Юрий Волошин - Гладиатор

Однако Крестного что-то смутно беспокоило. Иван был какой-то не совсем такой, как обычно. Слишком оживленный, что ли? Или не плескалась из его глаз та мрачная сила смерти, к которой привык Крестный и за которую он так ценил Ивана? За холодное безрассудство, за холодную же, бесчувственную целесообразность... Как у охотничьего ножа! На Иване почему-то не ощущалось следов пролитой им сегодня крови. О событиях на вокзале Крестный знал, видел, что Иван прихрамывает, иногда потирает рукой раненое бедро... Но в глазах, в голосе было чисто! И чем дольше наблюдал за Иваном Крестный, тем больше беспокоился. И эта фраза: "Мне еще до Октябрьской добираться..." Он, видите ли, занят чем-то! Какие могут быть у Ивана в Москве дела, кроме дел, общих с Крестным? Это же просто грабеж среди бела дня! Кто-то посягает на его единоличное право собственности! "Этим надо будет заняться, и заняться основательно, со всей серьезностью", - подумал Крестный.

Зевающий буфетчик сбегал на улицу и вернулся с ворохом утренних газет. Крестный оживился:

- Сейчас мы узнаем, как все это выглядит со стороны. Что ты там натворил на Казанском вокзале... Эй, любезный, дай-ка нам комсомольские издания!

- Чего? - не понял заспанный буфетчик.

- "Чего, чего..." - передразнил его Крестный. - "Комсомолку" и "МК" дай посмотреть!

- Пожалуйста. Только с собой не уносите, я еще не читал...

Крестный было оскорбленно выпрямился, но, оглядев свой костюмчик, кое-где драный, а кое-где сохранивший явные следы звериного помета и грязи, промолчал. Вид его вполне допускал получение подобных предупреждений.

"Комсомолка" вышла с огромной "шапкой" на первой полосе: "Специальный утренний выпуск. Бойня на Казанском вокзале". Однако газета содержала гораздо больше домыслов, чем объективной информации. Это было неудивительно, если учесть, что информацию у правоохранительных органов газетчикам приходится добывать скорее не правдами, чем правдами. И на каждый подслушанный, украденный, купленный факт наворачивается как можно больше слов... Чтобы поразить воображение сонного московского обывателя - размахом преступности, степенью профессиональной и человеческой безответственности генерала Никитина, наконец, осведомленностью и проницательностью самих газетчиков... Число жертв "Комсомолка" взяла явно с потолка - тридцать убитых и сорок раненых! Кроме как о самом факте перестрелки на Казанском вокзале, газета, по существу, ни о чем не сообщала... Далее следовали пространные рассуждения о коррумпированности правоохранительных органов, причем как нижнего эшелона работников, так и руководства... Имена, впрочем, не назывались. Все это увязывалось между собой с помощью каких-то туманных намеков на сложную политическую обстановку в стране, на очередную болезнь президента и даже на возможный отказ международного кредитного фонда предоставить очередной займ России... В общем, стандартный набор, стандартная логика и - бешеный успех у читателей, разучившихся отличать факты от мнений.

"Московский комсомолец" на этот раз пошел другим путем. Каким-то образом редакции удалось получить комментарии по поводу событий на Казанском вокзале у самого генерала Никитина. Содержание этих комментариев даже наводило на мысль, что сама идея публикации родилась вовсе не в редакции, а на Лубянской площади. Никитин объяснил, что на вокзале произошла крупная "разборка" между, как он выразился, "центральной московской группировкой преступных элементов и общероссийской организацией киллеров, носящей название Союз киллеров, во главе с авторитетом, претендующим не только на ведущее положение над всеми московскими ОПГ, но и на власть в России...". Союз киллеров, по словам Никитина, якобы вел подготовку восстания в Москве с целью пленения президента, захвата власти и создания в России криминально-демократической республики. Но, как всегда, "умными" оперативными действиями правоохранительных органов "планы преступников были разрушены"... Нынешней ночью в Подмосковье проводилась совместная операция всех служб, в результате которой "бандитское гнездо было уничтожено, а преступники арестованы"...

- Узнаю Никитина, - сказал, прочитав, Крестный. - Его рука...

Иван промолчал. Интереса Никитина к себе, Марьеву, он до конца не понимал: "Разве что дорогу ему где-то перешел? Но где могут пересекаться дороги профессионального киллера и генерала безопасности?.."

- Вот кем нам с тобой нужно будет заняться! - Крестный хлопнул ладонью по тексту никитинских комментариев в "Московском комсомольце". - А то он нами займется! И понатыкает нам палок... в колеса.

- Ладно, Крестный, - сказал Иван, поднимаясь со своего места. - Когда буду нужен - найдешь меня. А сейчас мне пора...

Иван повернулся и вышел, оставив Крестного в задумчивости. "Нет, Ваня, думал Крестный, - от меня не уйдешь... Ни к какой бабе!.." В том, что в их отношения с Иваном вмешалась женщина, Крестный уже не сомневался.