переживал не меньше своего парторга. И выводы, сделанные в конце собрания секретарем райкома, уже никого не удивили, выводы были закономерными: Копытову прощалось многое за смелость и оперативность. Сколько же можно прощать? Он окончательно оторвался от коллектива и своими действиями приносит вред работе отделения.

На другой день Копытов не вышел на работу, опять заболел. Дежурный был вынужден по телефону сообщить ему приказ городского управления. Майор выслушал приказ молча и выронил из рук трубку. Он стоял бледный и потный, дрожащими руками обшаривал карманы полосатой пижамы, отыскивая папиросы. Трубка назойливо попискивала.

Екатерина Карповна вышла из кухни в пышном цветастом халате, разрумянившаяся. Увидев растерянного, побледневшего мужа, брошенную на стол телефонную трубку, она спросила:

— Что еще случилось, Тереша?

— Сняли… — сухими губами с трудом проговорил Терентий Федорович.

— Да что это такое?! — всплеснула пухлыми руками Екатерина Карповна, — До каких пор можно терпеть издевательства? Говорила тебе: выгони ты заядлых кляузников. Не послушался. Вот тебе результаты.

— Перестань!.. — отмахнулся Терентий Федорович и на ослабевших вдруг ногах тяжело прошел к дивану.

Из своей комнаты вышел Виктор и остановился у двери, ероша пятерней лохматые волосы. Он сирого посмотрел на отца и сказал:

— Лейтенантишка Вязов мутит воду. Рассчитаться с ним нора.

Через час Копытов сидел в кабинете начальника управления, пришибленный, с красными ушами. Полковник Турдыев с сожалением разглядывал майора. Когда-то они начинали работу в милиции вместе, постовыми милиционерами. Полковник чувствовал себя неловко и говорил:

— Подвел ты меня. Трудную задачу задал. Долго я тебя поддерживал, все надеялся, что возьмешься за ум. Ведь мы бойцы старой закалки, перед бандитами не дрожали, к пулям привыкли. Почему же с хорошими людьми не сработался? И куда теперь тебя?

— На любую работу… — тихо сказал Копытов.

— На любую… На какую? — Полковник подождал. Майор не ответил. — Отстал от жизни, не хотел учиться, слушать товарищей. А отстающих, сам знаешь, бьют. Давай, что ли, посоветуемся.

Полковник снял телефонную трубку и набрал номер.

Секретарь райкома Миронов на вопрос полковника ответил не сразу.

— Мне трудно сказать, сможет ли товарищ Копытов работать в органах милиции, вам виднее. Одно ясно: человек должен работать. Я вам посоветую, товарищ Турдыев, позвонить Вязову, парторгу отделения. Послушайте, что скажут те, кто ближе знает Копытова.

Полковник сердито бросил на телефон трубку.

— Секретарь райкома посоветовал позвонить Вязову.

— Вязову?! — Копытов вскочил и сжал кулаки. — Он меня ненавидит, его ответ я заранее знаю…

— Обожди, обожди, — остановил Копытова полковник. — Садись. Для нас его слово еще не закон. Давай-ка мы позвоним ради интереса, — вдруг решил полковник и опять взял трубку.

Михаила долго искали. Полковник терпеливо ждал. Когда же Михаил подошел к телефону, полковник усмехнулся и сказал:

— Говорит Турдыев. Здравствуйте! У меня к вам, товарищ Вязов, вопрос: как вы думаете, может ли майор Копытов продолжать работу б органах милиции.

Михаил сразу понял в чем дело, тоже усмехнулся и ответил без задержки:

— У меня сомнений нет, товарищ полковник. Майор Копытов хороший оперативник, смелый. Он еще принесет в органах милиции большую пользу. Только руководить людьми он не умеет.

— Спасибо, — поблагодарил полковник уже без усмешки и, положив трубку, повернулся к Копытову. — Так вот, Вязов настаивает, чтобы ты работал у нас.

Копытов, ничего не понимая, уставился на полковника.

— Эх, Терентий Федорович, — вздохнул полковник, — ты, оказывается, ни черта не знал своих работников. Ладно. Пошлю тебя оперативником.

После партийного собрания Михаил окунулся в духоту летней ночи. Взволнованный самыми разноречивыми чувствами, он стоял на мосту, перекинутому через канал, вдыхая влажный воздух, задумчиво глядя на огоньки, мелькавшие в быстрой воде.

Кто-то тронул Михаила за рукав. Он обернулся и увидел Поклонова. С ним рядом стояло два незнакомых человека, причем один из них был выше своих приятелей на голову.

— Здравствуйте, Михаил Анисимович! Познакомьтесь с моими новыми товарищами, — сказал Поклонов так весело, что Михаил подумал: «Не пьян ли?»

— А мы уже знакомы, — протянул руку Огурцов, тот самый, которого в цехе называли Огурчиком и который помогал ловить бандита Старинова. — Не помните, Михаил Анисимович?

— Как же, помню. Здравствуйте! Рад встрече.

— Вася, мой учитель, — отрекомендовал своего второго приятеля Поклонов.

— Мне о вас он все уши прожужжал, — загрохотал Вася, — с утра до вечера рассказывает. С удовольствием пожму честную руку.