Пер Вале - Человек, который испарился (= Швед, который исчез)

- А если у тебя есть виза и этот вкладыш, ты можешь ехать, куда захочешь? Через любую границу?

- Да. Можешь ехать в пять стран: Чехословакию, Советский Союз, Румынию, Югославию и Венгрию. Причем можешь ехать на автомобиле или в поезде, лететь самолетом или плыть на пароходе или теплоходе.

- На пароходе? Из Венгрии?

- Конечно, по Дунаю. Из Будапешта на "Ракете" за пару часов можно добраться до Братиславы или Вены.

- Кроме того, можно ехать на велосипеде, идти пешком, плыть, скакать на лошади или ползти, - сказал Колльберг.

- Да, пока не дойдешь до пограничного пункта.

- А в Австрию и Югославию можно ехать без визы?

- Это зависит от того, какой у тебя паспорт. Если он у тебя, например, шведский, или западногерманский, или итальянский, то виза тебе не нужна. С венгерским паспортом можно ехать без визы в Чехословакию или Югославию.

- Но он этого не сделал.

- Нет.

Им принесли кофе. Колльберг все еще изучал штампы в паспорте.

- Датчане не поставили тебе штамп, когда ты прилетел в Копенгаген, сказал он.

- Нет.

- Следовательно, не существует никаких доказательств того, что ты вернулся в Швецию.

- Нет, - сказал Мартин Бек и спустя несколько секунд добавил: - Если не считать того, что я сижу здесь перед тобой.

За последние полчаса ресторан уже порядком заполнился и начало не хватать мест. Мимо них прошел мужчина лет тридцати пяти, сел за столик с табличкой "ЗАНЯТО", заказал пиво и без всякого интереса уставился в газету. Время от времени он нервно поглядывал в сторону двери, словно кого-то ждал. Он был с усами и бородой, в темных очках, на нем были коричневый узорчатый пиджак, белая рубашка, коричневые туфли.

- Кто это? - спросил Мартин Бек.

- Не знаю, они все выглядят одинаково. Кроме того, иногда тут появляются самые разные случайные люди, приходят на минутку и сразу же исчезают.

- Это не Молин, его я бы узнал.

Колльберг покосился на него.

- Может, Гюннарссон?

- Нет, того я тоже видел.

В ресторан вошла женщина. Рыжеволосая, довольно молодая, в кирпично-красном свитере, твидовой юбке и зеленых чулках. Она двигалась непринужденно, рыскала глазами по залу и при этом ковырялась в носу. Потом присела за заказанный столик и сказала:

- Мое почтение, Пелле.

- Мое почтение.

- Пелле, - сказал Колльберг, - значит, это Кронквист. А эта женщина Пиа Больт.

- Почему у них у всех усы и борода?

Мартин Бек произнес это в глубокой задумчивости, словно это была проблема, над которой он уже долго ломает себе голову.

- Наверное, это фальшивые усы и борода, - совершенно серьезно ответил Колльберг.

Он взглянул на часы.

- Только для того, чтобы нас раздражать, - добавил он.

- Нам уже пора возвращаться, - сказал Мартин Бек. - Ты сказал Стенстрёму, чтобы он пришел?

Колльберг кивнул. Уходя, они услышали, как мужчина по имени Пер Кронквист подзывает официантку:

- Поскорее дорогая! Я умираю от жажды!

Несколько человек рассмеялось.

* * *

В управлении полиции было тихо, как в кирхе. Стенстрём сидел в кабинете и раскладывал пасьянс.

Колльберг окинул его критическим взглядом и сказал:

- Что-то ты рано начинаешь. Что будешь делать, когда состаришься?

- Сидеть и говорить то же самое, что и сейчас: "Почему я здесь сижу?".

- Проверишь несколько алиби, - сказал Мартин Бек. - Леннарт, дай ему список.

Стенстрём взял список и бегло просмотрел его.

- Сейчас?

- Да, еще сегодня вечером.

