Полина Кацуро - Японистка. Книга первая. Хищная Сакура

– Спасибо, – ответила Дана, покрываясь холодным потом. Начало разговора не сулило ничего хорошего.

– Я понаблюдал за вами на лекции. Очень похвально, что вы интересуетесь историей буддизма, эта огромная часть истории Японии очень важна для понимания нашей страны в целом. Я ценю ваше стремление узнать больше о Японии, но поймите, этот предмет очень тяжёл. Во-первых, очень много терминов вам неизвестных, к тому же, много в культуре и поведении японцев вытекает из законов буддизма, которые известны нам, но будут непонятны вам. Боюсь, что вы не справитесь. И мои лекции для вас будут просто потерей времени. Я не рекомендую вам слушать мой курс. Подумайте ещё раз над вашим расписанием, я уверен, что нужные баллы можно набрать предметами полегче.

К концу разговора Дана просто пылала от гнева: «Как он может, вот так взять и решить, что мне его предмет не под силу? Ну и что, что я всю лекцию просмотрела в сторону? Может быть, у меня косоглазие! Это просто расизм какой-то! Почему он не говорит это всем иностранцам, а только мне? Вот китаянки там сидели, им, значит, этот предмет под силу, а глупой русской этот орешек не по зубам? Ну, я ему покажу, что такое русские девушки!» И прежде, чем разум хоть как-то включился, Дана уже говорила на ломаном японском слова, круто изменившие всю её дальнейшую жизнь в Японии:

– Сэнсэй, учитель, я интересовалась буддизмом и его историей с детства и мечтала изучать этот предмет до приезда в Японию. Мне будет очень горько, если я не смогу послушать этот курс. Пожалуйста, разрешите мне учиться у вас. Мне будет очень трудно, и поэтому, если вы позволите, можно я буду разъяснять у вас дополнительно те моменты, которые мне будут не понятны?

На лице сэнсэя кривая сомневающаяся улыбка сменилась выражением напряжённого внимания. Потом он устало вздохнул, как бы говоря: «Как же я устал от такого вранья и таких свистушек», но слегка поклонился и вслух произнёс:

– Конечно же, Дана-сан, это ваше право. Подходите ко мне с любыми вопросами и в любое время, – потом небольшая надежда сверкнула в его глазах. – Но вы всё-таки подумайте над моими словами. Жизнь студента состоит не только из учёбы, развлекаться тоже надо.

– Спасибо большое, сэнсэй. Я буду весь год посещать ваши лекции, – вслух произнесла Дана, а в голове пронеслось: «Знай наших! Русские отступают, но не сдаются! Посмотрим, как ты будешь весь год учить и разъяснять мне, как буддизм пришёл в Японию. Ха-ха!»

Дана поклонилась профессору и вышла из аудитории с высоко поднятой головой. Но на лестнице разум потихонечку начал подключаться к общей деятельности организма, и принёс с собой сомнение в том, что она одержала абсолютную победу над расизмом. А когда Дана дошла до первого этажа и вышла во двор, масштаб только что случившейся катастрофы навалился на неё всей своей тяжестью. Если Дана берёт этот предмет, ей придётся полностью перекроить своё расписание, взяв максимальное количество предметов о Японии, чтобы хотя бы попытаться понять историю буддизма. «Кто же меня за язык-то дёргал? Сказала бы: “Хай, извините, не рассчитала свои силы”, и пошла бы себе, так нет же!» Не такой Дана была девчонкой, чтобы просто взять и признаться в ошибке. Русский дух, который никогда не сдаётся, как-то предательски быстро покинул Дану, и она стояла одна посреди университетского двора, понимая, что только что собственноручно закопала себя в кучу невоообразимых иероглифов и неведомых философских понятий.

Так она и стояла с опущенными плечами, когда её кто-то окликнул:

– Дана-чан! Геньки? Как дела, Дана-чан?

– Мару-сан, конничива. Здравствуйте, Мару-сан.

Дана была очень рада его видеть, ей показалось, что теперь катастрофы, которая только что произошла, не будет вовсе.

– Ты чего стоишь одна посреди двора? Опять заблудилась?

– Нет, просто только что я сделала, наверное, самую большую глупость в своей жизни.

– Что такое? Ты накрасила ногти не тем цветом? – с ухмылкой произнёс Мару. – Я знаю, что для женщин это целая трагедия, – тут же попытался смягчить насмешку.

– Нет, хуже, я только что записалась на историю буддизма. И когда профессор предложил отказаться от его курса, я почему-то соврала, что всю жизнь только этот предмет и хотела изучать. А я ведь даже не собиралась.

– Да, это серьёзно. Историю буддизма изучать и сдавать трудно даже нам.

– Что я наделала? Что же мне теперь делать? Мне придётся теперь всё своё расписание менять! – жаловалась Дана, как будто ей это как-то поможет.

– Да, ты серьёзно попала. Но, я уверен, что ты справишься. Ты же умная, и по-японски говоришь, и по-русски. Ну, ладно, я пошёл, у меня лекция, – сказал Мару и направился к корпусу, из которого только что вышла Дана.

«Надо же! И всё? Даже советом никаким не помог. Вот тебе и сэмпай.

Да, Дана, чтобы общаться с джентльменами, надо ехать в Англию, – со вздохом подумала Дана. – Всё-таки придётся решать все проблемы самой».

– Дана-чан! – подбежал снова Мару. – Слушай, я тут подумал, у меня тётя работала в этом университете пару лет назад. Она живёт в этом городе. Давай я у неё спрошу, может быть, она что-нибудь посоветует. Она такая зацикленная на учёбе, что точно знает какой-нибудь учебник типа «История буддизма для чайников в картинках».

– Слушай, как здорово! Но как-то неудобно ещё и тётю напрягать.

– Это несложно, мне всё равно надо им звонить сегодня.

– Спасибо большое, но я, наверное, сама попытаюсь, – почему-то не поверила своему неожиданному счастью Дана.

– Ну, как хочешь. Пока, – так же спокойно произнёс Мару и направился к корпусу.

Теперь бежать пришлось Дане.

– Мару-сан. Извини, пожалуйста, а можно я всё-таки приму предложение?

– Тебя не поймёшь. Ладно, давай свой телефон, я как позвоню ей, тебе сообщу.

Они обменялись телефонами и быстро разошлись. Дана пошла на следующую пару. И хотя случившееся всё ещё не давало думать ни о чём другом, всё-таки на сердце стало несколько легче.

Следующие несколько дней Дана провела в заботах о новом расписании. Надо было составить план посещения лекций, разобраться, где что проходит и насколько это нужно для её личной программы. Оказалось, что в её новое расписание совсем не вмещаются предметы, связанные с Россией, поэтому ходить по пробным лекциям пришлось одной. Лиля и Алексей только фыркали и крутили пальцами у виска, не понимая, почему нельзя отказаться от истории буддизма. Конечно, их же не было в аудитории, когда Дана, глядя в глаза профессору, заявила, что мечтала слушать его предмет всю жизнь. Она оказалась совершенно одна, только Вика помогала советами и сочувствовала, но у неё было своё расписание, так что осваивать географию университета приходилось самостоятельно.