Патриция Вентворт - Кинжал из слоновой кости

— О Билл! — воскликнула она, побледнев, и невольно схватила его за руку.

Билл посмотрел на нее и беззаботно расхохотался.

— Да что с тобой? Я здесь, и со мной все в порядке. Я же дал телеграмму, как только пришел в себя! Или ты не знала?

Рэй незаметно убрала руку.

— Нет. И подозреваю, что не я одна.

Билл нахмурился.

— Я послал ее Лайле еще три недели назад. Неужели вы с ней ни разу за это время не виделись?

— Теперь мы встречаемся гораздо реже.

— Ты хочешь сказать, вы поссорились? Или… Лайла больна?

— Нет, конечно нет. Просто у нее совсем нет времени. Ты же знаешь леди Драйден. И знаешь Лайлу… Она не смеет ее ослушаться.

Билл резко отвернулся и всю оставшуюся дорогу хмуро смотрел в окно. Все так же молча он расплатился с таксистом, подхватил вещи и поднялся вслед за Рэй в ее маленькую квартирку, которую она снимала на пару с пожилой кузиной. Как только дверь за ними закрылась, он решительно повернулся к Рэй.

— Что-то случилось? Рассказывай.

— Сейчас, — вздохнула Рэй.

Она отошла к пианино и принялась медленно стягивать перчатки, не поднимая глаз от полированной крышки красного дерева, в которой, как в темном старинном зеркале, отражались красные и бронзовые хризантемы. Кузина Рэй очень любила цветы.

— Да, случилось, — проговорила наконец она.

— Что?

— А разве Лайла тебе не писала?

— Нет.

— О господи! — вырвалось у Рэй. Она отошла от пианино и с мукой в голосе проговорила: — Но она должна была это сделать! Кто-то обязан был предупредить тебя.

— Предупредить? — переспросил Билл. — О чем?

Рэй помолчала, собираясь с духом. Оттягивать объяснение и дальше было невозможно. Она постаралась придать своему голосу твердость:

— Лайла выходит замуж за Герберта Уайтола.

Повисла мертвая тишина. Она все длилась и длилась, медленно растворяя в себе имя Герберта Уайтола. Наконец Рэй заставила себя поднять глаза и взглянуть на Билла. Он и до этого казался бледным. Теперь, когда вся кровь отхлынула от его лица, он выглядел ужасающе.

— Это… это неправда, — хрипло проговорил он.

Это было чудовищно несправедливо, но Рэй его понимала.

— Билл… — тихо начала она и остановилась, потому что он не помня себя сжал ее плечи и принялся трясти, точно куклу.

— Ты лжешь! — заорал он. — Я ведь знаю, что ты лжешь! Она не могла! Ты… ты это придумала! Скажи, что ты все это выдумала! Ну!

Рэй молча и грустно смотрела в его глаза, полные боли к ярости. Потом он медленно убрал руки и отступил.

— Прости, — выдавил он, смущенно глядя на свои руки. — Я не хотел.

— Я знаю, — просто ответила Рэй, чувствуя, что ей стало намного легче.

— Как это произошло? — медленно проговорил Билл, Рэй пожала плечами.

— От тебя перестали приходить письма, и леди Драйден тут же этим воспользовалась. Герберт Уайтол тоже, надо думать, не сидел сложа руки.

— Я… я посылал телеграмму, — запинаясь, проговорил Билл, — три недели назад. И еще одну перед самым отъездом. И пять писем… Из больницы.

— Она их не получила. Я знаю это совершенно точно.

Глаза Билла угрожающе потемнели.

— Кто-то должен мне за это ответить.

Рэй внимательно на него взглянула, и ей вдруг стало не по себе.

— Билл! — торопливо заговорила она. — Ты не можешь…

То есть не должен. Это бесполезно, поверь мне. Я пыталась. Ты ведь знаешь, что я готова для тебя… — она запнулась и тут же поправилась: — Для вас на все.

— А теперь попытаюсь я, — резко ответил Билл. — И даже не думай мне помешать.

Рэй промолчала и только печально на него взглянула. Нельзя помочь человеку, который боится даже принять помощь. Лайла — боялась. Билл глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Его все еще душила бессильная ярость, но он сумел взять себя в руки. Когда он заговорил снова, его голос был холоден и деловит. Он забросал Рэй вопросами:

— Помолвка уже была?

— Да.

— О ней объявлено?

— Да.

— Быстро! — усмехнулся Билл. — Времени они, я смотрю, и впрямь не теряли. Не иначе боялись, что я вернусь. Что ж, правильно боялись. Я здесь. День свадьбы уже известен?

— Да.

— И когда же?

— На следующей неделе, — тихо ответила Рэй, отводя глаза.

— Я должен ее увидеть, — твердо сказал Билл.

— Леди Драйден этого не допустит.

Билл зло рассмеялся:

— Неужели?

Рэй подошла к нему на шаг ближе.

