Френсис Уилсон - Ночной мир

- Да я не в укор вам сказал. Приехали так приехали. Они уже доделывают. Подождите в машине, а я вам вынесу.

Джек и Билл вернулись к старенькому "мерседесу". Билл залез в машину и стал крутить ручку радио, стараясь отыскать хоть какую-нибудь станцию, а Джек расхаживал около машины. Под ложечкой у него посасывало все сильнее, по мере того как цвет неба постепенно менялся с серого на черный. Он снова пожалел, что отправил Джию и Вики вместе с Эйбом. Ему очень хотелось увидеть их снова, заключить в объятия - последний раз перед тем, как всему придет конец.

- Слышишь? - спросил Билл, высовываясь из окна. - Звон прекратился.

- Это уже не имеет значения, - ответил Джек. - Слишком поздно. Мы не сможем привезти эту штуку обратно. Даже если бы у нас сейчас был самолет, черт его дери, и то мы не смогли бы вернуться живыми.

Кто-то хлопнул дверью, и вслед за этим к ним подошел старик Хаскинс, который нес в руках два свертка из одеял, как несут больного ребенка.

- Можете ехать, - сказал он и отдал свертки Джеку.

Один квадратный, с какими-то выпуклостями, другой - длинный и гладкий. Билл взял сверток поменьше, и они уложили и тот и другой на заднее сиденье, после чего Джек залез в кабину.

- Было очень приятно побеседовать с вами, Джордж, но нам нужно спешить.

- Удачи вам, ребята, - сказал Хаскинс, возвращаясь к крыльцу. - Я не очень понимаю, в чем тут дело, но надеюсь, что у вас все получится.

Когда Джек поехал, набирая скорость, вниз по дороге, из-под задних колес стали вылетать кусочки гравия. В зеркале заднего обзора он увидел Хаскинса, который, стоя на крыльце, глядел им вслед. И ему показалось - в слабом, сумеречном свете он не мог бы сказать этого наверняка, - что вокруг Хаскинса сгрудились фигурки, едва достающие ему до колена. Хаскинс помахал рукой, и все они тоже помахали.

На мгновение прикрыв глаза, Джек полностью сосредоточился на дороге.

А где-то на небе, которое заволокло туманом, находилось сейчас солнце, заходящее в последний раз.

- У нас ничего не получится, - сказал Джек. - Мы никак не сможем вернуться живыми.

- Мы должны собрать все силы, - ответил Билл. - У нас просто нет выбора.

- О да, мы выложимся полностью, дружище Билл. Будем бороться как черти.

И все-таки мы не сможем этого сделать.

Из передачи радио ФМ-диапазона:

"Джо: Вот так, ребята. Сейчас 3.01 пополудни. Видимо, это последний закат солнца. Если кривая Сапира вычерчена правильно, то мы с вами больше не увидим солнца.

Фредди: Да. Никто не дал нам ни малейшей надежды, так что мы не можем поделиться надеждой с вами. Очень хотелось бы, но...

Джо: И не спрашивайте нас, почему мы до сих пор здесь. Мы и сами этого не знаем. Может быть, потому, что это единственное, что мы умеем делать.

Фредди: Так или иначе, мы будем продолжать передачу до тех пор, пока работают генераторы, а вы оставайтесь с нами, пока у вас не сели батарейки. Если мы что-нибудь узнаем, то сообщим вам. А если у вас будут какие-нибудь новости, то дайте нам знать по СВ, и мы их передадим.

Джо: И, судя по всему, нас ожидает очень долгая ночь".

Часть третья

Ночь

Аааааааа! Ночь. Нескончаемая ночь. Вечная темнота.

Расалом поворачивается в заполненной жидкостью оболочке, он с наслаждением купается в свежих волнах страха, идущих сверху, из погрузившегося во тьму мира. Теперь тьма воцарилась везде. Его господство становится неоспоримым. Это совершившийся факт.

За исключением единственного, крохотного островка надежды - дома Глэкена. Но это не просчет, островок оставлен сознательно. Он тоже исчезнет скоро - когда его обитатели поймут, что все их наивные попытки вновь собрать оружие напрасны. Слишком поздно - слишком поздно для чего бы то ни было. И сок, выжатый из этих раздавленных надежд, будет сладким нектаром.

Все, что нужно сделать теперь Расалому, - это подождать, пока закончится Перевоплощение, которое должно завершиться завтра к утру - к утру, которого не будет, и тогда он вылупится из своей скорлупы и открыто заявит о господстве над этим миром. Его миром.

Можно считать, что он уже там. Он чувствует, как Перемены вокруг него и в нем самом идут по последнему витку. Когда все это закончится, он поднимется наверх и даст Глэкену возможность полюбоваться новым Расаломом, заставит его съежиться от ужаса и изумления перед его великолепием, прежде чем жизнь начнет медленно покидать тело старика. Осталось совсем немного. Этот момент вот-вот наступит.

Конец игры

Манхэттен

Где они могут быть?

Кэрол понимала, что уже начинает всем надоедать, что никто - ни Сильвия, ни Джеффи, ни Ба, ни Ник, ни даже сам Глэкен - не в силах ответить на вопрос, который за последний час она задала не меньше дюжины раз, но все равно не могла сдержаться.

- Я знаю, нельзя поддаваться страху, именно этого и ждет Расалом, но ничего не могу с собой поделать. Я смертельно боюсь, что с Биллом что-то случилось. И с Джеком тоже.

- Это не страх, - сказал Глэкен. - Это тревога. Между этими двумя чувствами огромная разница. Страх, который насылает на нас Расалом, парализует, заставляет бояться и испытывать недоверие ко всем окружающим, побуждает бросаться на каждого в пределах досягаемости или заползти в какую-нибудь щель и затаиться там, в одиночестве, в темноте, чувствуя свое ничтожество. Этот страх сродни панике. Он отнимает у нас надежду, разоблачает нас - вот какой страх насылает на нас Расалом. Вы же, Кэрол, испытываете волнение, а оно берет свое начало в любви.

Кэрол кивнула. Конечно, все это прекрасно...

- Но все-таки, где же они?

- Они пропали, - сказал Ник.

Кэрол, у которой перехватило дыхание, обернулась к нему. Глэкен тоже напряженно посмотрел в его сторону.

Ник ни разу не ответил ей, когда она перед этим задавала ему тот же вопрос. Почему именно теперь?

- Что вы хотите этим сказать? - спросила она.

- Они пропали, - повторил он дрогнувшим голосом. - Их там больше нет. Отец Билл и тот, другой, - оба они исчезли.

Кэрол с ужасом заметила, как слеза покатилась по щеке Ника. Она повернулась к Глэкену:

- Что все это значит?

- Он ошибается, - сказал Глэкен, но в глазах его не было уверенности. - Иначе быть не может.

- Но он видит то, что скрыто от нас, - возразила Кэрол - И он еще ни разу не ошибался. О Боже!

Она не смогла сдержать рыданий. Прошлой ночью, лежа в объятиях Билла, она впервые после смерти Джима почувствовала себя полноценным, живущим нормальной жизнью человеком. И теперь потерять его - это было невыносимо.

Неужели это тоже запланировано?

Она подавила рыдания и вытерла слезы.

- Это что, очередная выходка Расалома? - снова обратилась она к Глэкену. - Дать нам небольшую надежду, дать почувствовать ее вкус, заставить нас помечтать о будущем, а потом оглушить, отобрав все это?