Алексей Тарабрин - Паханы

Конечно, в официальном документе проблема подана сухо. В действительности все гораздо круче. Происходит не что иное, как торговля живым товаром. И представители зарубежных правоохранительных органов именно так это и расценивают. Дельцы, занимающиеся подобным ремеслом, относятся к разряду злостных преступников. И наказание за такие деяния предусмотрено соответствующее. Например, в Китае — смертная казнь. У нас, увы, в законодательстве лишь обтекаемые формулировки. И получается, что торговля людьми может происходить на вполне законных основаниях. А как же иначе, если фирмы-посредники зарегистрированы и имеют государственные лицензии на ту или иную деятельность. Да и происходит все по обоюдному согласию: клиентке предлагают контракт и она вольна его подписать или нет. Ведь только после его подписания сладкие мечты оборачиваются горькой реальностью, а наивные «добровольцы» становятся невольницами.

Вот вам и парадокс: человеком торгуют с его же согласия. И самое удивительное, что жертвы догадываются об обмане, но сознательно идут на него. Почему? Возможно, мы настолько привыкли верить в силу самых разных бумаг, сопровождающих нас с рождения, что слепо надеемся на них.

Но не только в этом причины этого страшного явления. Например, при опросе общественного мнения чуть не каждый второй россиянин пожелал работать за границей. Почему? Всмотритесь в лица соотечественников — они устали от инфляции, от роста цен, от невыплаты пенсий, пособий и зарплаты. Общая разбалансированность и нестабильность экономических и общественных процессов, в первую очередь, кризис потребительского рынка, спад производства и рост безработицы, сокращение расходов на социальные программы и другие причины создают ту питательную почву, на которой преступность и развивается самым благоприятным образом.

Как ни странно, но в нашей стране очень любят наступать на одни и те же грабли. Как показывает мировой опыт, увеличение безработицы на 10 процентов влечет за собой рост преступности на 3–7 процентов. В России же, по оценкам экспертов, количество безработных скоро превысит цифру 20 процентов всего трудоспособного населения. Это, так сказать, официальные данные. Они, увы, далеки от реальных. К какому разряду, скажем, относить тех же шахтеров, не получающих зарплат месяцами?

Так стоит ли в таком случае удивляться, что наша молодежь стремится разрешить свои проблемы за пределами отечественного хаоса? Не потому ли девчонки, которым, конечно, больше других хочется быть привлекательными и красивыми, модными и нарядными, простодушно и доверчиво откликаются на призывы типа: «Приглашаем на работу в рестораны Германии с окладом 1500 марок в месяц», «Требуются артистичные, привлекательные девушки до двадцати лет для участия в балетных шоу-программах…», «Ищем молодых и симпатичных девушек-официанток для работы в КНР с зарплатой 40 000 юаней в месяц»…

На такое объявление, возможно, отозвалась Оля, которую мама так и не смогла отыскать ни с помощью официальных властей, ни через «РОДЕРО». Частный детектив лишь отследил путь девушки, канувшей в неизвестность. Попутно он выяснил, что такая же судьба постигла еще семерых простушек из провинции. Все они уехали на далекое Средиземноморское побережье и там растворились. И никто не знает, живы ли они.

— Древняя Эллада встретила нас обжигающим солнцем. — Вика потянулась за фужером с шампанским, словно хотела утолить жажду, возникшую от воспоминаний. Мы в третий раз встречались у нее в кафе. Она уже не столь настороженно относилась ко мне и рассказывала о своих заграничных злоключениях, как она их называла, менее сдержанно.

— Мы, дурочки наивные, радовались всему, наперебой делились впечатлениями. Зноя этого отвратительного почти не замечали. А он исходил от всего: от каменных стен, от дороги, от гостиничных номеров…

Вместе с Викой на землю знаменитой гетеры времен Александра Македонского Тайс Афинской прибыли еще восемь девушек-россиянок. Средний их возраст составлял восемнадцать лет. Самой юной — шестнадцать с половиной. Самой старшей — двадцать один. Все они, как им объявили, успешно прошли конкурсный отбор. Он, кстати, включал в себя собеседование, исполнение какого-то подобия танца живота и раздевание до трусиков перед жюри. А оно состояло из той самой разбитной красотки, что приходила на дискотеку, интеллигентного мужчины лет сорока — пятидесяти с помятым лицом и длинными до плеч, спутанными волосами. Третьим членом был кротко стриженный парень с бычачьей шеей, перебитым носом и кулаками-кувалдами.

Только значительно позже Вика поняла, что весь этот конкурсный отбор был не чем иным, как хорошо отрепетированным спектаклем с очень жестким сценарием. Собеседование было необходимо, чтобы узнать о кандидатке побольше, например семейное положение, и предположить, будут ли ее позже искать родственники. Именно поэтому предпочтение отдавалось выходцам из неполных, малообеспеченных семей, а еще лучше — детдомовцам. Этих точно никто не хватится.

Да и раздевали с умыслом. Говорили, что возможен дальнейший отбор для стриптиз-шоу. Там и оплату обещали почти вдвое выше. При такой перспективе некоторые были готовы остаться в чем мать родила, лишь бы взяли. На самом деле проверялось, нет ли каких изъянов тела, в каком состоянии кожа. Осматривали, короче, как лошадей на ярмарке.

Потом тем, кого отобрали, выдали под расписку в какой-то странной ведомости по пятьдесят баксов. Предложили заполнить анкеты, забрали паспорта для оформления виз и загранпаспортов. А перед самым отъездом заставили написать душещипательные письма родственникам: «…до свидания, меня не ищите, уезжаю по собственной воле за границу из опостылевшего совка…»

Потом короткостриженый проводил всех чуть не до трапа самолета. Пересчитал на прощание, как пастух телок на выпасе, и предупредил, что в Салониках их встретит представитель фирмы. Номера в гостинице им уже заказаны. Волноваться не о чем: все схвачено, за все заплачено. А перед расставанием все же не удержался и съязвил: «Счастливого пути, телки. Бабок когда заработаете, не забывайте о том, кто первую путевку в жизнь счастливую дал…»

— Бычок чертов. — Вика вяло выругалась в адрес бывшего сопровождающего. — Он же все наперед знал о том, что нас ждет… За это бабки получал, немалые бабки… И та, стерва, тоже знала, какая счастливая жизнь нам была уготована… А турпутевка, по которой меня отправили и за которую платила фирма, так она и сотой части не стоит того, что потом на мне же было заработано…

— Наверное, что-то заработала и ты? — задал я вопрос и тут же пожалел об этом.