Джеймс Чейз - Том 20. Дни печали мисс Халагген. Никаких орхидей для мисс Блендиш. Вдогонку за смертью

— Очень хорошо, — ободряюще сказал он. — Так и надо… Сейчас станет полегче… я принесу выпить.

Передав ей бокал с доброй порцией виски, он снял трубку телефона, набирая номер Харриса.

— Послушай, старина, — сказал он, едва тот ответил, — у меня здесь небольшой инцидент на этаже. Тебе не трудно подняться?

— Какой еще к черту инцидент? — насторожился детектив.

— Сейчас не время задавать вопросы. Побыстрее поднимайся!

Положив трубку, он грустно улыбнулся Сади и подошел к двери дожидаться появления Харриса.

Тот пришел быстро. На его толстом лице было написано живейшее любопытство.

— Что случилось?

— Когда вернется Круиз, скажешь ему, что какой-то бандит напал на его жену и пытался ее зарезать. Скажи, что копы задержали негодяя и, забрав жену, увезли их в полицейский участок. Я уверен, что он не пойдет справляться об этом в участок, но если заподозрит, что девушка находится в моем номере, натворит кучу гадостей. Сделай, что я тебе сказал, и считай, что у тебя в кармане появились лишние двадцать долларов.

Глаза Харриса загорелись.

— Хотелось бы получить их сейчас же!

Джек передал деньги детективу.

— А теперь сбегай к номеру Круиза и принеси мне револьвер. Он валяется там на полу.

Харрис не мешкая выполнил приказание. Передав револьвер, он спросил:

— Что делать дальше?

— Оставайся в коридоре и дождись возвращения Круиза. Передашь ему слово в слово то, что я говорил, но будь осторожен, он может оказаться весьма проницательным типом.

Джек вернулся к Сади. Она была еще бледна, но выглядела значительно лучше.

— Я Джек Эллинджер, бывший криминальный репортер газеты «Сан-Луи», — представился он. — А вы, насколько я понимаю, миссис Пермннджер, не так ли?

Испуганная, Сади села на диван.

— Нет, нет, вы ошибаетесь! Я — миссис Круиз!

Джек присел рядом, вытащил пачку сигарет и предложил ей.

— Возьмите, это успокаивает.

Она нервным движением вынула сигарету, не отводя от Джека взгляда больших черных глаз. Лицо ее хранило следы испытаний и пережитых страданий, в глазах стоял ужас. Джек зажег спичку, и они прикурили.

— Я дам вам возможность уйти, — сказал он. — Уверен, что вы миссис Перминджер. Я недавно разговаривал с вашим мужем.

Сади посмотрела на него, ее лицо вдруг исказилось, и, закрыв лицо руками, она разрыдалась.

— Успокойтесь, — Джек ободряюще похлопал ее по плечу. — Вы в надежном месте. Но признайтесь, ведь вы — жена Генри?

Она утвердительно кивнула, не отрывая рук от лица.

— Хорошо. Теперь выслушайте меня, миссис. Если вы доверитесь мне, все будет хорошо. Я отчасти догадываюсь, что с вами произошло, но хочу, чтобы вы сами мне все рассказали подробно. Ведь вы видели убийцу Мендетты, не так ли?

Сади вздрогнула от неожиданности.

— Откуда вам известно об этом? — спросила она, затаив дыхание.

— Они обманом увезли вас с собой? Я догадался об этом, когда прочел записку.

Сади вновь утвердительно кивнула.

— Да, я видела, как он вышел из соседней квартиры. Квартиры Мендетты. Затем появился полицейский и заставил меня ехать с человеком, который только что хотел убить меня. Они увезли меня в один дом… Там всем заправляла негритянка. И она регулярно избивала меня… Я пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Они били меня целый день, и я в конце концов уступила… — Она выпрямилась. Страх вновь исказил черты ее лица. — Вы понимаете? Я не хотела делать то, что от меня требовали. Тогда они меня били… били каждый день. Каждый день меня привязывали к кровати. Вонючий негр раздевал меня… Вы понимаете? Негр! Когда хозяйка била меня, он стоял и смеялся. Это было невозможно выдержать…

Она вновь разрыдалась.

— Что я могла сделать? Там были и другие, такие же несчастные, как и я… Их привозили в тот дом, и к ним в комнаты приходили мужчины. Я слышала, как они кричали. Находились такие скоты, которые платили бешеные деньги за изнасилование. Им нравилось, если женщина сопротивляется, и чем сильнее она кричала и сопротивлялась, тем дороже платили… Это было ужасно!..

Джек резко стряхнул пепел с сигареты. Ему было жаль Сади.

— Однажды в заведение нагрянул Круиз. Он потребовал, чтобы ему показали всех девушек, и по непонятной причине он выбрал меня. Привез сюда и обращался, как с рабыней. Я пыталась сопротивляться. Тогда знаете, что он со мной сделал? — она заплакала так сильно, что Джек с трудом разбирал слова. — Он привязал меня к кровати и облил живот скипидаром. Понимаете? Я была привязана и оставлена в таком положении на всю ночь!.. Я думала, моя кожа сгорит…

— А Трентом? Какова его роль в этих мерзких делах?

— Он работает на Круиза. Их дома разбросаны по всему городу. Они получают девушек отовсюду, заставляя их заниматься проституцией.

Джек сжал ее руку.

— Успокойтесь! Я постараюсь прикрыть эту лавочку, — серьезно сказал он, затем встал и подошел к телефону: — Соедините меня, пожалуйста, с ФБР, — сказал он телефонистке.

Грентом холодным и презрительным взглядом оглядел собравшихся в гостиной девушек. Их было около трех десятков, и на всех надеты только пеньюары. Все были на грани взрыва, и их удерживало только то, что за спиной Грентома маячила Мадам — высокая женщина с суровыми, будто из камня высеченными чертами лица.

— Девушки, с этим надо кончать! — рявкнул он. — Последнее время дела идут неважно, и нужно попробовать новую систему оплаты. С будущей недели вы станете получать комиссионные, и посмотрим, сколько вы умеете заработать.

Среди девушек послышался слабый ропот.

— Заткнитесь! — прикрикнула на них Мадам.

Презрительная усмешка искривила губы Грентома.

— Ты слишком добра к этим шлюхам, — сказал он, поворачиваясь к ней. — Дай зачинщиц моим парням, и они их быстро успокоят.

Вперед выступила Фан.

— Слушай, грязный ублюдок! — прошипела она. — Я сейчас с тобой поговорю! С тех пор, как здесь распоряжаешься ты, мы не имеем возможности хоть что-то заработать. Денег совсем не видим, а теперь ты лезешь еще и с какими-то комиссионными!

Грентом злобно уставился на нее.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать! Ты разве не знаешь, кто я?

— Последний подлец, вот кто!

Грентом повернулся к Мадам.

— Чего ждешь? Вот первый претендент на беседу!

Мадам медленно двинулась к Фан, но та, с бешено горящими глазами, не отступила ни на шаг.

— Посмей только тронуть меня! — сказала Фан. — И посмотрим, кому из нас будет плохо!

Всегда решительная, Мадам вдруг заколебалась. Последовала пауза. Вдруг в гостиную влетел Лу Эйлер. Одежда его была порвана, лицо в синяках.

— Что случилось?

— Неприятности, шеф, — задыхаясь, проговорил Эйлер. — Моя машина внизу. Мы пропали, надо быстрее сматываться…