Наталья Андреева - Седьмое море

— Даша, мне реально надо ехать.

— Что, Дан тебе позвонил? Свистнул тебе, и ты, как собачка, летишь на зов хозяина? — горько рассмеялась она.

— Да, звонил Голицын, — сдержанно ответил он. — Если хочешь, можешь сама с ним поговорить, чтобы узнать, насколько все серьезно. — «Да пусть хоть всю правду узнает! Уже наплевать!»

— Ну уж нет! Ты опять прячешься за его спину? Дима, а не хватит? Дан всю жизнь за тебя думает, прикрывает тебя, решает, как тебе жить. Ты всего лишь его тень, причем довольно бледная. Сажин, если ты сейчас не останешься, я… Я перестану тебя уважать. Совсем. Мужчина ты или тряпка?

— Замолчи! — Он надвинулся и прижал ее к стене. Навалился грудью и тяжело задышал. — Мне надоело, слышишь?! Я только и слышу что о достоинствах Голицына! Ты перестанешь, наконец, упоминать его имя?! — зарычал на Дашу муж.

— Дан…

Он впился в ее губы так, что она не могла больше сказать ни слова и почти не могла дышать. Даша вдруг почувствовала себя соломинкой в этих железных руках. «Лучше молчи», — уговаривала она себя, пока муж срывал с нее одежду. Никогда еще Дима себе такого не позволял. Не был таким грубым, несдержанным и совсем не заботился о том, что она чувствует. На нее надвигалась стихия, и противостоять ей было бессмысленно.

Сначала Даша пришла в ужас, но потом вдруг ее затопила горячая волна. Ощущения были странные и необычные. Даша впервые увидела в своем Димке Сажине мужчину. Да что там! Мужика, грубого, несдержанного, который срочно должен был уехать по какимто там делам и удовлетворял свои потребности, зная, что не скоро еще обломится. Потому что любимая женщина, жена, остается здесь. Он злился, был нетерпелив и даже жесток, но в этом нетерпении была сумасшедшая сила, которая на своем пути сметает все. На пол полетели подушки и одеяло, разбилась упавшая с тумбочки ваза. Когда Даша очнулась, у нее было чувство, будто по комнате пронесся ураган.

Муж торопливо одевался.

— А тебе понравилось, — сказал он перед тем, как захлопнуть дверь. — Если ты еще раз посмеешь сказать, что я прячусь за спиной у Голицына, я не только твои шмотки порву в клочья, но и синяков наставлю. — Он окинул ее распластанное тело удовлетворенным взглядом и, подхватив спортивную сумку, пошел ловить такси.

Она лежала, почти не чувствуя своего тела. Ураган понесся дальше, а она осталась на тихом, солнечном берегу, счастливая и умиротво ренная.

«Что это было?» И тут вдруг она вспомнила: сейчас же вернется с пилатеса дочь! И что она подумает о своих родителях?! Сорокалетние люди, состоявшиеся, вполне респектабельные, а резвились, как подростки! Вазу разбили, Сажин еще и юбку на жене порвал. Сумасшедший просто!

Даша вскочила, схватила порванную юбку, затолкала ее в шкаф и торопливо стала приводить номер в порядок.

— А где папа? — удивленно спросила Алиса, увидев, что мать в номере одна.

— Его срочно вызвали в Москву.

— Даниил Валерьевич?

— Да.

— Понимаю, — повзрослому сказала дочь. — Но ты не переживай. Бизнес есть бизнес. Ну что, идем на ужин?..

На следующий день они ужинали в заказанном Сажиным ресторане. Вдвоем. Даша злилась, представляя, во сколько же все это Димке обошлось!

— Мама, не переживай так, — погладила ее по руке Алиса. — Отец знает, что делает.

— Да? Знает? А ты знаешь, что он яхту арендовал? И на кой нам это надо? У меня вообще морская болезнь! Твой отец сначала делает, а потом думает!

Алиса хмыкнула. А переговорив с метрдотелем поанглийски, который Даша плохо понимала, сказала матери:

— Отец все уже оплатил. А поездку на яхте, если ты не хочешь, я могу отменить. Он дал только аванс. Я даже попробую вернуть этот аванс.

— И в кого ты такая? — удивленно посмотрела на нее Даша.

— В себя, — рассмеялась дочь.

«Уж слишком она самостоятельная, — заволновалась Даша. — Чем все это закончится? Ах, Дима, Дима! Что же мы делатьто с ней будем, когда она совсем повзрослеет?»

— Значит, это изза матери Алиса не поехала учиться за границу, — уточнил Алексей. — Дмитрий Александрович во всем потакает своей супруге. И Алиса попрежнему живет с родителями.

— Уже нет, — хмыкнул Зебриевич. — Если бы Сажин тогда знал, как все обернется, он бы не слушал Дашку, а отправил бы дочку за океан. А еще лучше в Антарктиду, чтобы голову остудила.

— А что случилось? — насторожился Алексей.

— Случилось, — таинственно сказал Зебриевич. — В начале осени Алиса переехала на съемную квартиру и теперь живет одна.

— И у нее хватает денег на это? Простите за иронию, ведь речь идет о дочке миллионера.

— Ничего, — рассмеялся Семен Абрамович. — Ситуация и в самом деле забавная. Деньги на квартиру у Алисы есть, потому что она работает в холдинге «АNДА».

— Алиса работает у отца?

— Ее не отец туда устроил. Она работает референтом у Даниила Голицына.

— Но разве у Голицына есть такие полномочия? То есть он может себе позволить взять в секретари дочку самого Сажина?!

— Тут такая вышла история.

Зебриевич тяжело вздохнул и со слов своих друзей, Голицына и Сажина, попытался донести до Алексея суть проблемы.

— Я лишь сторонний наблюдатель, — сразу предупредил Семен Абрамович. — Один говорит одно, другой другое. Но в общих чертах дело было так…

…Поначалу Сажин обрадовался, что дочка зачастила к нему на работу. И даже сказала:

— Пап, я жалею, что поступила на международную журналистику. Мне следовало пойти в финансовую академию. Экономика и маркетинг — вот что меня теперь интересует. Мне нравится у тебя в офисе.

«Мне нравится у тебя в офисе…» Кретин! Что интересного для девятнадцатилетней девушки может быть в конторе, где с утра до вечера звонит телефон и где люди заняты решением скучных проблем: сбыт, доставка, ассортимент?.. Но Сажин принял все за чистую монету, потому что Алису он обожал. Серьезная девушка, у которой почемуто нет парня. И которой отец предрек мужчину с арбалетом. Не ошибся только в одном: парни дочку не интересовали. Двадцатилетние сопляки, ее ровесники, мигом пасовали перед девушкой с рапирой. Защита — ответ. Реакция Алисы была молниеносной, а они, эти инфантильные юнцы, заметно тормозили.

В кабинет Дана Сажин, как всегда, вошел без стука. Просто толкнул дверь ногой: где, мать его, этот «генеральный» тупица? И оторопел. На коленях у Дана сидела Алиса. Они целовались. При виде отца Алиса вскочила, но из кабинета не выбежала. Так и осталась стоять у кресла, в котором медузой растекся Дан. Вот он испугался. Сделался белее мела, губы задрожали.

— Алиса, выйди, — велел отец.

— Нет.

— Что?!

— Все, что ты хочешь сказать, папа, смело говори при мне. У нас с Даном нет друг от друга секретов.

Сажин на какоето время потерял дар речи. Она сказала — Дан?! Да он же в два раза ее старше! Какой мерзавец! Кулаки невольно сжались.