Джеймс Чейз - Том 20. Дни печали мисс Халагген. Никаких орхидей для мисс Блендиш. Вдогонку за смертью

— Это не твои трудности. Займись лучше девушкой, — и прежде чем Кэрри успела что-то сказать, он положил труб icy.

Кэрри уставилась на противоположную стену невидящим взглядом. Итак, Равен добился своего! С тех пор как Мендетта вывел его из дела, она все время следила за его действиями. Она понимала, что Равен человек совсем иного склада, чем Мендетта. Может быть, он будет и менее скупым, но во много крат более жестоким. Внезапно Кэрри охватило беспокойство за своих девушек. Она не страдала излишней сентиментальностью, но и бессмысленная жестокость была ей чужда. Ее совсем не устраивало появление Равена, но она ничего не могла с этим поделать. Вздохнув, она вернулась в гостиную и принялась дожидаться Лу Эйлера.

Жак Кастой, помощник директора местного отделения «Паккард моторе», легким пружинистым шагом вошел в офис. Швейцар почтительно приветствовал его и проводил до лифта.

Кастой был из тех людей, которые постоянно поддерживают спортивную форму. Здоровье его было в безукоризненном состоянии. Его самодовольной физиономии позавидовал бы всякий.

Войдя в свой кабинет, он тут же нетерпеливо нажал кнопку звонка, вызывая секретаря. В ожидании он снял шляпу и пригладил перед зеркалом волосы. Поправив галстук и еще раз взглянув в зеркало, он остался доволен своей внешностью.

Дверь открылась, и на пороге возникла элегантная блондинка с голубыми глазами и гибкой спортивной фигурой. Он улыбнулся ей, садясь за письменный стол.

«Сегодня наш боров явился в хорошем настроении», — неприязненно подумала девушка о своем шефе.

«Чертовски хороша! — в свою очередь подумал Жак. — И как всегда в превосходной форме!»

Соблюдая субординацию, она почтительно кивнула ему головой.

— Ну, Мэри, не будьте такой недотрогой. Сделайте еще несколько шагов вашими прелестными ножками, чтобы я мог вас получше рассмотреть, — игриво проговорил Жак.

— Вы прекрасно можете рассмотреть меня и с такого расстояния, — ответила она. — Какие будут распоряжения?

Кастой взял карандаш и задумчиво покрутил его в пальцах. Лицо его несколько побледнело.

— Садитесь, я хочу с вами поговорить.

Мэри села, заботливо оправив юбку. Слегка наклонясь вперед, Кастой с неподдельным интересом наблюдал за ее манипуляциями. По его мнению, каждая красивая девушка, имеющая изящные ножки, должна демонстрировать их при каждом удобном случае.

— У вас на чулке спустилась петля, — сказал он, вытягивая шею с явным намерением рассмотреть ногу.

Мэри наклонилась, проверила чулки и нашла их в безукоризненном состоянии.

— Посмотрите немного выше. Неудачная покупка, если учитывать цены на чулки…

Мэри слегка приподняла юбку, но вновь не обнаружила дефекта.

Кастой встал из-за стола и подошел к ней.

— Вы же совсем не туда смотрите, — строго сказал он, приподнимая юбку.

Она хлопнула его по руке, поправляя юбку.

— Я должна была сразу догадаться, — с горечью сказала девушка. — Одна из ваших многочисленных уловок…

Кастой бросил на нее сияющий взгляд.

— Кажется, я плохо рассмотрел, а может, мне просто показалось, — усевшись рядом, он, словно невзначай, взял ее за руку. — Вообще-то, я редко ошибаюсь, и вы прекрасно знаете…

Она высвободила руку и напряглась, ожидая неприятностей.

— Может быть, мы все же начнем работать? — сказала она.

Кастой покачал головой.

— Ах, Мэри, ну почему вы мне не доверяете? — посетовал он, грустно качая головой. — Знаете, малютка, как это было бы прекрасно, пойди вы мне навстречу…

Мэри нахмурилась.

— Я тут же оказалась бы в роддоме, рискни пойти вам навстречу, — едко ответила она. — Итак, мы работаем или как?

Кастой вновь вздохнул. Вот и пойми этих женщин! Бывали дни, когда Мэри отвечала взаимностью на его шутки.

Он сел обратно в кресло и принялся критически ее рассматривать. Без сомнения, в последнее время у нее какой-то усталый и раздраженный вид. Решив не говорить больше комплиментов, он принялся диктовать ей деловые письма.

Было около десяти, когда они закончили работу, и он милостиво отпустил ее.

— Возьмите выходной, малышка. Я вскоре уйду и вряд ли появлюсь сегодня.

Она молча посмотрела на него и, так ничего и не сказав, вышла из кабинета. Кастой нахмурился. День явно начался неудачно.

Дверь отворилась, и на пороге появился Генри Перминджер. Кастой бросил на него быстрый взгляд и мысленно застонал. Решительно ему не везет: по всему было видно, что Генри в очень плохом настроении.

— Что у тебя стряслось? — вместо приветствия спросил Жак.

Генри плюхнулся в кресло и тяжело вздохнул.

— Ну и красотка, не правда ли? — сказал он.

Кастой нахмурился.

— О ком это ты? — строго спросил он.

— О мисс Микельсфилд, о ком же еще. Ты просто баловень судьбы, раз имеешь такую секретаршу!

— С чего это ты взял?

Генри бросил на него игривый взгляд.

— Ну как же… Ты же холостяк. Держу пари, вы прелестно проводите время вместе…

Кастой выпрямился.

— Минутку, Перминджер! Не люблю трепать языком на подобные темы! Здесь, между прочим, деловая контора, и люди здесь занимаются исключительно работой!

— Так-так-так! Скажи, пожалуйста! Вам в ваших кабинетах только и остается, что флиртовать с секретаршами, пока такие парни, как я, делают за вас всю работу, не имея и минуты свободного времени.

Кастой решил переменить тему разговора.

— Очевидно, ты пришел только затем, чтобы расписать мне прелести моей секретарши?

Лицо Генри моментально помрачнело.

— Нет, конечно, — неохотно произнес он. — Я пришел к тебе, старина, за советом.

Кастой довольно улыбнулся. Такой поворот разговора его вполне устраивал. Усевшись поудобнее, он закурил сигарету.

— Весь к твоим услугам, — сказал он, а в голове мелькнула мысль, не пришел ли Генри занять денег, но тут же вспомнил, что когда Генри нужны деньги, он придерживается иных тем в разговоре. Это его несколько успокоило. Генри нервно потер рука об руку.

— Так вот, — начал он. — Мы поссорились. Я и Сади. Вчера она выставила меня за дверь.

Кастой сочувственно заворчал.

— Славная у тебя жена, — сказал он. Жак часто задумывался над тем, как могла такая красивая девушка, как Сади, влюбиться без памяти в Генри. Он и сам не прочь был бы оказаться на месте Перминджера.

— Славная-то она славная! Но смотри на вещи под необычным углом. Подумать только, она обвинила меня в том, что я имею привычку глазеть на других женщин. Набралась наглости и заявила, что я даже приударяю за некоторыми из них.

Кастой неопределенно пожал плечами.

— И это правда?

Генри отвел взгляд.

— Сказать по правде, она недалека от истины. Но она не должна была иметь об этом ни малейшего представления.