Игнасио Акунья - Частный детектив. Выпуск 12

— Поговорить нужно.

Впервые его лицо было серьезным и озабоченным.

— Что-то серьезное?

— Не знаю…

Он уселся.

— Спал?

— Да.

— Зачем же ты пришел?

— Вы сегодня были у Магды?

— Был. А что?

— Она звонила чуть раньше. Разговаривала как сумасшедшая. Если бы я ее не знал, подумал бы, что она пьяна.

— Зачем она звонила?

— Хотела узнать…

— Что?

— Вернулись ли вы в гостиницу.

— Что же тут страшного?

— Вопрос не столь важный, может быть даже абсурдный. Но, если бы вы слышали ее голос….

— И что ты ответил?

— Ведь я не знал, вернулись ли вы. Пообещал перезвонить. Затем узнал у дежурного, что вы у себя. Сообщил ей. И…

Он остановился.

— И?

— Ничего не понимаю. Мне показалось, что она плакала.

Магда боялась, что мне не удастся вернуться невредимым в гостиницу. Еще одно доказательство моих предположений…

— Но во имя Господа, что произошло между вами?

— Ничего. Просто-напросто у нас был неприятный разговор.

— О чем?

— О наследстве.

— Вы говорите правду?

— Да.

Конечно, он не поверил, но противоречить не хватило смелости. Он поднялся.

— Простите, что разбудил, но я был так встревожен…

В эти минуты Алекс был достоин сожаления. К тому же после всего, что со мной приключилось, я нуждался в чьем-либо присутствии.

— Ничего страшного, мне не хочется слать. Если не возражаешь, выкурим по сигарете?

Он с радостью уселся.

— Ты сильно любишь кузину?..

— Да. Это единственный человек, который относился ко мне с любовью.

— А родители?

Он пожал плечами.

— Ах! Мои родители! Не раз я себя спрашивал, помнят ли они, что у них есть сын. Отца я не видел уже не помню с каких пор, а у мамы слишком много дел, чтобы она вспоминала о том, что когда-то родила меня.

Юноша рассказывал довольно долго. Он «раскрыл свою душу», а в душе этой собралось много горечи, одиночества и опасений.

— Представляешь, несколько дней назад я полагал, что ты ведешь со мной грязную игру, — сказал я.

— То есть?

— Какой-то олух постоянно звонит мне по телефону, и я думал, что это ты…

— Как же вы могли?..

— Голос похож на твой…

— Неужели еще сомневаетесь?

— Уже нет.

Не помню, на каком этапе беседы я спросил:

— Знал ли ты некого Хаазе?

— Германа Хаазе?

Вопрос я задал без особых надежд. Алекс во времена Оккупации был еще ребенком и, конечно, не мог его помнить. Но его ответ ошеломил.

— Как же? Три-четыре года назад был осчастливлен его компанией.

Хаазе приехал в Грецию после Оккупации впервые только в прошлом году. По крайней мере, так говорил Бекас. Неужели он и раньше приезжал?

— В Греции? — спросил я.

— Нет, в Швейцарии, где я находился с мамой. К тому же он был ее другом. Она нас и познакомила.

Итак, госпожа Аргирис, персона, о которой я до сих пор не задумывался, оказалась старой знакомой покойного Хаазе!

— Что это был за человек?

— Омерзительный. Типичный немец, полный политеса, музыки, Древней Греции и тому подобными фасонами. Но те две дамы, которых я сопровождал, находили его интересным.

— Те две дамы?

— Да, мама и Ирма. Ирма Кондалексис. Вы ее видели. Она жила в этой гостинице.

Ирма Кондалексис? Я встретил ее вместе с Алексом Аргирисом в первый день пребывания в Афинах.

Когда юноша ушел, уже светало…

Проснувшись, я позвонил Магде.

— Магда, вчера…

— Вы ошиблись. Госпожи Констас нет.

И все же это был ее голос. Я уверен.

— Магда, надо…

— Вам сказали, что госпожа Констас отсутствует.

Я пытался еще что-то говорить, но трубку уже положили.

Оделся, наспех перекусил и вышел из гостиницы. Намеревался встретиться с комиссаром Бекасом, но прежде нужно было успокоиться.

Я сошел с тротуара и собирался перейти улицу, как на меня устремилась машина. Едва успел уклониться в сторону, и машина пронеслась на большой скорости, так что я даже не успел запомнить ее номер.

Видимо, меня хотели убрать так, как Апергиса. Другим автомобилем, с другим водителем, но используя тот же метод? Уверенности не было. Может, это был просто спешащий шофер, и, погруженный в свои мысли, я его своевременно не заметил? Может быть… Стоп! Он стоял возле киоска и читал газету, стараясь закрыть лицо. Стройная фигура, полосатый костюм… Узнал его с первого взгляда.

На миг охватила паника. Но что он может мне сделать здесь, в присутствии стольких людей, возле здания Полиции? И я направился к нему.

— Это еще долго будет продолжаться?

Я пытался говорить спокойно, но голос дрожал.

— Вы ко мне обращаетесь, сударь?

— Вы хорошо знаете, к кому я обращаюсь.

— Не понимаю, о чем вы, — ответил он спокойно.

— Я позову полицейского, и вы все поймете, — почти крикнул я.

— Нет необходимости.

Повернулся и стал медленно удаляться. А я стоял и смотрел, стараясь как-то объяснить столь странное поведение.

Я старался овладеть собой, но мне не удавалось. Хотелось еще раз поговорить с Магдой. То, что рассказал молодой Аргирис, увеличило мои опасения.

— Госпожи Констас нет дома.

— Мне нужно ее немедленно услышать.

— Но я сказала, ее здесь нет.

— Она вышла?

— Она уехала. Кто у телефона?

— Ее родственник.

— Госпожа уехала.

— Благодарю вас.

В такси, которое везло меня в Психико, я размышлял о своем решении. И не раздумал. Магда прогнала меня, так как боялась за мою жизнь и хотела меня спасти.

— Приехали. Куда теперь?

Через минуту мы остановились перед домом Констас.

— Подождите меня.

Собственно, я не знал, как буду действовать. Но я должен был ее увидеть. К счастью, ворота открыты. Я быстро прошел через сад.

С силой нажал кнопку звонка.

— Госпожи здесь нет, — сказала горничная.

— Знаю.

— Зачем же приехали?

— Мне нужно ее увидеть.

Лицо ее выразило удивление. Не ожидая продолжения, я бросился в дом. Горничная последовала за мной.

— Магда! — закричал я.

Никто не отвечал. Я пробежал по комнатам.

— Магда!

Перепрыгивая ступеньки, я направился на второй этаж. У открытых дверей спальни я остановился: раскрытые ящики и разбросанная одежда свидетельствовали о внезапном отъезде.

Слышу за собой запыхавшуюся горничную.

— Она уехала… — прошептал я. — Куда?

— Не знаю.

— В котором часу уехала госпожа?

— В восемь утра.

— Вчера ты знала об этом путешествии?

— Нет. И думаю, госпожа не знала. Около восьми позвонили. Она наспех собрала вещи, а в восемь пришла машина и увезла ее.

— Кроме шофера в машине кто-нибудь был?

— Какой-то господин. Он вышел и ждал у ворот.

— Раньше видела его?

— Нет.

— Как он выглядит?

Она описала. Задал ей еще много вопросов, но это не дало ничего нового.

Я был озабочен судьбой Магды Констас. Мною овладело горькое предчувствие, что больше никогда не увижу ее.