Елена Арсеньева - Клад вечных странников

– Ага, – растерянно проговорил Павел. – Значит, я могу уехать?

– Не только можете, но и должны.

Доктор кивнул на прощание и ушел.

Павел спустился вниз, открыл джип и какое-то время сидел, рассеянно глядя вперед. Потом включил зажигание.

Время было позднее, наутро предстояло рано вставать. Он лег в постель, но уснуть не мог. Посмеиваясь над собой, встал, зажег лампу, открыл книгу в кожаном, уже изрядно захватанном переплете…

Глава 1, стих 8: « Азъ есмь алфа и ѡ, начатокъ и конецъ, глетъ гдь, сый и бѣ, и грѧ дый вседержитель…» – «Я есть начало и конец, глаголет Господь, сущий, и настоящий, и грядущий Вседержитель…»

Ну что ж, звучит впечатляюще, пусть даже ѡ– омега – обозначена почему-то буквой, а не словом, как алфа , хоть и с пропущенным ь …

Повинуясь непонятному побуждению, он решил не читать дальше, а приписать сюда же восьмой стих второй главы, потом третьей и так далее – до восьмой включительно. Так сказать, довести идею восьмерки до абсурда.

Уговаривая себя, что ничего, мол, не теряет, он начал писать, привычно выводя полууставом все эти азы и глаголи, веди и живете, зело и оуки, людие и покои, ферты и черви, фиту и ижицу… [9]

Как же это все красиво, как же удивительно прекрасно сказано у Иоанна! Вот, к примеру, в 4-й главе: « И животна четыре, единъ кождо внɣтри ихъ, имый по шесть крилъ окрестъ и внɣтрь юдɣ исполненъ бысть очесъ: и покоѧне имɣѱе день и ноѱь гаюѱе: стъ, стъ, стъ гдь бгъ вседержитель, иже бѣ, и сый, и грѧдый…» – «И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят, Господь Бог Вседержитель, сущий, настоящий и грядущий…»

Ну и наконец 8-я глава: « И вторый агглъ вострɣби, и ѧкѿ гора велика огнемъ жегома въвержена бысть в море. И бысть третiѧчасть морѧкровь…» – «И третий ангел вострубил, и словно гора огненная была ввержена в море, и стала третья часть моря – кровь…»

«Господи, – подумал он с каким-то детским страхом, торопливо водя ручкой по листку. – Господи, помилуй…»

Ну, благословясь!

Н —50, в тексте, выписанном из «Откровения», это буква в , рд– 100 и 4, значит, 104 – о , рiв– 100, 10, 2, то есть 112 – и , рк– 120 – м , рмд– 144 – я , рни– 158 – о , рзи– 178 – т , уои– 478 – ц , упа– 481 – а , учѳ– 499 – и … дальше, дальше… Воимяотцаисына…

Что? Во имя отца и сына ?!

Да ну, нет, быть того не может. Это случайное совпадение, совершенно случайное, уверял он себя, стиснув вдруг заледеневшие пальцы. Надо попробовать заглянуть куда-нибудь в середину. Вот здесь, что ли, еще покопаться?

Рнs– 156 – п , рнѳ– 159 – о , сид– 284 – п , спз– 287 – е , ткз– 327 – ч , тки– 328 – е …

Попечению глуби земной предан – то есть закопан! Зарыт… клад?

Что дальше, что дальше?!

Дальше получилось: Первокрестъ и дары мнози .

Первокрест и многие дары?!

Ветром и дождем свистела за окном ночь, а на листке выстраивались буквы, слова, строки:

«Во имя отца и сына и святаго духа, аминь.

На полнощь от земли Аввакума воздвижен бысть знак веры истинной. Попечению глуби земныя предан Первокрест и дары мнози, кои кесарь Констянтин, сын Леонов, дасть Ольге, егда крестише ея в Царюгороде в лето 6463.

Сохрани, брате, тайну сию, и Христос имать сохранити тя, якоже сохрани Ноя в ковчезе, и Лота от содомлян, и три отроци от пещи, тако и тя избави от сетий диавола. Жала птицы стерегися страха ради твоего.

Помни: внезапу Судия прииде, коегождо деяния обнажатся, но страхом зовем в полунощи: свят, свят, свят еси, Боже! Слава те, Боже наш, помилуй нас, слава тебе!»

Наконец он положил ручку и какое-то время недоверчиво смотрел на словесную вязь.

«Раскопай в стене!» – вспомнился ехидный совет Иезекииля.

– А ведь раскопах, – прошептал онемевшими губами. – Раскопах! Раскопах!

Ну, до этого было еще далеко…

Ирина очутилась за околицей. Вокруг простиралось выгоревшее пространство, еще вчера бывшее зеленой луговиной. Кое-где торчали черные остовы полусгоревших деревьев. Жуткий пейзаж! Дорога на Арень и домишки деревни кажутся чем-то потусторонним и нереальным среди этой выжженной пустыни.

Ирина кое-как выцарапалась наружу и присела на обугленную коряжину. Ноги ныли, кожу на коленях саднило. Подумаешь, проползла каких-то двести метров, а еле жива. Как же чувствовал себя старенький дед, проделав такое путешествие? Но, во всяком случае, он знал, что делать дальше, – в отличие от Ирины.

А в самом деле: куда податься и что предпринять? Неужели ее путешествие закончено и не остается ничего другого, как вернуться? Можно, конечно, пройти через лес к скиту. Виталя наверняка вернулся туда, он ее не прогонит и даже, очень может быть, позволит спуститься в подземелье и пошарить там, если она даст слово не обращать внимания на бандитский арсенал.

Тоже вариант! Не сидеть же, в самом деле, в обществе бабы Ксени, ожидая, пока вернется совершенно не нужный ей Павел!

Вдруг Ирина вздрогнула и тревожно вскинула голову. Почудилось ей или в самом деле…

Точно! Упомяни о черте, а он уж тут!

Со стороны Арени, приближаясь к Вышним Осьмакам, на полной скорости летел джип, напрочь утративший всякое сходство с черным цветом и заляпанный по самую крышу. «Дворники» интенсивно месили грязь на ветровом стекле.

Павел! Летит как на крыльях! Сейчас промчится через деревню, притормозит около дома бабы Ксени, узнает, что Ирины нет, и отправится искать ее. И найдет – с его-то упорством и уверенностью в себе!

Нет… смотрите-ка, автомобиль резко свернул с дороги и встал под прикрытием необитаемого сельсовета. Павел выскочил из джипа, оглянулся – и задами побежал к дедовой избе. Ирина смотрела, не зная, то ли вздыхать с облегчением, то ли удивляться.

Павел выглядел как-то странно. Вид у него был… как бы это поточнее сказать, несколько безумный. Вдобавок на спине вырос небольшой горб… Ирине потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, что это рюкзак.

Загадочно. Уезжал-то он налегке – что, выходит, прибарахлился в дороге? Может, продуктов купил для бабы Ольги, как и собирался позавчера? Надо полагать, с Петром все в порядке, если Павел смог заняться покупками! Спасибо и на том.

Время шло, а Павел все не показывался на дедовом крыльце. Да что он там ищет, в доме, или что нашел, коль так задержался? И вдруг ее осенило. Да ведь посреди сеней валяются сдвинутые доски, прикрывавшие лаз! Павел увидел их, увидел черный провал – и не смог совладать с любопытством. Наверняка он тоже полез в подполье, и если Ирина просидит на своей коряге еще несколько минут, прямо перед ее носом высунется из земли чумазый и мокрый Павел.