Елена Арсеньева - Клад вечных странников

– Мое настоящее имя? – Сергей смахнул с бровей капли. – А-а, понял. Значит, Павел чуть не задушил тебя за то, что ты назвал ему мое настоящее имя? Слушай, будь другом, назови его заодно и мне, а?

– А ты что, забыл? – насмешливо выкрикнул Виталя.

– Предположим. Проснулся, представляешь, сегодня утром – батюшки-светы, как же меня зовут? Не помню, какой кошмар! Будь другом, оживи в памяти имя и фамилию!

– Ладно, получи, фашист, гранату! Стас Торопов!

Какое-то время Сергей созерцал уже знакомую букашку, которой, похоже, крепко приспичило совершить моцион на свежем воздухе. Кончилось, впрочем, это печально: гуляка сорвалась с мокрого скользкого ствола и канула в высокой траве.

– Ага, понял! – крикнул он наконец. – Стас Торопов, значит. Он же Псих, так?

– Издеваешься, сволочь! – взвизгнул Виталя. – Насмехаешься?!

– Да боже упаси. А откуда ты это взял? Я хочу сказать, откуда ты мое имя узнал?

– Змей покойный рассказывал, как тебя тогда ночью называл этот боевик, Бридзе.

– Бридзе?! Да ты сдурел? Или твой Змей сдурел. Никак Бридзе меня не называл.

– Никак?! А что такое Ста-ста-ста? То-то-то?

Сергей опустил глаза. Это же надо! Его знакомая букаха не утонула в луже у корней сосны, а выкарабкалась-таки на высоконькую травинку! Впрочем, очень возможно, что это не та самая, а совсем другая букаха. Для человека несведущего они все на одно лицо.

А вот интересно с точки зрения букашек: ходячие деревья – люди – чем-то отличаются одно от другого? Или тоже не разбери-поймешь, где Стас Торопов, он же Псих, а где Сергей Толмачев?

Он начал смеяться – сперва тихонько, а потом все громче и громче, и какое-то время всем существом своим отдавался этому хохоту, с наслаждением ощущая, как уходит нечеловеческое напряжение двух последних суток.

– Дурень ты, Виталя, – выдохнул наконец. – И Змей, хоть о мертвых, так сказать, aut bene, aut nihil, тоже был порядочный болван… То-то-то! Ста-ста-ста! Просто никак, ну никак не ожидал Бридзе меня увидеть, вот и начал заикаться, пытаясь соблюсти субординацию. Товарищ старший лейтенант, вот что такое это ваше то-то-то, ста-ста-ста! Хотя тут Бридзе дал, конечно, маху. Теперь-то я капитан.

– Капита-ан? – глумливо, с растяжечкой, повторил Виталя. – А чего ж не фельдмаршал? Или генералиссимус?

– Годами не вышел, – скромно отозвался Сергей. – Но ты не переживай, доберемся и повыше. А пока я с законной гордостью эти корочки ношу.

Он сунул руку под рубашку, из внутреннего кармана достал удостоверение и, осторожно выставив руку из-за спасительницы-сосны, помахал в воздухе.

– Видал? Тебе видно, Виталя? Капитан полиции Сергей…

– Так ты мент? – изумленно перебил Виталя. – Погоди, погоди… Значит, правду говорят, что Псих денежки в легальном бизнесе отмывает? Да, это круто! В менты податься – это круто!!! Рисковый ты парень, Псих!

– Если кто-то здесь псих, то определенно не я! – рявкнул Сергей. – Понял? Не я! А кто – ты уж сам подумай, напряги извилины. Что касается меня, то я – Сергей Толмачев. Понял? Толмачев моя фамилия. Я очень не хотел, чтобы Бридзе меня невзначай заложил, вот и затыкал ему рот, как мог. Для меня наша встреча той ночью была такой же неожиданностью, как и для него.

– Ну да, я понял, – донеслось из-за забора. – Ты с Бридзе рядышком на нарах парился, да? Небось нафинтил на службишке, тебя замели, на зоне вы и спелись, так? И где чалились?

– Слушай, Виталя, мне что, землю есть, чтоб ты мне поверил? – устало усмехнулся Сергей. – Или сосновые иголки грызть? Да я с семнадцати лет в органах, чтоб ты знал. Как десятилетку закончил и в школу милиции поступил, так и служу. И не на каких зонах не чалился. А Бридзе – это отдельная история. Я вел его дело три года назад. Взяли парня с поличным – убил человека, все доказательства против него, а главное – признание обвиняемого, что, как известно, царица доказательств. И на допросах отвечал как по писаному, и всяко сотрудничал с органами. А у меня были с самого начала сомнения в его виновности. По всему выходило, что не мог Бридзе того человека пришить. Никак их пути не перекрещивались, рядом их, что называется, по жизни не стояло. И стоило мне по-другому на это дело взглянуть, как все прояснилось… Ладно, долго рассказывать, но отмазал я Бридзе от вышки – хоть и против его воли. Дальше я след его потерял, и мы не виделись до той самой ночи, когда столкнулись нос к носу – и оба в первую минуту не знали, что делать.

Сергей помолчал, ожидая ответа от Витали, но тот не проронил ни слова, словно все еще переваривал неожиданную информацию, а может, и вовсе подавился ею.

– Понимаешь… – проговорил Сергей задумчиво, не особенно заботясь, слышит его Виталя или нет, – я по старой памяти все еще чувствую какую-то ответственность за тезку. И хоть знал, что он вернулся на старую дорожку, просто не мог допустить, чтобы он на моих глазах спорол очередную чудовищную глупость, разгромив деревню из-за какого-то Змея. Ну, и приложил все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы этого не произошло.

– Ладно, – наконец послышался недоверчивый голос Витали. – Предположим, поверю я в твои байки. Предположим, ты и правда мент. Ну и какого рожна тебе тут нужно? Со своей зажигалочкой нашу базу брать навострился? Побереги свою молодую жизнь: завтра наша братва сюда должна нагрянуть, и тебя тут вовсе по стенке размажут, если на глаза кому попадешься. А вздумаешь выше жаловаться – тоже толку не добьешься. Инициатива наказуема! Проявишь излишнее служебное рвение – смотри, как бы тебе хуже не было. Наверху, чтоб ты знал, все схвачено, за все заплачено. Поэтому еще раз прошу, как человека, – двигай отсюда. Двигай на полной скорости и больше не суй сюда свой длинный ментовский нос.

– Хорошо, я уйду, – сказал Сергей, постаравшись вложить в это короткое слово максимум покорности судьбе. – Уйду… как только ты мне скажешь, где может быть старик.

– Да я не знаю, говорю же, что не знаю! – заблажил было Виталя, но осекся, когда до него донесся откуда-то сверху старческий голос:

– Я здесь! Здесь!

Сергей вскинул голову и какое-то мгновение созерцал серые, сочащиеся дождем небеса, как будто дед Никифор беседовал с ним уже из райских кущ, но тотчас обернулся и, забыв об опасности, выскочил из-за дерева. И тотчас увидел согбенную белесую фигуру на узенькой галерейке, окружившей башенку второго этажа, как раз рядом с прибитым крестом.

Старик! Точно, он! Жив… Ну, слава богу! И, судя по нечленораздельному изумленному воплю, который испустил Виталя, появление старика явилось полнейшей неожиданностью и для него. Теперь, пожалуй, можно отбросить как несостоятельную версию о том, что Виталя силком приволок деда в скит и удерживал его тут в качестве заложника.