Владимир Цмыг - Оборотень

— Вы меня не убьёте? — хозяин особняка в жизни не был так напуган.

— А на хрена мне нужна мокруха! Ведь ты всё равно в ментовку не побежишь, не с руки тебе раскрывать своё состояние, ещё заработаешь. Получим своё, и навсегда отчалим из этого города. Чтоб за такое мурло ещё лоб зелёнкой намазали [11] зелёнкой лоб намазать — расстрелять . Ладно, веди к курку [12] курок — тайник .

— К какому курку? — заискивающе ощерился хозяин.

— К тайнику, чайка!

Жаргон уголовников, слетавший с уст соблазнительной красавицы, больше всего поражал предпринимателя. Как будто героиня боевика сошла с экрана и начала жить не киношной, а настоящей жизнью, и он первая жертва на её пути. Стальной блеск голубых глаз говорил о многом, эту бесполезно просить о пощаде, она лишь делает то, что ей выгодно. Остаётся лишь тянуть время, ведь подельницу она не бросит. Он ругал себя самыми последними словами: так опростоволоситься!

Тревога есть состояние истины, но красота голубоглазой убила в нём постоянную настороженность…

В спальне широкая кровать, платяной шкаф, на стенах яркие пейзажи. Упырь глазами показал на низ платяного шкафа.

— Отодвигай! — приказала белокурая бандитка.

Побагровев, кряхтя, хозяин с трудом отодвинул тяжелый антикварный шкаф. С нескольких паркетин ладонью смахнул пыль. Невозможно и догадаться, что здесь тайник, настолько тщательно подогнаны паркетины. Даже при простукивании невозможно было б определить пустоту, крышка металлического ящичка плотно прилегала к отполированным дощечкам.

— Здесь всё, что накопил на старость! — заканючил хозяин, и тут же поперхнулся, увидев змеиную усмешку на губах блондинки, державшей его под прицелом.

Маленький ящик доверху набит пачками пятидесяти и стодолларовых купюр. Столько денег Александра никогда прежде не держала в руках, но лицо её оставалось невозмутимым, точно ей не раз приходилось проворачивать такие операции. Под пачками оказался полиэтиленовый пакетик с крупными, зелеными, как трава, ограненными изумрудами. Здесь она не смогла сдержать восхищения… Сто тысяч баксов и пять камушков, ценою в тридцать–сорок тысяч!..

— Это всё? — недоуменно–угрожающе прищурила глаза бандитка.

— Все! Все! — злобно ощерился плешивый. — Режь меня на куски, шлепай из своего сраного пистолета, но больше ничего не найдёшь, — он вдруг заплакал, смешно и жалко хлюпая своим огромным носом. Казалось, плакал не хозяин, а его нос, ведь вместе с деньгами храповик терял будущие удовольствия.

— А ну повернись! — скомандовала блондинка.

— Убить хочешь! — взвизгнул хозяин, брызгая слюнями.

— Повернись! — низким голосом повторила прекрасная налётчица, тембр которого совсем недавно так волновал хозяина особняка. Рукояткой пистолета она ударила по его узкому, морщинистому затылку. Бесчувственное тело связав простынями, она уложила его на кровать.

Точно подстреленная птица, Яна в той же позе лежала на кровати. Стрелки роскошных часов, выполненных из черного дерева, инкрустированного слоновой костью и золотом, показывали одиннадцать часов вечера. Значит, в отключке ей быть ещё около двух часов. Уходить придётся в другой одежде, в сумке Яны лежали кеды, майка, бейсболка и тонкие хлопчатобумажные штаны.

Плешивый очнулся от страшной боли, но смог лишь промычать, рот был залеплен широкой лентой лейкопластыря. На волосатом животе раскаленный электроутюг, из–под которого, треща, выбивался сизоватый дымок. Неприятно пахло горелым мясом.

— Покажешь другую захоронку? — голубоглазая низко наклонилась над ним. Сквозь вонь паленого волоса и мяса жертва уловила тонкий аромат духов. — Если да, то моргни обоими глазами.

Слезы катились по жалким щекам хозяина, он часто заморгал веками… Александра выдернула вилку из розетки, на животе четко отметился багровый страшный треугольник. Она содрала клейкую ленту со рта пытаемого, от пронзительной боли катавшего голову по постели. Из освобожденного рта, перемежаемые стонами, понеслись ругательства.

— Заткнись! — крикнула Александра. — А не то член прижгу. Теперь показывай второй курок, только мне горбатого не лепи [13] горбатого не лепи — не ври .

Она была уверена, и на этот раз плешивый расколется. Насилие в чистом виде — всего лишь инструмент познания. Боль принятая добровольно, приближает человека к спасению. Здесь же боль навязана против воли и связана с материальным. Отсюда она пронзительна, несущая с собой ужас.

— В кабинете! Будь ты проклята сука!… — завизжал Упырь, корчась от боли и ненависти.

— Я всегда была уверена, — усмехнулась Александра, — даже с редкостной сволочью можно найти общий язык. А к старости ты себе еще капиталец сделаешь. Правда, к тому времени у тебя, может, уже не будет маячить, но все равно, такие, как ты, находят другие способы…

Стеная, согнувшись, плешивый повел прекрасную бандитку к другому тайнику.

В кабине на стене он отодвинул картину в золоченной раме, отодрал лоскут красивых шелковистых обоев, обнажив дверцу маленького сейфа. Постанывая, в связке ключей он выбрал нужный, покрутил ручку с цифрами, набирая код, щелкнув, отворилась стальная дверца. Сейф доверху забит пачками долларов, в самом углу мерцала стопка золотых монет, десятого года выпуска.

— Здесь двести штук, можешь не считать! — прохрипел Упырь. — Это всё, можешь меня резать, жечь… Давай, связывай меня, рот затыкай, до рассвета с той шлюшкой будете далеко, закладывать вас мне не с руки…

В спальне бандитка вниз лицом на постель уложила хнычущего хозяина, не верившего, что баба может его пристрелить. Ударит по затылку рукояткой, как в прошлый раз. А Жорик и его ребята перехватят девок на полпути, иначе ему будет крышка…

Пару раз хлопнул Макаров. Закрыв подушкой развороченную голову Упыря, пощупав пульс вяло свесившейся руки, кончиком глушителя, кисло пахнувшего порохом, Александра удовлетворенно почесала кончик носа.

В зале, сняв накладные груди, платье, надев штаны, она влезла в кеды. Собрав волосы в пучок, бейсболку козырьком сдвинула на затылок. Добычу Александр сложил в сумку Яны, камушки же сунул в карман, про них он решил не говорить подельнице.

Достав из бара бутылку сухого Мартини, он налил полный фужер. Сердце билось ровно, как будто уже много раз он проворачивал вот такие дела. Стрелки часов перевали за цифру двенадцать, оставалось совсем немного, если только не солгал покойник. Александр покрутил хитроумную, золоченную зажигалку в форме каштана, в гнездах еще две отравленные иглы. Совсем недавно, чтоб проверить, он направил на Упыря зажигалку, тот в страхе закрыл глаза… Эта коварная вещица в дальнейшем может пригодится…