Андрей Воробьев - Дело о последнем параде

Но здания искупали все. Женевьеве вспомнился один из французских писателей, назвавшей Петербург городом контор и казарм. Она уже давно забыла эти слова: такого разнообразия в камне ей давно видеть не приходилось.

Рассматривая строения, девушка добрела до большой площади, на которой стояла каменная стелла. Женевьева решила, что по замыслу ее авторов этому памятнику надлежало конкурировать с Александрийским столпом. Но конкуренции не получилось. Стелла, скорее, напоминала памятник стамеске, не весть за какие заслуги вознесшейся над площадью.

Судя по путеводителю, главный проспект города здесь заканчивался. Дальше был Старо-Невский, выходящий к Александро-Невской лавре. Женевьева решила дойти до нее, а там сесть в метро. Надо было поторапливаться, ибо время клонилось к ночи.

Проспект, начавшийся сразу за площадью, понравился ей значительно меньше, по сравнению с тем, что она видела прежде. Здания выглядели столь же величественно. Но это были неумытые аристократы. Некоторым требовалась рука маляра и штукатура. Кроме привычных мини-супермаркетов, здесь были и другие торговые заведения. Женевьева, любопытства ради, заглянула в один магазин и тотчас выскочила на свежий воздух. Ей показалось, что она побывала в зверином логове, обитатель которого хранит по углам остатки давнего обеда.

Исчезли европейские туристы. Похоже, этот отрезок Невского они преодолевали только в автобусах. За то людей в одежде, напоминающей прилавок секонд-хэнда, прибавилось. Потом Женька увидела гражданина, лежащего возле стены дома. Она приблизилась, удивляясь отсутствию интереса других прохожих. Однако запах, объяснил ее причину, заставившего дядю неопределенного возраста превратить тротуар в пляж. «Наши клошары перед тем как прилечь отдохнуть, чего-нибудь под себя подкладывают. И не спят на Елисейских полях», — подумала она. Тут же вспомнились герои Достоевского, но Женевьева решила, что про Мармеладова лучше читать, чем, прогуливаясь по улице, натыкаться на его прототип.

Дальше по проспекту, возле дома лежал еще один такой же бедолага, без ног, сжимая пустую бутылку из-под водки. Женьке стало противно, она решила держаться края тротуара: лучше рядом будут проноситься автомобили, чем возлежать «живые трупы». Скоро она поняла, что не ей одной эта идея пришла в голову. На поребрик время от времени выскакивали отдельные пешеходы и махали рукой. Стало ясно: в России любой легковой автомобиль, кроме милицейских, является такси. Однако по краю шли и девицы, которые не стремились остановить проносящиеся мимо машины. Им и не надо было этого делать. За четверть часа своей неторопливой прогулки Женевьева два раза замечала как некоторые шоферы угадывали намерения девиц и тормозили возле них. После минутного разговора, девочки садились в салон.

Возле самой Женевьевы один раз тоже остановилась машина.

— Расслабимся на час? — Крикнул парень, сидевший за рулем.

В этот момент рядом пронесся автобус и француженка расслышала только последнее слово. Она решила, что у автомобилиста остановились часы и ответила: «Половина девяти».

Парень изумленно посмотрел на нее, потом видимо понял, что принял Женевьеву за другую женщину и буркнув «пардон мадам», захлопнул дверцу. «Нет, это страна — загадка, — подумала девушка. — Сначала было все просто, особенно когда Николя комментировал происходящее. А теперь, когда я гуляю одна, вокруг удивительные нищие, анархисты и странные молодые люди, с одного взгляда понимающие, что я француженка».

Но долго разгадывать загадки ей не пришлось. Рядом затормозило старое «Вольво». Из машины высунулась курчавая голова и Женевьева решила, что имеет дело с жителем Иберийского полуострова.

— Дэвочка. Дядя Алик приглашает тэбя на день рождения. Тебе будет очэнь хорошо.

На этот раз Женька поняла смысл сказанного, но растерялась еще больше, чем когда ее окликнул мсье с остановившимися часами. Ее еще никогда не приглашали на день рождения в незнакомом городе незнакомые люди, да еще таким образом. Поэтому, она сделала вид, будто не расслышала и продолжила путь.

Женевьева рассчитывала, что сейчас услышит за спиной шуршание шин и машина с загадочным дядей Аликом наберет скорость, чтобы исчезнуть среди прочих автомобилей. Однако, хотя «Вольво» и поехало, но только для того, чтобы притормозить немного впереди. Поэтому, сделав еще несколько шагов, Женька лицом к лицу столкнулась с торопливо вылезшим водителем, которого она сначала приняла за испанца. Но это была несомненная ошибка.

— Дэвочка, ты нэ уважаэшь мэня? Ты торгуешь на Нэвском своей грудкой и не уважаэшь дядю Алика?

Женевьева поняла, что незнакомец может говорить по-русски более четко, но он специально коверкал язык, играя некую роль, которую, его мнению, девочка с Невского должна была понять сразу.

— Дэвочка, ты думаэшь дядя Алэк — грязный айзэр? Ты ошибаешься. Дядя Алэк — бывший министр. Дядю Алэка уважают все мэнты района. Каждый помэдор, который ты кушаэшь, привез в Лэнинград дядя Алэк. А еще у дяди Алэка есть очэнь большой и очэнь сладкий пэрец. Я хочу, чтобы ты его сэгодня попробовала.

Чтобы у девушки не было сомнений, о каком перчике идет речь, дядя Алик демонстративно почесал волосатой лапой свою ширинку, которая, действительно выглядела так, будто там находился здоровенный сочный овощ. Но Женевьеву больше интересовало не хвастливое почесывание бывшего министра, а шаги за своей спиной. В машине сидели, как минимум, двое пассажиров. И второй из них, зашел сзади, чтобы в случае, если «дэвочку» не удастся уговорить добровольно, затолкать в салон силой.

— Ты, что, хочэшь рассэрдить дядя Алэка? — Продолжал помидорный король.

В этот момент кто-то положил Женьке руку на левое плечо. Не оборачиваясь, она двинула со всей силы локтем назад и по болезненному вздоху поняла — угодила точно в солнечное сплетение. Удивленный Алик хотел шагнуть вперед, но француженка ударила коленом, угодив точно в «перчик». Бывший министр взревел как бык, наступивший на противопехотную мину. Девушка отпрыгнула в сторону, но тут выяснилось, что удар локтем в пузо первому противнику был недостаточен. Тот уже успел разогнуться и схватил сзади девушку за шею. Будь на его месте профессионал, для Женевьевы сражение бы на этом завершилось. Но лучший друг Алика, еще до конца не оправился от удара, к тому же не знал, что надо делать в таком случае. Поэтому, он просто держал жертву. Дядя Алик все еще не мог подняться с асфальта. Его руки скользили по бамперу машины, не в силах подтянуть грузное тело. Опасность пришла с другой стороны. Третий пассажир, толстый крепыш, только сейчас вылез из «Вольво» и переваливаясь шел к француженке.