Марина Зосимкина - Обратный счет. Книга третья из серии «Сказки мегаполиса»

пожевать? У Андрюхи в его загородной резиденции кроме сушек и сахарного

песка в керамической сахарнице и правда ничего не было.

Она обнаружила в холодильнике лоточки с чем-то мясным и вкусно

пахнущим. Повеселела. Пивка бы… Нет, пока не до пива. Первым делом,

звонок в клинику. Узнать, как там дела и не нужно ли чего срочно предпринять.

Или все-таки поехать прямо сейчас? А толку? К нему не пустят, он в

реанимации, Табаки так сказал. Хотя мало ли что сказал Табаки?.. С другой

стороны, Дашка что-то такое об этом слышала, в смысле о том слышала, что

если кто в реанимации, то к нему не пускают. Да и врачи все уже по домам

разошлись.

И Дашка, решив, что для начала она просто позвонит в справочную

больницы, отправилась искать трубку «Панасоника».

Правда, у нее в комнате должен был где-то валяться простенький

корпоративный cотовый. Она его частенько забывала дома и постоянно

пользовалась своим собственным мобильником, поскольку такой чепухой, как

деньги на счету, заморачивалась мало.

И вот этот мобильник сейчас, скорее всего, находится в полиции.

Если мертвую Ксюху не обшмонали какие-нибудь подонки-мародеры и не

присвоили Дашкин аппарат.

Даше опять стало тошно. Интересно, есть у Ксюхи родственники? Дашка

даже не знает, из какого города бескрайней Сибири Ксения Ульянова приехала

в Москву в поисках интересной насыщенной жизни и денег – то ли из

Новосибирска, то ли из Новокузнецка.

Корпоративный сотовый нашелся довольно быстро в пузе панды,

которого подарили ей на прошлый день рождения девчонки с работы. Они тогда

прикольнулись, что в его напузном кармане удобно припрятывать

презервативы, и все ржали, но Дашка только притворялась, что ей смешно.

Парня тогда у нее не было, да и сейчас тоже нету.

Но лучше все-таки найти трубку. Вечно Игорь ее засовывает куда попало,

а сваливает на нее, на Дашку. Если и в кабинете она ее не обнаружит, то тогда

просто наберет с мобильника свой домашний номер и пойдет на звук.

Она не проделала и половину пути, как трубка сама дала о себе знать. Ее

сиплое пиликанье донеслось откуда-то со стороны холла, сама же трубка была

обнаружена среди перчаток в нише тумбочки, стоящей у зеркала. Дашка трубку

схватила, вглядываясь в дисплей определителя. Номер был незнакомый.

Оказалось, звонят из полиции. Вот блин, докопались.

Звонивший дядька представился длинно, Дашка не успела разобрать и

запомнить. Попросил к телефону ее, Дашку, и задал тот самый вопрос. Не

может ли Дарья Павловна ответить, хотя бы предположительно, кому в

последнее время она отдавала свое редакционное удостоверение и мобильный

телефон? А если эти предметы были ею утеряны, то не могла бы она сообщить,

когда и при каких обстоятельствах.

Ей очень не хотелось говорить – кому, а, наоборот, хотелось сочинить

какие-нибудь обстоятельства. Но она подумала, что тогда Ксюха так и будет в

полицейском морге значиться, как неизвестный труп, и Ксюхины родители

никогда не узнают, как именно их дочь погибла. И не заберут ее тело, и не

похоронят.

Она вяло рассказала историю с переодеванием, добавив, что с работы

они вышли вместе, а потом Ксения свернула во дворы, после чего Даша ее не

видела. Она чуть было не забыла спросить, а в чем дело. Но сообразила, что

спросить все же надо. Вопрос вышел какой-то неуверенно-вымученный, но

полицейский чин, кажется, этого не заметил. Ответил коротко, что был

обнаружен женский труп, что сначала решили, что это труп ваш, извиняюсь,

Дарьи Врублевской, по документам, а сегодня утром точно установили, что это

не так. Поэтому вот звоним, проясняем ситуацию. Потом чин поблагодарил за

помощь и предупредил, что, возможно, она им еще понадобится. Дашка помочь

согласилась и повесила трубку.

«Нужно сейчас Кирееву позвонить и предупредить, – подумала она, –

может, всех в редакции теперь будут расспрашивать. Но сначала в больницу».

Зажав трубку в руке, Дашка направилась в игорев кабинет. Там на его

огромном письменном столе стоит большой монитор, она включит мощный

компьютер и найдет в Интернете телефоны справочной службы больницы. И,

наконец, туда позвонит.

Дашка открыла дверь кабинета и застыла от неожиданности на месте.

Потому что в узком проходе между Игоревым письменным столом и стеллажом

с книгами спиной к Дашке уверенно и споро просматривал содержимое томов то

ли Бальзака, то ли Теккерея их временный повар. Он откладывал одну книгу и

брал в руки следующую, раскрывал ее кишками вниз и тряс над столешницей, а

затем брался за новую. Сбоку от него уже высилась приличная стопка

отбракованных книг.

Более нелепого и возмутительного зрелища Дашка увидеть не могла.

– Ты что здесь делаешь, урод? – взвилась она, а когда повар к ней

обернулся, продолжила свой глупый наезд: – Вали отсюда живо, ты понял? Ты

вообще уволен! Я прямо сейчас в полицию звоню!

Повар был примерно ровесник Игоря, лет под сорок, но какой-то

мужланистый. Да и фиг с ним, главное, чтобы готовил прилично и подавал

вовремя. Другой отличительной чертой сменного повара была немота. Слышал

он нормально, а вот речевой аппарат не действовал. По какой причине – и

Игорю, и Дашке было неинтересно.

Немой повар по имени Слава положил на стол толстый том Генриха

Манна, который до этого собирался подвергнуть то ли обыску, то ли досмотру, а

потом тяжелыми шагами обошел письменный стол. И схватил Дашку за локоть.

Больно схватил и как-то безжалостно. Дашка пискнула, дернувшись безо

всякого результата. До нее, наконец, дошло, какая же она дура.

– Сейчас сюда придут, – пропищала она ему в живот, когда он толкал ее

кресло, стоящее возле двери.

– Значит так, слушай сюда! – сипло пролаял ей в лицо их временный

немой повар, и это было страшнее всего. – Сейчас ты мне расскажешь, куда ты

дела одну вещь. Иначе…

Твердая, как разделочная доска, ладонь отвесила Дашке увесистую

пощечину.

– Ну и денек, – устало пробормотала Надежда Михайловна, после того,

как дверь за полицейским оперуполномоченным была закрыта на два замка и

щеколду. Она проверила запоры и прошла в спальню. Плюхнулась в кресло.

Как была в твидовой «двойке», так и плюхнулась. Есть расхотелось. Нужно

Андрюху накормить. Иначе он за своим компьютером до трех утра просидит, а

потом примется потрошить холодильник, пальцами выуживая со сковороды

холодные котлеты.

Но Надя не пошла в комнату сына. Ей хотелось подумать. Сейчас она

посидит минуточку, соберет мысли в кучку, а потом уж приступит к

обязанностям. Ужином займется, стиркой, глажкой, уборкой… Хорошо, что