Джеймс Чейз - Том 22. В мертвом безмолвии. Тайна сокровищ Магараджи. Расскажи это птичкам

Сегодня был вторник, и у Энсона было еще пять дней, чтобы найти тысячу баксов и рассчитаться с Дунканом. Это не представляет сложности, но вот как рассчитаться с Бернштейном? При этой мысли Энсон невольно поежился. Впрочем, время еще имеется.

Из-за того, что Энсон пребывал в постоянном напряжении, он проявлял чуть больше настойчивости, чуть больше напористости чем следовало бы, а когда агент пребывает в таком состоянии, ему почти никогда не удается убедить клиента что-либо застраховать.

Неделя началась из рук вон плохо, но, будучи оптимистом по натуре, он убеждал себя в том, что все как-то уладится.

И, когда он стукнул молотком по этой обшарпанной, с давно выцветшей краской двери пришедшего в упадок дома, стоя рядом с великолепным садом, он вдруг каким-то шестым чувством ощутил, что фортуна вот-вот повернется к нему лицом. И теперь, глядя в огромные, кобальтового цвета глаза Мэг Барлоу, стоящей в дверном проеме, Энсон понял — вот оно, началось!

При виде этой женщины, которая была на год или около того моложе его, Энсон ощутил, как кровь быстрее побежала по его жилам, что происходило всякий раз, когда он встречал женщину, возбуждавшую в нем желание.

Она была высокой, примерно на дюйм выше его, крепко сбитая, широкоплечая и длинноногая. Оранжевый пуловер и черные брюки плотно облегали ее фигуру, выгодно подчеркивая бюст, тонкую талию и идеальной формы бедра. Собранные в пучок волосы цвета меда были стянуты на затылке зеленой лентой. Все это Энсон отметил одним взглядом. Красавицей в прямом смысле этого слова ее назвать было нельзя: пропорции носа и рта были несколько нарушены, но Энсону она показалась самой обаятельной и привлекательной женщиной на свете.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем ее губы раздвинулись в улыбке, дав Энсону возможность рассмотреть два ряда великолепных зубов.

— Добрый день, — сказала она.

Несколько ошарашенный ее видом, Энсон все же сумел вернуть на лицо выработанное годами выражение предупредительного внимания.

— Миссис Барлоу? Я — Джон Энсон из «Национальной страховой компании». Я получил письмо от вас…

— Да, конечно… Входите.

С сильно колотящимся сердцем Энсон прошел за ней через полутемный холл в гостиную.

Это была просторная со вкусом меблированная комната. В дальнем конце находился камин, в котором жарко пылали дрова.

Перед камином располагался удобный диван, на котором легко можно было разместиться четырем гостям. Возле окна стоял письменный стол с пишущей машинкой, пачкой бумаги, копирки и словарем Вебстера.

Лишь войдя в гостиную, Энсон понял, что здесь не убиралось по крайней мере месяц, и все покрылось слоем пыли, придавая гостиной тот же запущенный вид, как и дому снаружи.

Женщина подошла к камину и, повернувшись спиной к огню, принялась бесцеремонно рассматривать Энсона. Смущенный ее пристальным взглядом Энсон подошел к окну.

— Какой прекрасный сад! — искренне сказал он. — Редко можно увидеть что-то подобное. Наверняка вы им гордитесь.

— Муж гордится, — она рассмеялась. — Он посвящает ему все свободное время.

Энсон повернулся. Его взгляд скользнул по телу Мэг.

— Это его профессия?

— Не совсем. Скорее увлечение. В настоящий момент он работает в магазине Фрамли в Прю Тауне. Заведует сельскохозяйственным отделом, — она махнула рукой в сторону дивана. — Усаживайтесь, мистер Энсон.

Взволнованный ее близостью он обошел диван и уселся на краешек. Хозяйка расположилась с другого края.

— Фил… мой муж… Он хочет, чтобы я застраховала свои драгоценности. Я не очень хотела это делать, но он настоял. Интересно, какой будет годовой взнос?

— Вы говорите тысяча долларов?

— Фил говорит, что они стоят столько. Я, если сказать честно, что-то сомневаюсь в этом и все же… Тысячу долларов.

В душе Энсона шевельнулось нехорошее предчувствие.

— Могу я посмотреть, что конкретно вы хотите застраховать?

— Конечно… Минутку.

Он посмотрел ей вслед и от ее грациозной походки у Энсона стало сухо во рту. После ухода Мэг, Энсон бездумно уставился в камин, наблюдая, как пламя лижет дрова, и чувствуя, как горит лицо.

Вскоре она вернулась, неся поцарапанную шкатулку, явно видавшую лучшие дни. В ней оказалось с дюжину побрякушек: такие обычно покупают на дешевых распродажах в надежде на то, что хотя бы что-то окажется стоящим.

Энсон с недоверием уставился на нее.

— И это все?

Она кивнула.

— Но ведь все эти игрушки не стоят и пятидесяти долларов, — растерянно сказал он. — Да и то это слишком много.

Она засмеялась и пододвинулась ближе, забрав шкатулку из его рук.

— Я так и сказала Филу, но он заявил, что это антикварные вещи… Ну что же, извините, что отняла у вас столько времени, мистер Энсон. Надеюсь, вы на меня не в обиде?

«Как бы не так! — подумал Энсон. — Ведь я потерял целый час, добираясь сюда. Мог бы с толком заниматься делами в Прю Тауне».

Но вслух он сказал:

— Все в порядке. Но раз уж я здесь, то могу поинтересоваться, как у вас вообще обстоят дела со страхованием. Я имею ввиду, застрахован ли ваш дом… от пожара… воров.

— С этим у нас все в порядке, — сказала Мэг. — Этот дом достался мужу от матери. Разумеется, он застрахован. Так что извините.

— Ну что ж, — он вновь окинул взглядом фигуру Мэг, чувствуя, как желание буквально переполняет его.

— Но раз уж вы действительно здесь, то может быть проконсультируете меня относительно одного дела? — Мэг вопросительно смотрела на него.

— Без проблем. И какого рода вам требуется консультация? — Уходить ему не хотелось. Сидя рядом с этой женщиной, он чувствовал себя удивительно комфортно. Блики огня играли на лице Мэг, сгущавшиеся сумерки за окном создавали атмосферу интимности.

— Я пишу рассказ, — сказала она. — Сюжет построен на страховании. — Она откинулась на спинку дивана, и теперь блики огня заплясали у нее на шее. — У меня есть идея, и вы должны сказать, сработает ли она.

Энсон глянул на пишущую машинку, стоящую на столе.

— Вы пишете рассказы?

— Надо же что-то делать. Правда мне еще не удалось пристроить ни одного, но все же… — Она улыбнулась. — У Фила не такой уж и большой оклад. Если бы мне удалось продать рассказ… то есть опубликовать, я могла бы купить что-либо из одежды. — Она снова улыбнулась, и Энсону вдруг пришло в голову, что она глубоко несчастна. Эта мысль возбудила его. Она встала. — Раз уж вы согласились помочь мне, то почему бы нам не выпить. Но у меня только виски. Как вы относитесь к этому напитку?

Энсон заколебался. Было чуть позже пяти часов, немного рановато для выпивки, но ему почему-то захотелось выпить.

— О’кей, почему бы и нет. Благодарю.

Она ушла и через некоторое время появилась, неся поднос, на котором стояла бутылка виски, два бокала, содовая и ведерко со льдом. Приготовив напиток, она подала бокал Энсону, а сама, взяв спиртное, расположилась прямо на полу, боком к камину.