Пер Вале - Человек, который испарился (= Швед, который исчез)

Сбросив наконец городскую одежду, он нырнул в воду и несколько минут плавал возле мостков, потом надел рабочие брюки и старый свитер. После ужина они сидели с женой перед домиком, разговаривали и смотрели, как на противоположной стороне зеркально блестящего пролива садится солнце. Потом он пошел прилечь, но до этого они с сыном поставили в воду несколько сетей.

Впервые за долгое время он уснул мгновенно.

Когда он проснулся, солнце стояло еще низко, а на траве блестела роса. Он тихонько выскользнул наружу и уселся на скале перед домиком. Похоже, что день будет таким же прекрасным, как предыдущий, однако солнце еще не начало пригревать, так что долго он так не высидел и через несколько минут пошел сварить кофе, а потом расположился на веранде. В семь он оделся и отправился будить сына; тот было запротестовал, но все же встал. Они сели в лодку и поплыли проверять сети. В сетях не оказалось ничего, кроме водорослей. Когда они вернулись, все уже были на ногах, а завтрак стоял на столе.

После завтрака Мартин Бек пошел в сарайчик и принялся развешивать и чистить сети. Это занятие требовало большого терпения, и он решил, что заботы о снабжении семьи рыбой на будущее предоставит сыну.

Он уже почти закончил чистить последнюю сеть, когда услышал за спиной стук мотора, оглянулся и увидел, что мыс огибает рыбацкая лодка и направляется прямо к нему. Он тут же узнал мужчину в лодке. Его звали Нюгрен, на соседнем островке у него была маленькая верфь, и он являлся их ближайшим соседом. Поскольку у них на островке не было пресной воды, то за водой они ездили к нему. Кроме того, он имел телефон.

Нюгрен выключил мотор и крикнул:

- Вам кто-то звонил. Вы должны позвонить как можно скорее. Я записал номер на листке бумаги возле телефона.

- Не знаете, кто это был? - спросил Мартин Бек, хотя это ему уже было ясно.

- Это я тоже записал. Мне сейчас нужно в Шерхольм, а Эльза ушла собирать землянику, но дверь в кухню открыта.

Нюгрен снова запустил мотор и, стоя на корме, направил лодку в широкий пролив. Он помахал рукой перед тем, как скрыться за мысом.

Мартин Бек некоторое время смотрел ему вслед. Потом пошел на причал, отвязал лодку и поплыл к причалу Нюгрена. Он греб и думал, проклиная все на свете, что в этом весь Колльберг: едва только забудешь о его существовании, он тут как тут.

На листке бумаги под настенным телефоном в кухне у Нюгрена было неразборчиво нацарапано: Хаммар 54-00-00.

Мартин Бек набрал номер и, пока ждал соединения, у него впервые появилось предчувствие, что его предали.

- Хаммар, - сказал Хаммар.

- Это Бек. Что случилось?

- Послушай, Мартин, мне ужасно неприятно, но, к сожалению, я вынужден попросить тебя вернуться как можно скорее. Возможно, тебе не удастся отгулять отпуск до конца.

Хаммар несколько секунд помолчал.

- Я имею в виду, если ты, конечно, захочешь.

- Не удастся отгулять отпуск до конца? Я практически еще и одного дня не пробыл в отпуске.

- Мне действительно очень неприятно, Мартин, но я не стал бы просить тебя, если бы в этом не было крайней необходимости. Ты можешь приехать еще сегодня?

- Сегодня? А что, собственно, случилось?

- Было бы хорошо, если бы ты успел приехать еще сегодня. Дело в том, что это очень важно. Ты обо всем узнаешь, когда приедешь.

- Пароход отправляется через час, - сказал Мартин Бек и посмотрел в засиженное мухами окно на сверкающую под солнцем водную гладь. - Неужели это в самом деле так важно? Разве Колльберг или, например, Меландер...

- Нет. За это должен будешь взяться ты. Похоже на то, что кое-кто исчез.

III

Когда Мартин Бек открывал дверь в кабинет шефа, было без десяти час и он пробыл в отпуске ровно двадцать четыре часа.

Старший криминальный комиссар Хаммар был коренастый мужчина с бычьей шеей и густыми седоватыми волосами. Он неподвижно сидел в своем вращающемся кресле, положив руки на стол, и сосредоточенно занимался тем, что - как утверждали злые языки - было его самым любимым занятием, другими словами, ничегонеделанием.

- А, это ты, - кисло сказал он. - Самое время. Через полчаса тебе нужно быть в МИДе.

- В министерстве иностранных дел?

- Именно так. У тебя встреча вот с ним. Хаммар брезгливо держал визитную карточку за один уголок кончиками указательного и большого пальцев, словно это был лист салата с толстым червем. Мартин Бек прочел фамилию. Она абсолютно ничего ему не говорила.

- Высокопоставленная особа, - произнес Хаммар, - утверждают, что он в очень близких отношениях с министром.

Он помолчал и добавил:

- Я о нем тоже никогда в жизни не слышал.

Хаммару было пятьдесят девять лет, и в полиции он служил с 1927 года. Политиков он недолюбливал.

- Ты не выглядишь таким обиженным, каким мог бы выглядеть, - сказал Хаммар.

Мартин Бек с минуту поразмышлял над его словами и пришел к выводу, что слишком сбит с толку для того, чтобы разъяриться.

- А в чем, собственно, дело?

- Об этом мы поговорим после того, как ты вернешься от этого господина.

- Ты сказал, что кто-то исчез.

Хаммар с измученным выражением лица посмотрел в окно, потом пожал плечами и сказал:

- Все это совершеннейшая чушь. Честно говоря, я получил приказ... приказано не давать тебе подробной информации, пока ты не побываешь в министерстве иностранных дел.

- Так, значит, мы теперь выполняем их приказы тоже?

- Существует, как известно, целый ряд министерств... - задумчиво произнес Хаммар.

На минутку его взгляд затерялся в летней зелени. Потом он продолжил:

- С той поры, когда я начинал, у нас было множество министров внутренних дел и министров социальных проблем. Бoльшая часть из них знала о полиции столько же, сколько мне известно о колорадском жуке. Другими словами, только то, что она существует. Ну, до свидания, - ни с того, ни с сего попрощался он.

До свидания, - сказал Мартин Бек.

Когда он уже был в дверях, Хаммар словно очнулся и сказал:

- Мартин.

- Да.

- Одну вещь я все же должен тебе сказать. Можешь не браться за это дело, если не захочешь.

* * *

Мужчина, который был близок к министру, оказался высоким, угловатым и рыжим. Он посмотрел на Мартина Бека водянистыми глазами, потом вскочил и, вытянув вперед правую руку, и церемонно вышел из-за стола.

- Рад, - заявил он, - рад, что вы нашли время.

Они долго и от души трясли друг другу руки. Мартин Бек ничего не говорил.

Государственный деятель вернулся к своему вращающемуся креслу, схватил погасшую трубку и впился в мундштук большими желтыми лошадиными зубами. Потом упал в кресло, откинулся в нем, прикрыл пальцем чубук трубки, чиркнул спичкой и холодным испытующим взглядом посмотрел на посетителя сквозь клуб дыма.

- Будем на "ты", а? - наконец объявил он. - Важный разговор я всегда начинаю с этого первого шага. Он способствует прямоте и откровенности. Потом все идет намного лучше. Меня зовут Мартин.