Марина Серова - Проданное убийство

А я пока займусь Ириной. Нужно узнать, говорил ли с ней Мальцев на подобные темы. Придется снова ехать к ней домой и деликатно поинтересоваться алиби на момент убийства. А еще надо наведаться-таки на работу к Мальцеву. Возможно, они владеют какой-то более существенной информацией. Все равно новостей от Заблоцкого придется дожидаться до вечера. И это в лучшем случае. На дружков-собутыльников время тратить больше не будем. Как говорится, их можно исключить большинством голосов. Против этой версии «голосуют» все, кто так или иначе в курсе событий. А вот о Софье Цвибель я подобного сказать не могу. В ее связях также придется покопаться, если не всплывут новые обстоятельства. Но начать все же нужно с вдовы Мальцева и звонка Заблоцкому. У этих троих – Увекова, Ирины и Сисекина – имеется возможность выставить раритет на продажу. Все трое бывают за границей, следовательно, выйти на нужного человека для них несложно. По крайней мере намного проще, чем тем же дружкам-бомжам.

Позвонив Мальцевой, я узнала, что та в настоящий момент находится не дома, а спешит в аэропорт. В четыре часа прилетает делегация из Англии. Мальцева должна их встретить. Применив все свое красноречие, я упросила Ирину уделить мне несколько минут. Она сопротивлялась до последнего, но в конце концов сдалась, разрешив подъехать в аэропорт и задать ей пару вопросов.

Поймав такси, я рванула в аэропорт. По дороге позвонила Заблоцкому.

– Добрый день, товарищ майор. Поработать не желаете? – поприветствовала я его.

– Что на этот раз? – без привычных шуточек спросил майор.

– Нужно выяснить, чем занимался в день убийства Мальцева господин Увеков – это раз. И проверить алиби господина Сисекина на то же самое время – это два, – перечислила я.

– Ну запросики! – вздохнул Заблоцкий. – Допустим, с Сисекиным все просто. Поручу ребятам из отдела, к вечеру информация будет у вас. А вот с Увековым, сами понимаете, сложнее. Как к нему подкатишь, когда он протеже высоких тузов? И потом, он же в Москве. Или прикажете по телефону его допрашивать?

– Допрашивать никого не нужно. Все, что от вас требуется, – это проверить списки пассажиров, прибывших в наш славный город из столицы в определенный период времени. Железнодорожные билеты и билеты авиалиний. Если Увеков побывал в Тарасове в это время, сведения должны сохраниться, – заявила я.

– А если он прибыл на машине? – предположил Заблоцкий.

– Ну, значит, нам не повезло. На настоящий момент мне и по билетам информации хватит. И потом, ведь в этот раз он на поезде прибыл, так? Значит, предпочитает пользоваться общественным транспортом. Будем надеяться, что господин Увеков – человек привычки, – заключила я.

– Приказ понял. Разрешите выполнять? – не удержался от укола майор.

– Разрешаю, – засмеялась я. – Вечером на связи.

На горизонте показался аэропорт. Расплатившись с таксистом, я поспешила в зал ожидания. До прилета делегации, которую должна была встречать Ирина, оставалось минут двадцать. Нужно было успеть побеседовать до ее прибытия. Остановившись в центре зала, я огляделась. Ирина стояла у перил на втором этаже. Заметив меня, она приветственно взмахнула рукой. Я поднялась на второй этаж.

– Здравствуйте, Ирина. Простите, что снова беспокою, но мне необходимо прояснить кое-какие вопросы, – начала я.

– Не будем терять время, – деловито проговорила она. – Как только самолет приземлится, я вынуждена буду вас оставить.

– Надолго я вас не задержу, – заверила я. – Меня интересует следующий вопрос: в разговорах с вами Филипп когда-нибудь упоминал о том, что владеет неким документом исторической ценности? Таким документом, за который на рынке коллекционеров могут дать приличную сумму?

– Ах, вот в чем дело! И до вас слух дошел? Странно, что вы вообще этим заинтересовались, – протянула Ирина.

– Так, значит, вы об этом слышали? – обрадовалась я.

– Ну слышала, и что с того? Неужели вы не понимаете, что это совершеннейшая ложь? Ложь опустившегося человека, стремящегося всеми правдами и неправдами придать себе былой вес, – произнесла Мальцева.

– Дыма без огня не бывает, – возразила я. – Можете пересказать, что именно говорил Филипп? О каком документе шла речь?

– Татьяна, не тратьте вы свое время. Не стоит Филипп того, чтобы так надрываться. И документ его – чистой воды фикция. Плод алкогольного опьянения, не более, – с жаром проговорила Ирина.

– Зачем вы так? Ведь он все же человек. Отец вашего ребенка, – не сдержалась я. – А что касается потраченного времени, то вы поможете сэкономить его, рассказав все о том документе. Прошу вас, сделайте это, и мы мирно разойдемся.

– Как знаете. Только не забудьте потом, что я вас предупреждала, – слегка обиделась она, но рассказ начала: – Несколько месяцев назад Филипп приходил ко мне домой. Повод придумал какой-то незначительный, уж и не помню какой. Пришел, посидел, а потом вдруг завел разговор о том, что хочет вернуться ко мне и сыну. Я рассмеялась. Сгоряча наговорила обидных вещей, типа кто ты и кто я. Филипп рассердился и начал доказывать, что он многое в жизни переосмыслил, что готов начать все с чистого листа. И не с пустыми руками вернуться собирается. У него, мол, есть возможность разбогатеть. Только повод конкретный нужен. И если я соглашусь принять его, он сделает то, что давно задумал. Это принесет ему немалые деньги, которые он готов отдать мне. Я снова не сдержалась. «О каких деньгах идет речь, – говорю. – Ты что, золотоносную жилу на своей свалке открыл? Или нефтяную скважину под бабкиным домом обнаружил?» Тогда он и рассказал. «Есть, – говорит, – у меня документ один. Эксклюзив, каких во всем мире не больше двадцати наберется. Исключительной культурной и исторической ценности. Если бы не страстное желание вернуться в семью, я бы ни за что на его продажу не согласился. Но ради вас с сыном готов пойти на сделку с совестью. Найти покупателя труда не составит. Да все коллекционеры мира в очередь выстроятся, желая заполучить его. Ты только скажи, что примешь меня». Я сказала, что не верю ни одному его слову, что подобных обещаний я за время жизни с ним слышала-переслышала и второй раз наступать на одни и те же грабли не собираюсь. А он настаивал. Говорил: «Дай хоть надежду». Ну, я и пообещала. Просто чтобы отвязался. Не верила я, что у него что-то выйдет, понимаете?

– И что Филипп? – спросила я.

– Вроде как обрадовался. Обещал вернуться на белом коне. Прямо так и сказал, – горько усмехнулась Ирина. – А вернулся на белой веревке. Смешно, правда?

Я промолчала. Мне было не до смеха.

– Филипп так и не сказал конкретно, что это за документ? – поинтересовалась я.

– Нет, не сказал. Намекнул только, что рукопись кого-то из поэтов-классиков. Классики – это его любимая тема. Кого конкретно он имел в виду – не сообщил. А я не спрашивала. Мне было все равно, понимаете? Все прошло. Все былое давно испарилось. И чувства, и надежды, и ожидания. Меня его жизнь больше не интересовала, – проговорила Ирина.