— Билл, пожалуйста, — умоляющим голосом произнесла она. — Пойми, это бесполезно. Ты просто устроишь жуткий скандал, если ворвешься туда силой.

— Меня это не волнует.

— Я знаю, но подумай о Лайле. Ты ведь знаешь, как она всего боится. Пожалей ее.

— Я увижусь с ней, — упрямо сказал Билл.

— Ты только напугаешь ее до смерти.

Билл подошел к окну и хмуро выглянул на улицу.

— Ты права, — сказал он, оборачиваясь. — Мы увидимся здесь. В этой самой квартире. Позвони ей и скажи, чтоб пришла. Только не говори, что я здесь.

— Она догадается.

— Каким образом?

— Я сказала ей, что ты приезжаешь. Хотела, чтобы она тебя встретила.

— И? — мрачно осведомился Билл.

— Она ответила, что слишком поздно.

«Слишком поздно. Уже разосланы приглашения. Поздравления приходят сотнями. Я ничего не могу изменить», — зазвучал в ее ушах жалобный голос Лайлы. Приглашения, поздравления… Биллу всего этого не объяснишь.

— Ни черта не поздно! — снова взорвался Билл. — Даже когда ее потащат уже к алтарю, и тогда еще не будет поздно. Кстати, хорошая мысль. У алтаря мы с нею и объяснимся, если я не получу возможность сделать этого раньше. Так ей и передай. Звони. Скажи, что, если она не хочет скандала, ей лучше прийти.

Телефон стоял на одном из шатких столиков, которые обожала кузина Рэй. Рядом, подобрав зеленые и фиолетовые юбки, размякшие и вылинявшие от лондонского смога, с глуповатым видом сидела большая кукла. Набирая одну за другой цифры, Рэй вдруг подумала, что наверное, точно так же ждал и боялся ответа Ной, по очереди отпуская на волю ветра голубей со своего ковчега. Этот образ мелькнул и исчез, сменившись сухим голосом Палмер. Рэй глубоко вздохнула. Она сделала все что могла. Больше от нее уже ничего не зависело.

— Алло! — раздраженно повторила Палмер.

— Здравствуйте, — спокойно сказала Рэй. — Могу я поговорить с мисс Лайлой?

— Нет. Их светлость и мисс Лайла уехали в Винъярдс. Раньше понедельника не вернутся, — сообщила Палмер и повесила трубку.

Слышимость была хорошая, и Билл, стоявший рядом, отчетливо уловил в ее голосе злорадство.

— Винъярдс? — переспросил он. — Это что, поместье Уайтола?

Рэй кивнула.

— Где находится?

Рэй пришлось объяснить.

— Спасибо, — бросил Билл и вышел, а Рэй долго еще стояла, с горечью глядя на захлопнувшуюся за ним дверь.

Винъярдс был расположен на вершине холма. Справа и слева к нему вплотную подступал лес, а южный склон уходил вниз широкими пологими террасами. Это были невероятно красивые места. Изначально на месте современных построек стояла римская вилла, а солнечные склоны были сплошь заняты виноградниками. Когда случайная бомба, угодив в третью сверху террасу, вывернула огромный пласт земли, под ним обнаружилась великолепно сохранившаяся мозаика. Сейчас от причиненных бомбой разрушений не осталось и следа, а мозаика давным-давно была отправлена в музей графства. Когда римляне ушли, норманны основали здесь религиозную общину, и на склонах виноградников днями напролет трудились деловитые монахи с засученными рукавами и подоткнутыми рясами. При Генрихе VIII обитель не избежала участи десятков других монастырей и была сожжена дотла. Некоторое время эти земли пустовали. Потом королева Елизавета пожаловала их Хэмфри де Лиллю. Тот немедля отстроил великолепный дом, в котором целых пять поколений де Лиллей прожили в мире и спокойствии. Знаменитые некогда на все графство виноградники зачахли и умерли, сохранившись лишь на нижней террасе, сплошь покрытой резными изумрудными листьями и гроздьями прозрачно-зеленых ягод. Вслед за виноградником вымерли и де Лилли. Последняя представительница их рода продала дом семье Бутонов, которые отличились тем, что разместили по фасаду дома уродливые тяжелые колонны и камня на камне не оставили от холла Елизаветинской эпохи с его итальянской мраморной лестницей и кариатидами, держащими светильники. Успев еще пристроить с обеих сторон дома по флигелю, они разорились, и Винъярдс пошел по рукам. В течение девятнадцатого века он четырежды менял хозяев, перед самой войной был реквизирован министерством авиации, и, наконец, шесть лет назад был куплен Гербертом Уайтолом. С тех пор многое изменилось к лучшему. Адриан Грей, заменявший Уайтолу секретаря, управляющего и архитектора разом, по праву гордился результатами своих усилий. Дом избавился наконец от многих обременявших его излишеств, террасы приобрели первозданную красоту, и только битва за возвращение мраморной лестницы оказалась проигранной. В этом вопросе Герберт Уайтол был непреклонен. Она ему почему-то не нравилась.