Владимир Голубев - Взрослое лето

Аникин умолк и показал жестом, мол, присаживайтесь на поваленную ветром берёзу, и продолжил:

– Не мастер я языком-то трепать, уж извините. Так вот, в то самое лето там появились два нетутошних парня. Они там поставили палатку и жили недели две. Была у них машина. Потом они пропали из нашего леса, вот только не знаю, до убийства или после. Не ходил я сюда и их не встречал. Но на следующий год после убийства они объявились снова и поставили две палатки, навес соорудили и жили месяца два, а может, и три. В прошлом году тоже обитали на острове. Зачем они всё лето пропадают на жутком комарье, среди болота, не ясно, вроде, не браконьеры. Приходил я туда прошлой осенью, когда они свернули лагерь. Всё вроде по-прежнему, только у холмов кое-где земля покопана. Будто чего искали, а что, не понятно. Вот и в нынешнем году опять припёрлись, а я тайком хожу туда, смотрю, чем они там занимаются.

Охотник умолк, снял рюкзак с плеч и извлёк термос, примятый у дна.

– Чайку?

– Нет, спасибо. А в наше время туда кто-нибудь ходил? Может, дедушка, хотел там грибы собирать и нарвался на них?

– После войны, почитай, никто туда свой нос не совал, потому что смершевцы предупредили, мол, там немцы мины поставили на наших партизан.

– А кто это, как их там…

– Ну, это такое ФСБ было во время войны, называлось «Смерть шпионам». Когда немца с боями выбили из наших краёв, то они с истребительными батальонами делали зачистку района: объезжали все деревни, леса, искали шпионов и диверсантов, может, дезертиров. Понимаете, определяли: кого к стенке за сотрудничество с оккупантами, кого в Сибирь, кого в лагерь.

– А за что?

– Ну как за что, вот фашисты пришли в твою избу и переночевали. Всё, виновен! Трибунал осудит и хорошо ещё не к расстрелу, а только лет десять в ГУЛАГ, на стройку или лесоповал.

– Про ГУЛАГ мы в школе проходили. Б-рр, ужасное было время.

– Война хорошей не бывает. Сами посудите – лютый зверь в обычных людях просыпается, особо когда борьба не праведная. Вот жил себе маленький человек, как я, где-нибудь в крошечном городке: утром на работу, а вечером домой, и так летом, осенью, зимой. Завтрак, обед и ужин – всё одно и то же. А его соседи по ночам мусор жгут, дышать нечем. Но по мордам им не дашь, нельзя – посадят. Иди в полицию, пиши заявление. А тут, например, революция или война. Делай всё, что хочешь, даже то, за что ещё вчера могли тебя запросто убить. И тот парень хватает винтовку и ставит соседа к стенке. Он дрожит, плачет, а ты его раз и расстрелял. Был наш маленький человек слесарем, все его шпыняли на заводике, а тут он с соседом отличился и стал сержантом и сам уже командует тридцатью новобранцами. Вот тебе карьера так карьера! А ты потом накинь намордник-то на зверюгу, что у него внутри, тяжело, обожжешься. Вот возьми германцев, ведь культурная нация, а что творили во время войны. Сейчас и не поверишь, что недавно могло быть такое.

Охотник умолк и стал собираться. Алёне хотелось выяснить до конца о тех людях, что прячутся на острове.

– А что эти туристы делают на острове в этом году, вам известно?

– Копают у подножия большого холма. Я так думаю, они «черные археологи».

– А кто это? – спросила Алёнка.

– Те, кто незаконно ведёт раскопки захоронений, древних городов. Может, ищут оружие, оставшееся с военных времён.

– Какой ты умный, Женя.

– Участковому нашему я не стал пока говорить, думаю, ближе к сентябрю надо его сюда привести. Пусть эти изверги побольше накопают, чтобы потом накрыть их одним махом.

– Интересно получается, – сказала Алёна и умолкла.

– Что интересного-то, дочка?

– Целых три года возле места убийства бабушки и дедушки копаются непонятные люди, и никто ничего об этом не знает: ни полиция, ни следователь. А вы при этом никому ничего не говорите. Может, вы нас просто водите за нос, дядя Аникин? Нет, не нас с Женей, а следствие? Мы-то кто – так, подросток и незрелый журналист.

– Попрошу не выражаться в мой адрес, – забурчал Женя.

– Значит, хочешь сказать, что я выгораживаю этих… как там они… копателей, что ли?

– Не знаю, а может, себя отмазываете от того зверства, а про этих сочинили и теперь нам сказочку рассказываете. Вот и всё! Я честно сказала, что думала, и пусть будет что будет, – неожиданно она умолкла и локтем толкнула парня, он поднялся на ноги и недоумённо посмотрел на неё, – ты, Женька, если он достанет ружье, беги со всех ног в лес, а я его задержу. Главное, правду людям расскажешь.

– Лиха девка! Узнаю Александра Сергеевича, да и Наталье Николаевне тоже палец в рот не клади. Верно, Белкинская кровь. Только ошибочка вышла – не убивал я их! И мои слова когда-нибудь получат надёжное подтверждение!

Троица молчала. Женя стоял за Алёной. Со стороны Гнилого болота послышался звук работающего двигателя автомашины. Обороты то надрывно увеличивались, то падали вниз.

– Едут копатели. Тихо, ложись на землю, – приказал охотник и, подтянув рюкзак к себе, принялся развязывать горловину…

– А почему нет следов от их машины по нашей дороге, возле дедушкиной сторожки? – зашептала Алёнка.

– Они, ироды проклятые, ездят в объезд, по дороге на Глебовку. Ведь, посчитай, крюк-то делают в три-четыре километра, но около дома лесника показываться не хотят. Вот такие дела, дочка. Думай сама.

– Часто они выезжают с острова?

– Нет, всего пару раз в неделю: в магазин за продуктами, да на заправку.

Вскоре невидимая машина проехала мимо, полностью скрытая за деревьями и подлеском. Троица поднялась с земли, отряхнулась и все двинулись обратно к дороге, по едва различимой дорожке.

– Лешачья тропинка! С дороги нас не видно, – пояснил охотник, и ребята, согласившись, побрели за ним.

Выйдя на лесную гравийку, они расстались, Аникин засобирался в Глебово:

– Узнаю у продавца, что покупали, глядишь, пригодится.

– А мы домой, скоро мама с работы вернётся, – сказала Алёна.

– Что толковое узнаю, зайду. Бывайте.

– До свидания.

Охотник свернул в лес и тут же исчез за ветками крушины. Шум листвы утаил удаляющиеся шаги. Девочка посмотрела вверх – плотный лесной полог прикрывал их от солнца. Лишь кое-где горячие лучи пробивались вовнутрь зелёного мира, рассыпаясь здесь по листве и траве миллионами солнечных зайчиков.

Ребята подождали ещё несколько минут и, выкатив из укрытия скутер на дорогу, с радостью поехали домой, желая только одного – поскорее покинуть окрестности Гнилого болота.

– Что будем делать с «черными копателями»? – спросил Женя, когда они оказались на терраске в сторожке и наконец-то перевели дух с дороги.

– Не знаю. Посмотри дома в интернете и ещё надо с кем-нибудь обязательно посоветоваться.

– Ты когда охотника спрашивала о причастности к убийству, у тебя звенело или нет?