Андрей Воробьев - Дело диких апостолов

— Не узнали, что ли? — в трубке послышался смешок. — Впрочем, извините, и вправду, могли не узнать. Мне Нертов дал ваш телефон и я звоню впервые. ЯЫ — это Николай Иванов. Короче, Машкин хозяин…

— Привет, Коля, — почти крикнул Нертов, вырывая телефонную трубку из рук Ани. — Головушка, у тебя еще болит?

— Чуть-чуть, — ответил Арчи.

— Так тебе и надо. Нечего было девушку пугать. Она за эти три дня и так напугана, еще удивляюсь, что не разбивает телефон сковородой только услышав звонок.

— Виноват, виноват, — ответил Арчи. — Как у вас дела, как поживает мое сокровище?

— Твое чудовище. — Поправил Нертов, пытаясь придать голосу максимальную суровость. — К примеру, сегодня оно оставило нас без обеда.

— Но вы то ее, надеюсь, без обеда не оставите, еще не все соседи перевелись? — парировал сказал Арчи. — Так выпускайте на улицу по вечерам, пусть собачка охотится… Ладно, шутки кончились, теперь дело. Вчера меня посетил хирург из больницы на Костюшко. Я ему не так давно помог, была история. Он ко мне заглянул с консультацией, рассказал, как надо беречь голову. А заодно, в плане общего трепа, сообщил, что к ним в отделение доставили парня, который уцелел после взрыва в Озерках. Он обгорел прилично, но пока жив и может говорить. Больше того, даже хочет. Этот врач, Павел Викторович, сегодня будет до восьми вечера. Если ты соберешься, то можешь туда подъехать и с ним побеседовать. Я думаю, хуже не будет.

— Ох, неохота, — честно признался Алексей.

Однако именно в этот момент он ощутил, как пробуждается редко подводившая его интуиция. Сколько раз так бывало раньше: встреча, которую он долго ждал, оказывалась в итоге безрезультатной. И наоборот: вроде бы пустая трата времени, а в итоге — информация, за которую в другом случае заплатил бы золотом. Или, она просто бесценна.

— Ну как, звонить доктору? — спросил Арчи.

— Звони, ответил Нертов. Выезжаю.

— И вот еще что имей в виду, — добавил Николай. — Я от нечего делать целый день телик смотрю. Вчера объявляли анонсы сегодняшних газет. Так вот, сегодня где-то будет статья нашей общей знакомой Юлии Громовой. Вроде бы, там упомянут тот самый порт…

Перед тем, как сесть в машину, Нертов купил сегодняшний номер газеты, в которой работала Юля Громова. На интересующую его статьей он наткнулся сразу. «Стоило бы почитать, перед беседой с бандюком, — походя подумал Юрист. — Жаль не удастся. Я еще ни разу в жизни сев за руль не тратил время на чтение прессы».

Уже через три минуты он убедился в том, что опрометчиво забыл о старой доброй поговорке: человек предполагает, а Бог располагает. На пересечении Московского и Загородного в очередной раз шла Большая работа. Согласно ходившим в городе слухам, Президент, недавно проезжавший этим маршрутом, чуть ли не ткнул носом губернатора в несколько выбоинок на асфальте и теперь здесь трудилась целая колонна. На беду Нертова, впереди произошло мелкое ДТП и он не успел опомниться, как понял, что зажат, причем надолго. Выругавшись, Алексей закурил и открыл газету, не забывая время от времени бросать взгляд вперед — не очистилось ли пространство.

Статья называлась «Совесть и страх».

«В одном из романов нашего уважаемого питерского литератора, автора многочисленных детективов, я встретила следующий упрек, адресованный нынешним властям — «нравственность отменили». После этого я начала вспоминать все государственные акты последнего десятилетия, касающиеся отмены нравственности.

Мои поиски ни к чему не привели. Ни во времена позднего Горбачева, ни тогда, когда Ельцин только-только взял власть, не обнаружилось ни единого документа, который отменял бы нравственность, мораль, совесть, стыд. Нет даже самой мелкой инструкции о том, что с такого-то числа люди имеющие определенные обязанности, получили право их не выполнять.

Почему же, в том мире, в котором мы сейчас живем, ежедневно и ежечасно происходят такие вещи, как будто действительно существует закон о введении всеобщей аморальности? Почему лгут министры, генералы больше думают о своей карьере, чем о жизни подчиненных, врачи не лечат без взяток, а милиция опаздывает на вызовы, иногда же не приезжает вообще? Временами же происходят еще более удивительные и страшные события. Офицеры продают оружие и своих солдат боевикам, чиновник хладнокровно отключает электричество в роддоме, пограничники — «открывают» границу.

Еще не так давно считалось, что рынок расставит все по своим местам. Уже сейчас ясно: есть области, в которых бизнес не имеет право на существование. Это безопасность людей, безопасность государства. Во всех странах мира, при самой экономически либеральной системе существуют люди, работа которых не связана с рынком: военные, государственные чиновники, полицейские, врачи «Скорой помощи» и т. д. Эти люди получают твердую зарплату (обычно, большую) и обязаны думать лишь об одном: как исполнить свой долг. Их труд и коммерция, в любой форме, несовместимы. И в первую очередь это относится к главному чиновнику страны — к Президенту.

Почему же за десять лет это так и не поняли у нас? Ведь мораль и чувство долга никто не отменял.

Вывод печален. За годы Советской власти, (не считая период Большого террора) худшей угрозой высокого начальника было: «партбилет положишь!». В стране, в которой запретили религию, а первые пятнадцать лет под запретом была и любовь к России, осталось лишь одно мерило совести — Партия. Если гражданина обижала милиция, врачи не проявляли должного внимания, наконец, ему хамили в магазине, гражданин обращался не в суд, а в райком или горком. Пусть обращались единицы, но именно вышестоящие партийные инстанции и были настоящим пугалом для тех, кто не хотел исполнять свои обязанности.

Когда же разогнали КПСС, оказалось, что для сотен тысяч мелких и крупных руководителей, никакой иной морали не существует. С юных комсомольских лет у них был партийных страх, который они считали совестью. Но вот партбилет можно спокойно выкинуть или положить в ящик стола. Значит, вся мораль, о которой им говорили в школе, о которой они читали в книгах, уже не имеет значения. Заняв теплые места в «демократических» управленческих структурах, они живо прозрели и принялись во все горло ругать «красно-коричневых».

Но, простите, господа-товарищи, что же вы молчали раньше, руководя горкомами, да обкомами? Или вы были абсолютными дебилами, до седых волос и лысин не понимавших опасности «коммунистической заразы», как ласково нынче величаете своих бывших сподвижников? Но, скорее, вы всю жизнь были простыми подлецами, все понимая и, подобно крысам, убежав с тонущего корабля. Дослужившийся до ЦК КПСС Борис Николаевич, разогнавший обидевшую его партию; раскаявшийся Марк Захаров, принародно сжегший собственный партбилет; «прозревший» театральный партайгеноссе и участник партсъездов Кирилл Лавров, немедленно одобривший в 1993 году расстрел из танков российского парламента; яростный Анатолий Собчак, пробывший в КПСС чуть больше времени, чем потребовалось, чтобы занять должность заведующего новой кафедрой и проклявший свою партию перед вступлением в «демократическую» должность… Сколько же их еще, таких честных и принципиальных?..