Раф Валле - Прощай, полицейский

Теперь водитель пел. В своей работе он больше всего любил этот момент. Он побывал в тюрьме и ненавидел ее. В камере видел сумасшедшие сны, в которых ему слышался шум мотора, словно упрек покинутой любовницы. Выехав за город, он понесся как бешеный. Спутник похлопал его по плечу: торопиться было некуда.

Они остановились у небольшого лесочка. Здесь на другом мотоцикле их ждали две фигуры, одетые точно так же.

- О'кэй? - спросил водитель второго мотоцикла.

- О'кэй.

Оба пассажира покинули задние сиденья. На тропинке стояла красная спортивная машина с номерным знаком департамента Вар.

- Ни пуха ни пера! - бросил один из них мотоциклистам.

Те помахали рукой. На следующий день им предстояло принять участие в опаснейших гонках в Бордо.

Очутившись в машине, парни обменялись впечатлениями. У второго убийцы была только одна жертва: женщина, которая, казалось, была изумлена, что умирает подобным образом. Она была так накрашена, что убийце, когда он стрелял, пришла в голову мысль, над которой он теперь смеялся: не отскочит ли пуля от такого слоя "штукатурки". Смешной эпизод. Они веселились еще добрых пятьдесят километров. Потом им захотелось есть, и, остановившись в придорожном ресторане, они начали с того, что выпили.

ГЛАВА III

Когда муж вернулся, Моника Вержа была на своем обычном месте, в кухне. Он сел напротив.

- Ты пообедаешь со мной? - спросила она.

- Если не возражаешь.

- Я не очень голодна. Я собиралась открыть коробочку сардин.

- Я предпочитаю гусиную печенку, - сказал он.

Они получали ее из Ландов от коллеги. Полуконсервы, своего рода шедевр. Моника улыбнулась удивленно: почему вдруг такая роскошь?

- Потому что мне хочется, - сказал он.

Ему было немного грустно. Он понимал, что брак не удался по его вине. Он сожалел о том далеком прошлом, когда еще любил Монику. У них были радостные минуты, вечера наедине, когда они не скучали. Приятные воспоминания.

Он спустился в погреб и принес металлическую коробочку, которую открыл, улыбаясь, как настоящий гурман. Моника выглядела счастливой, и он подумал, что поступает неправильно: боль, которую причинит ей, будет только сильнее. Он выругался, порезавшись об острую крышку коробки. Вержа терпеть не мог неловких жестов. Это доказывало, что он не полностью владеет собой. А это было некстати.

Моника забинтовала ему палец. Потом молча прижалась к нему. Он почувствовал волнение, но мягко отстранился. По его расчетам, им едва хватит времени, чтобы съесть баночку гусиной печенки. Он попробовал ее, присвистнул и взял немного на палец, чтобы дать жене. Она восхитилась:

- Лучшая в этом году.

Они поели за кухонным столом.

- Что с твоим делом? - спросила Моника.

- Сегодня утром я был у следователя. Он хочет знать размеры моего состояния.

- Если они те, это я знаю, - сказала она, - следователь будет разочарован.

- Цифра совпадает с той, которая известна тебе с точностью до тысячи франков.

Ее взгляд погрустнел.

- Если бы ты не спал с этой женщиной...{} - начала она.

- Это касается тебя, но не их.

Зазвонил телефон. Моника сделала раздраженный жест.

- Теперь-то уж они могли бы оставить тебя в покое, - сказала она.

- Возможно, это пустяки, - сказал Вержа и направился в прихожую, где стоял телефон.

Как он и думал, это был Сала. По его голосу было ясно, что произошло нечто важное.

- Приезжайте быстрей, - сказал ой.

- Вам нужен такой человек, как я?

Сала разнервничался.

- Вы по-прежнему начальник отдела по борьбе с бандитизмом или нет?

- И я себе задаю тот же вопрос.

- Не валяйте дурака, Вержа. Убиты Донне и Леру.

- Где?

- В своем гараже.

- Этим должна заниматься уголовная полиция.

- Она уже на месте. Но мне нужны вы. Произошло еще два преступления. Я думаю, что это очень серьезно.

- Я еду, - сказал Вержа вполголоса.

Он вернулся на кухню, сообщил Монике новость.

- Ну что же, - сказала она. - Пойду спать одна. Я привыкла.

Он поцеловал ее. У нее были влажные глаза. Она утешится. Вечные печали...{} Они проходят очень быстро.

Вержа взял свою БМВ. До сих пор он старался не делать этого при исполнении служебных обязанностей. Теперь больше не было нужды скрываться. Впрочем, сейчас Сала не упрекнет его. Он паниковал как мальчишка. Чем выше вы поднялись по лестнице, тем больше она трясется, и вы тоже. Большое облегчение знать, что нечего больше терять. Вержа понимал, почему так часто лез в драку грудью вперед: он не так уж дорожил жизнью. Довольствовался сегодняшним днем - нечаянным подарком неба.

* * *

Цепь полицейских преграждала доступ к гаражу. Приехала "скорая помощь(, чтобы забрать тела. Поблизости собралось человек пятьдесят. Их удерживали полицейские. Вержа услышал голос, на всякий случай обвинявший палестинцев. Сержант полиции узнал комиссара и поприветствовал его. Он вошел в гараж, увидел свет в служебных помещениях и направился в ту сторону. Появился Мора.

- Странная резня, - сказал он.

Он последовал за Вержа в комнату. Эксперты делали снимки. Помещение было полно полицейских. Сала находился в соседней комнате с женщиной, которую Вержа узнал: жена Донне, одна из его бывших служащих, женщина с головой, сумевшая женить его на себе, блондинка с пышным телом и увядающим лицом. Она ведала прокатом автомобилей. Сала позвал комиссара.

- Занятный вечер, - сказал Сала.

Он оставил мадам Донне и удалился вместе с Вержа.

- Вот для вас возможность отличиться.

Вместо ответа Вержа грустно улыбнулся.

- Кроме Донне и Леру, еще владелец бистро, которого вы, наверное, знаете, Овернец. И Толстая Берта. Убиты таким же образом.

- Имеются улики?

- Пока никаких. Мобилизованы все люди из уголовной полиции. Они ищут свидетелей.

- Донне был не самым лучшим человеком. И Леру тоже.

Сала взглянул на Вержа.

- Знаю. Но Донне нам оказывал услуги. Большие услуги. То же можно сказать и об остальных жертвах. Это были ваши осведомители?

- Толстая Берта, конечно. Владелец бистро - это скорее человек Леро. Донне, разумеется, время от времени. Но вы ведь его знали. Он использовал как можно больше людей.

- Нам их будет не хватать. Особенно Донне.

Подошел длинный худой мужчина с высоким лбом - начальник уголовной полиции Пивад. Он пожал руку Вержа. Это был неплохой человек, лишенный чувства зависти, делавший свое дело хорошо, но без излишнего рвения.

- Сведение счетов, - констатировал он.

- Чем оно вызвано?

- Донне только что дал нам очень полезную информацию.

- Наркотики?

Было вполне естественным, что Вержа в курсе дела, хотя в принципе каждый полицейский сохраняет в секрете свой источник информации. Но часто, зная дело, достаточно было сопоставить некоторые факты, чтобы установить личность "осведомителя, который пожелал остаться неизвестным", следуя принятому выражению.