- Молин, Лунд, Кронквист, Гюннарссон, Бенгтфорс, Пиа Больт. Кто это такой, Бенгтфорс?

- Это опечатка, - хмуро сказал Колльберг. - Там, естественно, должно быть Бенгт Форс.

- Девушку тоже проверять?

- Да, если это тебя развлечет, - сказал Мартин Бек. - Она сидит в ресторане "У кружки".

- Я могу говорить непосредственно с ними?

- Конечно. Почему бы и нет? Обычный опрос в связи с делом Альфа Матссона. Теперь уже все знают, о чем идет речь. Кстати, как там дела у ребят из отдела по борьбе с наркотиками?

- Я разговаривал с Якобсоном, - сказал Стенстрём. - Они уже набрали почти полные сети. Когда разнеслось, что Матссон в этом замешан, у всех развязались языки. Кстати, мне пришла в голову одна идея. Матссон продавал среди прочих нескольким полным развалинам и вытягивал из них неплохие деньги.

Он замолчал.

- Так какая же идея пришла тебе в голову? - спросил Колльберг.

- Возможно, один из этих бедняг, которых он обдирал, какой-нибудь его клиент уже был сыт по горло, если можно так выразиться?

- Ну, такое возможно, - с серьезным видом сказал Мартин Бек.

- Особенно в кинофильмах, - дополнил Колльберг. - Американских.

Стенстрём сунул список в карман и встал. В дверях он остановился и обиженно сказал:

- У нас иногда тоже так бывает.

- Возможно, - согласился Колльберг. - Но ты забыл, что Матссон исчез в Венгрии, куда поехал за товаром для этих своих бедняг. Ну, тебе уже пора уходить.

Стенстрём ушел.

- Ну, ты и ехидный, - заметил Мартин Бек.

- Он что, не может подумать, прежде чем говорить? - сказал Колльберг.

- Вот именно, он подумал.

- Ну да!

Мартин Бек вышел в коридор. Стенстрём как раз надевал пиджак.

- Посмотри каждому в паспорт. Стенстрём кивнул.

- И не ходи один.

- Они опасны? - колюче спросил Стенстрём.

- Инструкция, - проворчал Мартин Бек.

Он вернулся к Колльбергу. Они сидели тихо, пока не зазвонил телефон. Мартин Бек взял трубку.

- Разговор с Будапештом состоится в семь часов, а не в пять, - сухо сообщила телефонистка.

Они немного поразмышляли над этим сообщением. Потом Колльберг сказал:

- Черт возьми. Это досадно.

- Гм, - сказал Мартин Бек. - Ты прав, ничего хорошего в этом нет.

- Два часа, - сказал Колльберг. - Может, поедем немножечко оглядимся?

- Почему бы и нет?

Они проехали через Вестерброн. Субботнее движение уже затихло, и на мосту почти не было машин. Посередине моста они обогнали немецкий автобус с туристами. Он ехал медленно, и Мартин Бек видел, как туристы встают и смотрят в окна на отливающую серебром воду залива и дождливую панораму города на заднем плане.

- Молин - единственный из них, кто живет не в центре, - сказал Колльберг. - Начнем с него.

Они продолжили путь через Лильехольмсброн, проехали по Орстаплан, где клубился густой туман, и повернули в аллею на Сокенвеген. Колльберг свернул с главного шоссе и немного попетлял по узким улочкам, застроенным частными домиками, пока не нашел нужный. Он медленно ехал вдоль живых изгородей и читал таблички на калитках.

- Здесь, - сказал он. - Молин живет слева. Эти ступеньки ведут к нему. Раньше в доме жила одна семья, но теперь его разделили. Второй вход сзади.

- Кто живет в другой половине дома? - спросил Мартин Бек.

- Какой-то таможенник на пенсии, с женой

Сад перед домом был большой, заросший искривленными яблонями и густыми кустами смородины и крыжовника. Живая изгородь была аккуратно подстрижена, а белая калитка казалась свежевыкрашенной.