Роберт Крейс - Подозреваемый (в сокращении)

— Ну что ты, девочка? Хочешь? Хочешь за ним побегать?

Джеймс бросил мячик. Собака обежала вокруг его ног и села у него за спиной, глядя в противоположном направлении.

— На сегодня хватит! — крикнул Леланд. — Забирай ее домой. И помни: у вас две недели.

Леланд вошел в свой кабинет. Там сидел Мейс Стирик.

Мейс насупился, как Леланд и ожидал. Своих людей он знал не хуже, чем своих собак.

— Зачем вы дали ему такую плохую собаку?

— Она не плохая. Она просто не годится для службы. Если бы собак награждали медалями, у нее их было бы столько, что слабак вроде тебя и поднять не смог бы.

— Я слышал, вы стреляли. Она опять испугалась?

Леланд сел в кресло.

— И не только она.

— Что вы хотите сказать?

Леланд вздохнул.

— Его сердце не здесь. Он хорошо выполняет работу, но пусть его отправят на инвалидность. Видит бог, он это заслужил. У меня сердце кровью обливается от жалости к этому молодому человеку, то, что с ним случилось, ужасно, но ты знаешь не хуже меня, нас вынудили его взять. Мы отклонили куда лучших соискателей и взяли на это место его.

— Может быть, но мы должны заботиться о своих. Он дорого заплатил.

— Не спорю. Ему могли бы дать тысячу других назначений, но мы — К-9. Мы — собачники. А он нет.

Мейс нахмурился сильнее.

— Так зачем же вы дали ему эту собаку?

— Это бедное животное не может выполнять нашу работу, подозреваю, что и он тоже. Очень надеюсь, что я ошибаюсь. Эта собака поможет ему осознать, что и он не годится для этой работы. Когда она вернется в ту семью, а его переведут отсюда или отправят на пенсию, всем нам будет лучше. — Леланд поднялся. — Посмотри, не надо ли ему помочь с перевозкой. И скажи ему, что завтра в семь ноль-ноль он должен быть здесь.

— Вы будете помогать ему вернуть ей форму? — спросил Мейс.

Собаки, страдающие от посттравматического синдрома, реагируют на стресс так же, как и люди, и порой их можно обучить заново, но это долгая работа, требующая от инструктора великого терпения, а от собаки — безграничного доверия к нему.

— Нет, не буду. Он хотел эту немецкую овчарку, он ее получил. Я дал ему две недели, потом я ее переаттестую.

— Двух недель мало.

— Мало. — И Леланд пошел за кока-колой.

Скотт подвинул вперед водительское сиденье и распахнул дверцу, предлагая собаке выйти.

— Приехали, собака. Мы уже дома.

Мэгги сначала высунула голову, понюхала воздух, потом неторопливо спрыгнула с сиденья. «Транс-эм» Скотта — автомобиль небольшой. Мэгги заняла все заднее сиденье, и, похоже, поездка из Глендэйла в Студио-Сити, где жил Скотт, ей понравилась. Скотт опустил все стекла, ветер овевал ее шерсть, и она развалилась на заднем сиденье, высунув язык и прикрыв глаза.

Скотт снимал домик с одной спальней в тихом жилом районе неподалеку от парка Студио-Сити. Его хозяйка Мэри-Тру Эрл, вдова лет восьмидесяти, маленькая и худенькая, жила в небольшом доме а-ля калифорнийское ранчо, за которым начинался ее участок, а гостевой домик на задах сдавала внаем.

Скотт пристегнул поводок к ошейнику Мэгги и дал ей оглядеться. Потом подумал, что ей надо бы пописать, и повел ее на прогулку. Пока они шли, он говорил ей что-то, а когда она останавливалась что-нибудь понюхать, он гладил ее по спине и по бокам, как учил Леланд. Большинство людей гуляют с собакой как с человеком, а не как с собакой, таскают ее, пока она не выдаст наконец орешек, по выражению Леланда, и быстренько домой. А собаке нужно понюхать. Нос для нее — как для нас глаза, говорил Леланд. Хотите, чтобы собаке было хорошо, — дайте ей всласть понюхать.

Когда Скотт попросил перевести его на освободившееся место в К-9, он не знал о собаках практически ничего. Почти все работавшие в К-9 инструкторы были всю жизнь так или иначе связаны с собаками. Скотт — никогда. Он понимал, что ветераны К-9 обиделись, когда начальство «Метро», взяв их за горло, направило на это место Скотта. Поэтому он очень внимательно слушал Леланда и впитывал собачью премудрость, но все равно до сих пор чувствовал себя дурак дураком.

Когда Мэгги пописала, Скотт подвел ее к дому.

— Давай зайдем. Потом вернемся за твоими вещами, а сейчас ты должна познакомиться с одной старушкой.

Скотт провел Мэгги через боковую калитку за дом, как всегда ходил к своему домику. Подойдя к задней двери миссис Эрл, он постучал о косяк:

— Миссис Эрл, это Скотт. Вот привел к вам познакомиться.

Послышалось шарканье ног, и дверь открылась. Старушка улыбнулась Мэгги всеми своими вставными зубами.

— Ах, какая красавица! Похожа на Рин Тин Тина.

— Это Мэгги. Мэгги, это миссис Эрл.

Мэгги стояла спокойно. Похоже, ей было хорошо.

— Она может укусить?

— Только плохих парней.

Скотт крепко держал Мэгги за ошейник, но Мэгги вела себя прекрасно. Она понюхала и лизнула руку миссис Эрл, а миссис Эрл провела рукой по ее лбу и почесала за ухом, там, где шерстка особенно мягкая.

— Какая мягкая! Как такая большая и сильная собака ухитряется быть такой мягкой?

Простившись с миссис Эрл, Скотт с Мэгги направились в гостевой домик. Передний фасад домика украшали стеклянные раздвижные двери, а сбоку была дверь обыкновенная. Скотт пользовался обыкновенной — постоянно заедало. За раздвижными дверями была просторная гостиная, а в задней части домика — спальня, ванная и кухня. В кухне у стены стоял обеденный стол с компьютером Скотта, напротив него, в гостиной, — диван и кресло-качалка, обращенные к экрану телевизора.

К стене в гостиной был пришпилен большой лист с планом перекрестка — места преступления, исписанный многочисленными заметками мелким почерком. Еще на стене висели распечатки восьми статей из «Лос-Анджелес таймс», посвященных перестрелке и расследованию, а также статьи о жертвах из «бентли» и о Стефани Андерс. По столу были разбросаны блокноты. В блокнотах были описания событий, снов и подробностей, которые Скотт вспомнил. Пол он не пылесосил уже три месяца. Чтобы не мыть посуду, он пользовался одноразовыми тарелками. Питался он в основном тем, что предлагали рестораны навынос, и консервами из банок.

Скотт отстегнул поводок.

— Ну вот, собака. Мой дом — твой дом.

Мэгги посмотрела на него, потом вокруг разочарованным, как ему показалось, взглядом. Нос ее ходил ходуном.

— Чувствуй себя как дома. Я принесу твои вещи.

Сначала он принес ее перевозку и подстилку, потом металлические миски для еды и для воды и десятикилограммовый пакет сухого корма. Это все обеспечивал взвод К-9. Когда он принес первую порцию вещей, она лежала под столом и смотрела на него.

— Как дела? Хорошо тебе там, под столом?

Он надеялся, что она взмахнет хвостом, но она только смотрела.

Когда он опять направился к двери, позвонил Opeo.