Алекс Фишер - Сменяя маски

Я окинула взглядом место вокруг. Это был салон самолета. Такой же, как у Криса. Ничего особенного для тех, кто уже летал на частных рейсах. Разве что жалюзи другого цвета и стол с креслами другой фирмы.

Инесс расположилась в кресле и сразу же заказала бортпроводнику какое-то пойло. Александр уселся в кресле напротив и закурил. А меня снова насторожил до жути знакомый портсигар. Вот сейчас он перевернет коробочку, и я увижу, что внутри находятся три сигары.

Как в замедленной съемке, я следила за ним. Алекс Кош в одном из своих произведений назвал такое состояние «сатори». Сколько я ни искала в интернете интересующее меня слово, то так и не встретила существования именно в том виде, в котором предлагал его автор. Йоги трактовали этот термин немного по-другому. Алекс же объяснял, что время замедляется для человека, находящегося в этом состоянии, в то время как его рефлексы остаются на прежнем уровне. Как правило, практически каждый испытывал его, находясь в экстремальной ситуации, связанной с угрозой жизни.

Сейчас моя жизнь под угрозой не находилась, но замедленная съемка работала. Видимо, из-за перенапряжения.

Портсигар повернулся, и внутри оказалось действительно три сигары.

Откуда я могла знать это?

Думай.

— Хочешь закурить? — проследив направление моего взгляда, спросил Александр.

— Не откажусь, — почему-то ответила я.

Мужчина кинул в мою сторону сигару, и она весело покатилась к стене возле меня. Я, в свою очередь, просто положила ее возле себя. Курить, естественно, я не собиралась. Этот жест никак и никем не был прокомментирован.

Завыли двигатели самолета.

Вот сейчас, как на страницах дешевого детективного романа, я проявлю нехитрую смекалку и раскрою преступление из-за показавшейся мне знакомой, и поэтому подозрительной, коробочки.

А может, дьявол кроется в мелочах?

Я улыбнулась. Паранойя хороша в меру. Пора уже и притормозить.

Я закрыла глаза.

Когда я проснулась, мы, скорее всего, летели уже несколько часов.

Полет проходил тихо. Не было ни зон турбулентности, ни ссор, ни драк, ни повторных попыток изнасилования, ни прочих неприятностей, из-за которых я могла бы проснуться. В пассажирском зале, помимо моих непосредственных врагов, был лишь Сергей. Остальных верзил я не видела: либо в них не было необходимости во время полета, либо они находились в другом отсеке самолета.

— Я хочу есть, — наконец не выдержала я зова пустого желудка и дразнящих запахов еды, лежащей на столе. — И еще я хочу пить, и в туалет, и…

— А в душ ты сходить не хочешь? — язвительно перебила меня Инна.

— Нет, спасибо. Пока ему, — я бросила короткий взгляд на Александра, — неприятна чужая сперма внутри меня, я в душ не полезу.

— Может быть, тебе и одежда нужна будет? — продолжила ерничать женщина.

— Кстати, о ней речь шла, когда он, — я мотнула головой в сторону того же мужчины, — угрожал Кристоферу.

— Та одежда предназначена для других целей. На улицу ты вряд ли в ней пойдешь, — ответила Инесс, улыбнувшись.

— А ты, я смотрю, знаешь об этом не понаслышке, — из двух готовых сорваться с языка фраз я выбрала эту, опустив замечание, что кто-то изрядно напился.

— А ты, я смотрю, выспалась и совсем страх потеряла, — и она очень быстро оказалась возле меня и, схватив меня за многострадальные волосы одной рукой, другой прижала складной ножичек к горлу.

Я нервно сглотнула, когда кожи коснулся тонкий холодный металл.

— Инна, — требовательно сказал Александр.

— Посуди сам, Саша. Она нам не нужна. Пока у Криса есть задание, пока он уверен в том, что она дышит, он будет делать все, что мы ему скажем.

— По-твоему, Крис похож на героя-любовника в сияющих доспехах, который придет всех спасать и мстить за свою даму сердца? — тихо спросила я. — Он персонаж совсем из другого романа. Скорее всего, он из тех, кто в итоге всех кидает и уходит в закат в одиночку. Ты же умная женщина, Инна, — я сглотнула. — Он не придет за мной.

— Что ты там лепечешь? — нажим лезвия усилился, царапая кожу.

Острая боль — и по шее заструилась тонкая щекочущая струйка крови.

— Инна! — крикнул Александр, и Сергею пришлось оттаскивать женщину от меня. — Что ты имеешь в виду? У нас ключи.

— Как же ты бываешь туп. Думаешь, Крис сделал один экземпляр? — я удивленно посмотрела на него. — Ты лично отправил его за своей наградой. Не думаю, что у Марка окажется статуэтка, или им придется возиться с выплавкой третьего ключа. Наверняка прямо сейчас Крис открывает ячейку, что-нибудь наливая в бокал.

— Пусть это будет цианид. Что ты несешь? Я убила его семью, — нахмурилась Инна.

— И что? Думаешь, он станет мстить? — усмехнулась я.

— Конечно. Ты плохо его знаешь. Он очень трепетно относился к своей младшей сестренке, чей образ ты так удачно скопировала.

— Это ты плохо его знаешь. Он будет мстить, — кивнула я. — Но открыто — никогда. Ты, может быть, даже не догадаешься, что за люди пришли за тобой.

— То есть он трус? — удивилась Инна.

— Нет. Просто разумный человек.

— А как же ты? — спросил Александр.

— А что я? С каких пор принято рисковать жизнью ради женщины, которая просто раздвинула ноги. Вам казалось, что у вас был козырь, но Крис играл в шахматы.

Они замолчали. Или обдумывая мои слова, или понимая всю нелепость своего положения. Может быть, они не хотели мне верить. А я сама хотела? Меня грела мысль о том, что Крис не вернется за мной? После всего, что мы прошли вместе с ним? После того, что в этом мире называется дружбой. Глупым подобием, правда, но все-таки дружбы. Хотелось ли мне верить в то, что он отдаст меня на растерзание волкам?

Как бы то ни было, то, во что хочется верить, и то, что есть на самом деле, — разные вещи.

Когда я призналась себе в том, что люблю Кристофера, боль перестала быть тупой. Комок, душивший меня, взорвался и тысячами маленьких осколков вонзился в сердце. Я испытала такую боль, которую не испытывала никогда в жизни. Физические раны и то, что происходило со мной несколько часов назад на пляже и в руках Александра, казалось нелепой мелочью и просто злой шуткой. Боль вырастала по экспоненте. Я слышала, что у нее есть такое свойство — увеличиваться в геометрической прогрессии. Если бы я могла, я бы кричала. Но этот крик был настолько глубоко внутри, что наружу смогли прорваться только слезы, которые столько лет душили меня. К тому же я была не одна, для того чтобы дать волю чувствам.

Я знала, что нам с Кристофером никогда не быть вместе. Помимо того, что мы слишком разные для серьезных отношений, было еще множество веских причин. Ему нужны подружки на одну ночь, а я устала от временных связей. Я знала, кого я хочу видеть рядом, но это было невозможно. И дело в данном случае была в каждом из нас. Кристофер слишком долго был моим другом. Он слишком долго был мечтой. А я ему просто была не нужна.