Джеймс Чейз - Том 22. В мертвом безмолвии. Тайна сокровищ Магараджи. Расскажи это птичкам

Уже стоя в коридоре и застегивая пальто, он спросил:

— Вы ничего не сказали о девушке и парне, которые ночью привезли вас сюда.

— Не думал, что это имеет какое-нибудь значение, — Калверт пожал плечами.

— Как их зовут?

— Мы не знакомы.

— Не хотите говорить? Как знаете. А замок советую сменить.

Ходж резко повернулся и направился к лифту. Калверт запер за ним дверь. Он не мог бы сейчас ответить на вопрос, почему не назвал имени Люси Бостон. Может, это забота о чести дамы или джентльменская порядочность? Гарри закурил и, подойдя к зеркалу, стал рассматривать свое отражение. Серые глаза на довольно помятом лице смотрели сурово и вдумчиво. Непричесанные волосы топорщились во все стороны.

А может, дело совсем не в этом? Может, что-то другое заставило его скрыть имя девушки? Возможно, он, Гарри Калверт, тридцатилетний соломенный вдовец, проникся романтическим чувством к этой юной особе?

Ночью в такси нежный аромат ее духов пробудил в нем массу воспоминаний и словно сделал на десять лет моложе.

Продолжая размышлять над событиями прошедшей ночи, он вернулся в спальню.

Разгадать значение монограммы на перстне было довольно трудно. Не менее трудно было выяснить, чего хотел от него Плайер, упорно преследовавший сначала на улице, а потом в баре.

Он вновь принялся набирать номер Люси Бостон. Черт с ними — с этим Плайером и этим Ходжем! Голос Люси, волнующий и нежный, раздался в трубке. Гарри словно кипятком обдало.

— Здравствуйте, мисс Бостон. Это Гарри Калверт. Я уже звонил вам.

— Мне доложили, — что-то похожее на смех прозвучало в этом бархатистом голосе. — Надеюсь, сегодня вам гораздо лучше?

— Да, спасибо. Я обязан поблагодарить вас и мистера Рода за заботу.

— Не стоит. Все хорошо кончилось.

— Я хотел бы выразить признательность, пригласив вас обоих в ресторан.

— Думаю, это возможно.

— Тогда сегодня вечером?

— Отлично. Впрочем…

— Что?

— Нет, ничего. Мы с Недом собирались поужинать у Тео. Составите нам компанию?

— У Тео? Хорошо. В какое время?

— Часов в семь.

— Договорились. Большое спасибо.

Мурлыкая себе под нос какой-то мотивчик, Калверт причесался. Ему хотелось пойти в ресторан «Плаза», где раньше всегда устраивались танцевальные вечера. И пойти непременно с Люси. Нет, теперь ему на танцы ходить уже поздновато. Но какие только шальные мысли не лезут в голову, когда нежный аромат духов напоминает о безвозвратно ушедшем прошлом!

Отложив расческу, он позвонил в бар Енсена. Дождавшись ответа, спросил:

— Как зовут бармена, работавшего вчера?

— Их двое. Майк и Фредди.

— Того, кто работал справа от входа.

— Это Майк. Зачем он вам нужен?

— Он появится сегодня?

— Зачем он вам нужен?

— Хочу поблагодарить его за одну маленькую услугу; оказанную мне прошлой ночью.

— Он будет в три.

— Спасибо.

Часы показывали половину третьего. Спускаясь в лифте, Калверт заглянул в свой бумажник и обнаружил там один-единственный доллар. Зайдя в свой банк, он заполнил чек на полсотни. Контролер в окошке со смущенным видом произнес:

— Извините, мистер Калверт, но ваш счет пуст.

— Черт побери! Как это могло случиться?

— Такова особенность банковских операций, мистер Калверт. Когда человек все время снимает деньги со счета и ничего не вкладывает, рано или поздно у него ничего не останется.

— Но мне срочно нужны деньги. Нельзя ли что-нибудь придумать?

— Поговорите с мистером Гастингсом.

Калверт долго шел по коридору банковского офиса, пока не оказался у двери, отполированная табличка на которой возвещала: «Винсент Гастингс». За письменным столом он обнаружил щегольски одетого мужчину лет тридцати пяти. Особенно шикарно выглядел его спортивный твидовый пиджак. Оторвавшись от какой-то бумаги, Гастингс приветливо улыбнулся и сказал:

— Вы Гарри Калверт, не так ли? Прошу садиться.

— Да, — Калверт был слегка удивлен. — Мне ваше лицо тоже кажется знакомым.

— Мы с вами соседи и живем в одном доме.

— Вот как? Тогда, значит, мы встречались в лифте.

— Что-то случилось, мистер Калверт?

Кольцо! Некоторое время Калверт молчал, как громом пораженный, — на пальце Гастингса сверкало хорошо ему знакомое кольцо с монограммой. Затем, овладев собой, Гарри сказал:

— Сейчас мне будет легче говорить с вами. Ведь я вижу у вас на пальце перстень с известной мне символикой.

— Ах, это! — Гастингс расставил пальцы с наманикюренными ногтями. — А разве вы принадлежите к нашему братству?

Калверт молча кивнул, все еще не в силах справиться с волнением.

— А где вы учились?

— В Принстоне.

— А я в Пенсильвании, — Гастингс продолжал держать руку на виду, любуясь перстнем. — Значит, у нас в прошлом много общего. Наше старое, доброе братство…

Калверт заставил себя улыбнуться и подумал: «Ты и не подозреваешь, что я тебя узнал, «соратник». На душе сразу полегчало, и уже почти спокойно Калверт произнес:

— Мне приходится прибегнуть к не совсем почетному трюку. Я обращаюсь к вам не как к служащему банка, а как к товарищу по студенческому братству.

— Исчерпали свой счет? — догадался Гастингс.

— Действительно, — сознался Калверт. — Весьма глупое положение.

— Как сотрудник банка я не могу ничем помочь вам. Но как бывший сотоварищ по братству предлагаю взять у меня в долг определенную сумму.

— О нет, — запротестовал Калверт.

— Сочту за честь для себя… — Гастингс уже вынимал бумажник.

— Я не могу принять эти деньги.

— Не отказывайтесь, Калверт. Это мой святой долг, — он протянул через стол несколько банкнот. — Надеюсь, хватит?

Калверт взял деньги и пересчитал их.

— Это чересчур много. Столько мне не нужно.

Он попытался вернуть несколько купюр, но Гастингс отвел его руку.

— Берите все. А если вам вдруг не хватит…

— Спасибо. Завтра же положу деньги на депозит. А теперь, извините. Я видно, отрываю вас ot дел.

— Да, дел хватает, — ответил Гастингс.

— Заходите как-нибудь в гости с женой.

— Я живу вдвоем с больной матерью. Но на рюмочку зайду с удовольствием.

— Когда вас можно ждать?

— В любое время.

— Тогда сегодня вечером часов в девять.

— Отлично.

В дверях Калверт приостановился, пропуская вошедшую в кабинет женщину, и помахал Гастингсу рукой. Тот ответил ему тем же, и вновь в солнечном свете блеснул перстень с монограммой.

Бармен в гриль-баре вежливо и без всякого скрытого намека поинтересовался:

— Как вы себя чувствуете? Что закажете?

— Бурбон с содовой, — ответил Калверт. — А как ваши дела?

— Не жалуюсь, — он профессиональным движением пододвинул стакан. — Вам смешать?

— Нет, — Калверт отрицательно покачал головой. — Может быть, пропустите маленькую за мой счет?