Джеймс Чейз - Том 26.Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента.

Наступила длительная пауза, и ее рука опустилась.

— Да, — ответила она наконец с отчужденностью в голосе, — я была влюблена. Мне нравилось в нем все: здоровье, мужская сила и даже поразительное самомнение. Слава богу, мое чувство исчезло так же быстро, как и возникло. Я никогда не прощу себе это увлечение.

— Все мы совершаем в жизни ошибки, о которых потом сожалеем, — заметил я, отыскивая в кармане сигарету. Прикуривая от зажигалки, я видел, что она, приподняв голову, смотрит на меня широко открытыми глазами.

— С Жаком что-нибудь случилось? Ты был там?

— Он убит. Его застрелили.

— Убит? — Из ее груди вырвался стон. — О, Лу! Он обращался со мной жестоко и подло, но в нем было что-то…

Не закончив фразы, она умолкла.

— Это, конечно, Бриджит! — сказала она через минуту.

— Не уверен.

Внезапно Марго села.

— Я не сомневаюсь, что это сделала Бриджит. Ведь она пыталась убить его, разве не так? — Спустив ноги с кушетки, Марго продолжала: — Она убила его! Но ничего, безнаказанно ей это не пройдет! Отец добьется правды!

— Предположим, добьется, а что дальше?

В темноте я почувствовал на себе ее пристальный взгляд.

— Как что? Он выкинет ее из дома!

— Я полагал, ты не станешь впутывать в это дело полицию, — спокойно заметил я.

— Конечно, нет, полиция ничего не будет знать. Отец просто вышвырнет эту сучку вон.

В окно я увидел, как к бунгало на большой скорости приближался автомобиль, на крыше которого мигала красно-синяя сигнальная лампа.

— Не думаю, что полицейские останутся в стороне, — сказал я, поднимаясь. — Через минуту они будут здесь. — Я вышел в холл и сунул оба револьвера — свой и миссис Криди — в ящик тумбочки.

Машина остановилась перед домом, и из нее вылез Ренкин в сопровождении сержанта Кенди. Я вышел навстречу.

— Мне надо поговорить с вами, — сказал Ренкин. — Пойдемте в бунгало.

— Обернитесь, лейтенант, — негромко произнес я, — и вы, возможно, передумаете.

Ренкин посмотрел на «кадиллак» и на стоявший рядом «бьюик».

— Ну и что? — спросил он.

— Вы, конечно, знаете, кто владелец «кадиллака».

Если вас не интересует капитанское звание, входите. Но тогда — я это гарантирую — вам не видать повышения, как своих ушей.

— Хорошо. Мы побеседуем по пути к Трисби.

— К Трисби вы поедете один, лейтенант, мне там нечего делать, — ответил я. — У меня хватает хлопот и с владельцем «кадиллака».

— Вы поедете или мы повезем вас силой? — неожиданно нетерпеливым и угрожающим голосом спросил Ренкин.

Приблизившись к нам, Кенди многозначительно сунул руку в карман пиджака.

— Хорошо, коль вы настаиваете, — счел за лучшее согласиться я. — Но что вам нужно?

— Хватит морочить нам голову, — раздраженно сказал Ренкин. — Вы только что вернулись от Трисби.

— Попробуйте доказать это, — сказал я, садясь в полицейский автомобиль.

Я посмотрел на бунгало; Марго не подавала никаких признаков, что находится там.

— Дайте мне револьвер, — потребовал Ренкин.

— У меня его нет.

— Где он?

— В бунгало.

— Поехали обратно, — приказал водителю лейтенант.

Машина развернулась.

Преследуемый Кенди по пятам, я вошел в дом. Я старался загородить тумбочку от сержанта, но тот, оттолкнув меня, выдвинул ящик и извлек револьвер. Это был принадлежащий мне револьвер тридцать восьмого калибра.

— Он? — спросил сержант.

— Да.

Я удивленно посмотрел в ящик: револьвер Бриджит бесследно исчез.

Кенди заглянул в ствол и обнюхал его. Потом положил в карман.

— Кто оставил здесь «кадиллак»?

— Спроси об этом у лейтенанта, — буркнул я в ответ. — Зачем я вам понадобился?

— Не представляйся дурачком. Мы видели, как ты вышел от Трисби.

— Почему же меня не арестовали сразу?

— Не было ордера на арест.

— Кто подписал ордер?.

— Капитан.

— Холдинг знает об этом?

Кенди пошевелил языком, перемещая во рту жевательную резинку.

— Забудь о Холдинге, ситуация в городе изменилась.

Когда мы подошли к машине, Ренкин спросил:

— Нашли?

— Да, — ответил Кенди, протягивая револьвер.

— Вы обвиняете меня в убийстве Трисби и его слуги?

— Я никого ни в чем не обвиняю, — ответил Ренкин устало. — Мне приказано доставить вас, и я выполняю распоряжение.

— Но ведь Холдинг…

— О нем вы узнаете в свое время, а сейчас заткнитесь.

Больше за дорогу не было произнесено ни слова. Пользуясь тем, что никто не мешал думать, я еще раз сделал обзор всех происшествий, невольным участником которых мне довелось стать в Сан-Рафаэле. Когда человек внимательно анализирует минувшие дела и события, ему зачастую удается обнаружить связующее звено между, казалось бы, разрозненными фактами. Так случилось и со мной. Неожиданно я почувствовал, что держу в руках ключ ко всем хитросплетениям.

Я не успел по-настоящему восхититься своей сообразительностью, так как вскоре мы подъехали к «Белой даче». Ренкин и я вышли из автомобиля.

— Поезжай обратно в бунгало, — сказал лейтенант своему помощнику. — Обыщи дом, все, что найдешь, привези сюда. Отправляйся.

Кенди коснулся плеча водителя, и через минуту машина скрылась из вида.

— Думаете, она успела уехать? — спросил у меня Ренкин.

— Конечно. Что случилось с Холдингом?

— Сук, на котором вы сидели, Брэндон, с треском обломился. Криди договорился с судьей Гаррисоном, и Холдинг снова поддерживает администрацию. В городе больше нет оппозиции.

Слова полицейского были для меня полной неожиданностью.

— Поторопитесь, — сказал Ренкин, — капитан не любит, когда его заставляют ждать. Вас предупреждали, чтобы вы не совались в это дело, теперь пеняйте на себя.

— Но Холдинг дал мне добро на продолжение расследования.

— Вы разве не видели, что это за тип?

Когда мы поднялись на веранду, по ней взад и вперед расхаживали трое полицейских. В ярко освещенной гостиной с сосредоточенным видом сновал фотограф и работали специалисты по отпечаткам пальцев.

— Капитан здесь? — спросил Ренкин у одного из них.

— Наверху.

Поднявшись по лестнице, мы оказались в спальне, где поперек кровати по-прежнему лежало тело Трисби. У окна виднелась массивная фигура Кетчена. Два человека в штатском рылись в многочисленных ящиках.

Капитан стоял к нам спиной, глядя в окно. Он курил сигару, и дым полз по комнате серыми облачками, распространяя неприятный сильный запах. Минуты две тянулось томительное молчание.

— Где его револьвер? — не оборачиваясь, сказал Кетчен.

Все было рассчитано на то, чтобы вывести меня из душевного равновесия, расслабить волю. Это был старый полицейский прием, много раз испытанный на простофилях.

Ренкин отошел от двери, и его место сразу занял другой инспектор — на случай, если я попытаюсь удрать.