Эллери Квин - Приёмыш на заклание.

Доктор Дуэйн нахмурился. Он уселся за письменный стол и поправил кипу лежавших тут историй болезни.

— К сожалению, это невозможно.

— Это почему же, доктор? — удивился Квин.

— Больная сейчас не в состоянии принимать посетителей. Кроме того, у меня есть совершенно конкретные указания мистера Хамфри на этот счет.

— Не позволять его жене разговаривать с офицером полиции? — сухо спросил Квин.

— Я этого не сказал, инспектор. Обстоятельства, при которых миссис Хамфри оказалась у нас, — как я полагаю, известные вам, — делают вполне понятными такие пожелания мистера Хамфри. После поступления к нам миссис Хамфри ни с кем не встречалась, за исключением обслуживающего персонала и своего супруга.

— Как ее здоровье сейчас?

— Лучше. Наш прогноз дальнейшего течения ее болезни теперь значительно более оптимистичен. Однако всякое волнение...

Доктор явно нервничал. Он без конца теребил свой галстук-бабочку, поправлял бумаги на столе и телефонный шнур.

— Да, между прочим, — что с ней?

— Послушайте, инспектор Квин, вы, конечно, не ожидаете, что я отвечу вам на такой вопрос? Если мистер Хамфри найдет нужным разговаривать о болезни жены, это его дело. Я же, как ее врач, — не могу.

Квин вынул небольшой черный блокнот и перелистал его. Дуэйн внимательно следил за ним.

— Ну-с, теперь о вашем телефонном звонке в субботу, двадцатого августа, в контору нью-йоркского адвоката по фамилии Финнер...

Доктор Дуэйн подскочил, словно через его стул пропустили электрический ток.

— Мой звонок?! — воскликнул он. — Почему вы так сказали?

— Потому, что это вы звонили.

— Ваши люди просто преследуют меня! Я же давно сказал этим детективам, что ничего не знаю о звонке человеку с такой фамилией.

— Да? Видно, кое-кто из ребят уже занимался этим вопросом, — пробормотал инспектор. — Когда вас об этом спрашивали, доктор Дуэйн?

— В конце августа. В процессе следствия об убийстве этого... Финнера, что ли, нью-йоркская полиция якобы установила, что кто-то отсюда говорил по телефону с канцелярией этого типа... Позвольте, разве вам неизвестно, что полицейские уже разговаривали со мной? — с внезапным подозрением спросил он.

— Конечно, известно, доктор, так же, как и то, что звонили именно вы.

— Докажите! — резко ответил Дуэйн. — Или пусть ваши люди это докажут! Я им сразу сказал тогда, что произошла какая-то ошибка. Больного по фамилии Финнер или кого-то, связанного с таким человеком, у нас никогда не было. В доказательство этого я предъявил все наши регистрационные документы и журналы. Вполне возможно, что звонил кто-то из нашего обслуживающего персонала, но все служащие это отрицают. Я могу допустить также, что кто-то из моих служащих все-таки звонил в Нью-Йорк и попал к Финнеру по ошибке...

— Пожалуй, в известной мере это и лучше, — задумчиво заметил Квин после возвращения в коттедж Джесси в Роуэйтоне. — Он, конечно, лжет, что не звонил Финнеру в день убийства, однако полицейские поверили ему. Единственная ниточка к Хамфри оказалась оборванной в самом начале.

— Вы еще и словечка не сказали, нравится ли вам мой домик, — пожаловалась Джесси, окруженная швабрами, мокрыми тряпками и ведрами.

— У вас домик, Джесси, как картинка... Так вот, о Дуэйне. Все его великосветское учреждение только на тайне и держится. Он не может позволить, чтобы его фамилия упоминалась в связи с делом о каком-то убийстве, и сейчас пытается защитить от возможных неприятностей не Хамфри, а себя. — Квин гневно посмотрел на свою чашку кофе.

— Уж эти мне люди!

— Какие?

— Да мои жильцы. В каком состоянии они оставили мой домик! До этого он был прямо игрушкой. Это не люди, а свиньи! Вы только посмотрите на эту грязь, Ричард!

— Уж коль скоро я оказался здесь, пожалуй, мне придется сейчас съездить и переговорить с Эйбом Перлом, — продолжал спокойно Квин.

— Да? Ну, а я за это время хотя бы немного наведу тут порядок.

— Я еще не встречал такую женщину, которая, увидев грязь в доме, могла думать о чем-то, кроме уборки, — улыбнулся Квин. — Ладно, Джесси. Я поехал.

Эйб Перл так крепко потряс ему руку, что чуть не оторвал.

— Скажи же, ради бога, что вообще происходит! — взмолился он.

Когда Квин рассказал ему все, Эйб Перл покачал головой.

— А знаешь, Дик, до миссис Хамфри так же трудно добраться, как если бы она находилась в одиночном заключении. Ты тоже думаешь, что она совсем спятила и поэтому ее муж и врач не желают, чтобы ее кто-нибудь навещал?

— Нет, — ответил Квин. — Нет, Эйб, я этого не думаю. Все, что сегодня произошло в санатории, лишь укрепило мои подозрения.

— Какие именно?

— По-моему, Хамфри просто прячет жену от нас.

— Ничего не понимаю, — признался Эйб Перл.

— Хамфри поместил ее в такое место, где с ней никто не может переговорить. Ему хотелось бы, чтобы мы даже забыли о ее существовании. Он до смерти боится, что его жена может что-то рассказать нам.

— О нем? — недоуменно спросил Перл.

— И о нем и о ребенке. О двух других убийствах он вряд ли ей сказал. Если Элтон Хамфри не хочет, чтобы мы что-то знали, нам обязательно следует это узнать.

Наша задача состоит в том, чтобы добраться до Сары Хамфри...

Джесси пыталась было утверждать, что ей нужно по меньшей мере на неделю задержаться, чтобы привести дом в порядок, однако Квин убедил ее немедленно возвратиться в Нью-Йорк.

Здесь они застали расстроенных Хьюза Джифина и Эла Мэрфи. Джифин пощипывал кожу вокруг шрама, а Мерфи рассматривал тыльные стороны своих рук, покрытых рыжими волосами.

— Так вот, инспектор, в больнице мне ничего узнать не удалось. След ведет только к Финнеру и ни к кому больше. Однако Финнер не оплачивал счетов, а делала это Конни Кой из денег, которые он ей передавал наличными. Хамфри, видимо, держался от всего этого как можно дальше.

— Мэрфи, тебе повезло с таксистами?

— Нет, — уныло ответил бывший сержант. — Я должен был переговорить с каждым таксистом со стоянок вокруг Центрального вокзала, но это ничего не дало. Хамфри или перехватил проезжавшее мимо случайное такси, когда выслеживал девушку, или воспользовался частной машиной.

Квин отрицательно покачал головой.

— Хамфри должен был чувствовать себя значительно безопасней в такси. Увидев, что Кой села у Центрального вокзала в такси, Хамфри мог взять другое, например на Медисон-авеню или на Лексингтон-авеню, доехать до какого-то места недалеко от дома Кой, а дальше пойти пешком. Возможно, что и после убийства он также ушел, изображая обычного пешехода.

Мэрфи подавленно смотрел на инспектора.

— Ну, ничего, — ободрил его Квин. — Будем продолжать.

Он похлопал друзей по плечу и отправил их по домам.

А Крипсу было сказано: