Вадим Шакун - Город маленький[СИ]

— Какой сумбур, я просто отвлеклась на потаскушку в коротком платьице! — едва ли не заскрежетала зубами моя хозяйка. — Считала, что для этой идиотской истории одного трупа за глаза хватит.

— Так все считали. Я думал, придем, договор подпишем, водки выпьем для отмазки. А тут… Ты Мишаню раскручиваешь, Панфилович глазами лупает, у редактора истерика, все галдят, водка — дерьмо, пьяная баба в углу валяется…

— Даже в такой обстановке дилетант не может остаться незамеченным, если рядом находится профессионал.

— Ну, знаешь, если всех убил один и тот же человек, он — уже профессионал. Три трупа как–никак. Это еще, если он Матвееву не пришил.

— Вик, — понизив голос твердо сказала она. — Настоящего профессионала готовят годами. Это серьезная работа: человек проходит жесточайший отбор, с ним занимаются, проводят тренировки, учебные акции…

— Э-э, — от чего–то мне стало не по себе. — Варь, а?..

— Мое прошлое тебя не касается, — нахмурилась она. — Но запомни одно, в этом деле профессионалами и не пахнет.

— Утешительно, что от папы-Багрова ты, меня, в случае чего, отобьешь.

— Он, конечно, служил до милиции в спецназе, но, думаю, это не проблема.

— Ой, мама дорогая! — я вновь загрустил и Варьке пришлось в очередной раз наполнить бокалы.

— Мне все осточертело настолько, — призналась хозяйка, — что я, пожалуй, начну искать убийцу, хотя об этом ничего не сказано в нашем договоре с Валерием Панфиловичем.

— Варюша, — хлебнув «Баккарди» только и смог вымолвить я. — Какой, нафиг, договор? Три трупа, а, Варь?

— Не напоминай, — озлилась она. — Не видишь, я думаю.

— Ага, — увидев, что она при этом делает, — я тоже разозлился. — Потрясающе! Шерлок Холмс в свободное время играл на скрипке, а когда нужно было напрячь мозги, использовал наркоту. Ниро Вульф жрал всяческие деликатесы, а потом шевелил губами. Патер Браун — молился, молился и молился. Мисс Марпл была вечной девственницей и жуткой сплетницей. Варюша Шереметьева в свободное от работы время совращает женщин, а во время работы гадает на картах.

— Господи, какой прогресс — ты узнал мою фамилию! — не без юмора поддела Варька. — Вик, ты напрасно злишься. Таро — это целая филосовская система. Помогает успокоиться — а я сейчас слишком возбуждена. Помогает абстрагироваться.

— Милая, Я знаю о Таро достаточно. Ты что, пытаешься разложить нашу ситуацию на Кельтский крест?

— Милый! — глаза Варьки вдруг сверкнули так, что я на мгновение опешил. — Всегда хотела иметь братика или сестричку. Бог с ним, старшего, если я недостаточно хороша, что бы иметь младшего! Мы читали одно и то же, нам нравится одно и то же! Я даже готова спать с тобой в одной постели, если ты… На, разложи! — она швырнула мне колоду карт. — Я хочу подумать, а они меня, действительно, успокаивают, дурак! Ты что, не понимаешь?

— Я бы просто разложил по–другому. Знаешь простейшее гадание на три карты? Прошлое — настоящее — будущее. И так на каждого подозреваемого, — примирительно сказал я.

— У тебя есть список? — язвительно улыбнулась она.

— Он у тебя есть, — я, действительно, очень на это надеялся. — Я ведь не профессионал.

Она вдруг широко улыбнулась:

— Вик, а все–таки, попробуй ты, а? Если что — подскажу.

— Ну, учредитель… — несмело вымолвил я, достав первую карту. А колода у Варьки отличная — не наша нынешняя халтура.

— Дама кубков. Девятка кубков. Императрица.

— Он из–за женщины во все это влез? — задумалась вдруг Варька.

— Ну, Анка–то Матвеева, — несмело предположил я. — И вообще, бабки он в этом деле теряет, но императрица — это знание. Может, чему–то научится?

— Братик, ты знаешь, лучше раскладывай и молчи, — вдруг улыбнулась Варька. — Надо будет, я сама спрошу.

— Второй — урод этот, шизанутый…

— Пошли, лучше, на бильярдный стол, — потребовала она. — Места много понадобится.

— Сестрен, ты всерьез?

— Я тебе ручку позолочу.

— Как это?

— Потом узнаешь. Не бойся, не обижу.

— Варь, я и так на твои деньги…

— Ну, дурак. Ох, какой ты дурак! Буду я тебя за деньги покупать?

— Ладно, — мы перешли за бильярдный стол. Он в курительной неподалеку от компьютерного стоит. С Варькой еще ни разу не играли. И я подозреваю, если сыграем, то счет будет не в мою пользу.

— Смерть, тринадцатая карта — в прошлом. Умеренность — в настоящем. Страшный суд — в будущем.

— Ты нарочно, что–ли, так раскладываешь?

— Да иди ты!

— Сам иди! Давай дальше.

— Зинка… Гена… Внештатник… Светка… Женька… Лилипутка эта… Фотограф… Бухгалтер…

— Ты не загнул?

— Я сам думаю, что эти все, которые постарше — не при чем. Но для чистоты эксперимента…

— Давай!

— Рекламист… Кадровик… Варь, мне стола не хватит, если я всех раскладывать буду.

— Давайте, магистр, давайте.

— Ну, уборщица у них должна быть…

— А покойники?

— Варь, у покойников, наверное, одно только прошлое. Какое у них будущее? Да и настоящее тоже…

— По одной карте? Умница ты моя. Давай Анке.

— Дьявол, — глянув на карту объявил я. — Ну и картинки получаются!

— У Этейлы, если знаешь такого, Дьявол означал «свобода во всем, что касается человеческой жизни».

— В гробу я видел этого Этейлу! — возмутился я. — Понавыдумывал значений, мистик хренов! Животное начало, страсть — естественные архетипы по Юнгу. И мужики были и пила…

— Вик, она одинокая женщина.

— Да не осуждаю я ее. Просто с точки зрения общепринятой морали…

— Дальше давай.

— Валюха — Башня, разрушение. Мишаня — Справедливость. Ну, это может быть, правосудие, что ли…

— Вик, ты не трактуй, ты просто раскладывай.

— Так все уже, сестрен.

— А мы?

— Ну, знаешь… — отчего–то мне вдруг опять стало не по себе. — Мы–то при чем?

— Смелее, братик.

— Мне — рыцарь кубков, двойка кубков, Император. Варь, знаешь, ты и правда надо мной давлеешь, как…

— Дальше!

— Ну… Тебе — Звезда, то есть надежда. Это в прошлом. В настоящем — Луна. Вот дурдом! Это неприятности!

— Не удивительно, — хмыкнула она. — И?..

— Пятерка кубков. Это, знаешь, для меня — всегда духовная карта, которая…

— А для меня решение, — усмехнулась Варька. — Вик, может, хватит на сегодня? Я тебе кое–что обещала…

— Знать бы еще что…

— Непременно узнаешь. Только, начиная с завтрашнего дня, не лезь ни в какие мои дела.

— Варя!

— Вик, я профессионал, а ты нет. Мы имеем дело с человеком, который окончательно потерял себя. Он убивает не по причине — по подозрению. Это — своеобразная мания преследования.

— Тебе карты сказали? — потрясенно спросил я.

— Дурачок, — устало улыбнулась Варька. — Иди, прими душ и ложись в постель. Я скоро приду.