Алексей Тарабрин - Паханы

Знакомство с Дадоновым и оказание ему помощи признает и сам Владислав Владимирович, мол, действительно такой предприниматель обращался и я не отказал. «Это мой стиль налаживания взаимоотношений с людьми. Мы все должны помогать друг другу по мере сил и возможностей. И я не только ему помогал, но и многим…»

Но вот дальше мнения должностных лица РУБОПа и Кирпичева расходятся. Как считает обвинение, Кирпичев, Малышев и Берлин угрожали Дадонову, грозя выдать его дагестанцам, если тот не провернет пивную аферу. Именно они требовали, чтобы фирма «Нилтов» заключила контракте берлинской компанией о приобретении у нее баночного пива на сумму 1,21 миллиона долларов США. И в июле 1992 года соответствующий документ был подписан. После этого «Нилтов» и стал собирать предоплату с желающих купить пиво в рамках этой партии.

По версии следствия, Дадонов с самого начала действовал под давлением и контролем малышевцев. И как только деньги собрали, ему предложили передать все права по ТОО «Нилтов» некоему ООО «КАМПА». В сентябре коммерсант выдал Берлину генеральную доверенность на управление и распоряжение всем своим имуществом.

Дальше, как считали в РУБОП, Дадонова бы уничтожили.

Кирпичев же эти детали изложил в ином ключе. Так, выдачу генеральной доверенности Берлину он объяснил тем, что Дадонов пошел на это потому, что оказался не в состоянии выполнить условия контракта. Ему был нужен сильный и надежный компаньон, который бы вложил недостающую сумму. Более того, Дадонов показал себя на самом деле большим прохвостом. Как позже выяснилось, он и этого самого компаньона хотел «поиметь». Разгадать его прохиндейство сумел Берлин, который владел несколькими европейскими языками, в том числе шведским. Выехав к зарубежному поставщику и изучив документы на месте, он сделал вывод, что контракт даже частично не проплачивался (имелась в виду та доля, которой и козырял Дадонов), а существовало лишь уведомление о наличии товара. Конечно, когда обман выяснился, ООО «КАМПА», уже завязанное с ТОО «Нилтов», было вынуждено брать всю ответственность на себя.

Но Дадонов и здесь «вывернулся». Он обратился в РУБОП, а там только и ждали повода, чтобы задержать под каким-нибудь предлогом весь костяк малышевской группировки. Делая окончательный вывод, Кирпичев утверждает, что провокатора Дадонова органы подослали специально, чтобы покончить с ним, Малышевым, Берлиным и другими честными людьми.

На разоблачение кирпичевской версии работало то, что одновременно с арестом Малышева и его окружения в ходе милицейской операции освобождались и другие жертвы. Всего было обнаружено семь заложников.

В итоге собранные доказательства позволили изменить первоначальное обвинение на более тяжкое — на бандитизм. Выводы следствия были поддержаны и утверждены Генеральной прокуратурой России.

Из петербургской криминальной хроники:

12 сентября 1995 года суд вынес в отношении Малышева А.И. приговор, в соответствии с которым тот получил два с половиной года лишения свободы за незаконное хранение оружия (по статье — до 5 лет), и под радостные аплодисменты адвокатов и братвы Александра Ивановича освободили из-под стражи прямо в зале суда, учтя, что назначенный срок он отбыл в ходе предварительного следствия.

Кирпичев В.В., вор в законе и правая рука папы питерских рэкетиров, был и вовсе оправдан вчистую. Все остальные «малышевцы» тоже оказались на свободе. Суд признал вину обвиняемых недоказанной.

Малышев сразу после освобождения уехал поправлять здоровье на курорт за границу. Как признался он сам, пребывание под стражей не прошло бесследно: стали мучить кошмары и боли в спине. Не исключено и то, что он последнее время все чаще ощущал холодное дыхание смерти. Потому судьбу искушать не стал и ушел с арены в тень.

— А где сейчас бывший император? — поинтересовался я, когда очередная кумовска байка подошла к концу.

— Александр Иванович — уважаемый человек, — хитро улыбаясь, процедил сквозь зубы Петрович. — Бизнесом занимается. Но в императоры больше не выдвигается. Зачем ему лишняя головная боль? В его возрасте надо быть умнее, практичнее. Потом, безбедную старость он не только себе уже давно обеспечил. А императорствуют пусть молодые. Кирпич вот — не захотел отойти в тень, так ему помогли.

— Ну, Кирпич другое совсем. Ты сам говорил, что он вор в законе, а такие на пенсию не уходят.

— Сегодня уходят, если ума хватает. Но заболтались мы.

— И то правда. — Я и не заметил, что легкие летние сумерки уже прочно легли на опушку ближнего леса, на дорогу, по которой все так же сновали редкие легковушки.

— Пройдемся давай лучше, — предложил Петрович. — Воздухом подышим…

— Раскручивать это дело мы начали, — Петрович крепко затянулся своей любимой «Примой», выдержал паузу, словно, собирался с мыслями, — после того, как к нам поступила с разных мест почти одинаковая информация. Проанализировав ее, мы в места наиболее вероятного появления мошенника, за которым закрепили оперативный псевдоним «Целитель», отправили ориентировку следующего содержания:

Подразделениями уголовным розыска Санкт-Петербурга, Ленинградской и Кировской областей разыскивается опасный преступник, который, знакомясь с состоятельными людьми (чаще коллекционерами), представлялся им иностранным подданным, знатоком тибетской медицины…

Вот только Целителя мы так и не взяли, хотя все к этому шло. На хвост сели ему плотно. Но не судьба… Хотя, арестуй мы этого прохиндея, он, возможно, бы остался жив. А так… Так по собранной нами информации получилась следующая картина.

— Вольдемарчик, меня тут познакомили с таким удивительным мужчиной, — щебетала в трубку сотового телефона ярко накрашенная блондинка, пытавшаяся обилием дорогой косметики скрыть следы неумолимо приближающейся старости.

— Софи, опять в твоей красивой головке только одни мужики?

— Вольдемарчик, ты меня совершенно не понял. Это — не мужик. Это — целитель.

— Какой еще целитель?

— Самый настоящий, с Тибета.

— Лекарь, что ли?

— Да. Он мне приступ мигрени за пять минут снял. Посадил на стул. Закройте, говорит, глаза, расслабьтесь. Сам встал за спиной и руками над моей головой водит, водит… Тепло, спрашивает, чувствуете? Никакого тепла я не чувствовала, но голове вдруг легче стало, как будто я ее только вымыла, и боль в висках прошла. А так ломило, так ломило…

— Может, тебе голову чаще мыть надо?

— Ой, скажешь тоже…

— И где же ты этого тибетского лекаря нашла?

— Да не я его нашла, а он сам пришел.

— Как? Куда?

— В магазин к нам. Ой, что было…