Андрей Воронин - Инструктор над законом

- Тут граница. Люди здесь большие деньги делают. Кому это надо, чтобы из-за какого-то егеря, да еще из-за твоей машины сюда следователей из области понаехало? А коли откроется, что автоматчики эти из-за кордона приходили, так и из самой Москвы. Газеты, телевидение - дело-то громкое. А если за этот хвостик потянуть, такое на свет божий вылезет... Да чего там, тут ведь каждого второго сажать можно, если не каждого первого.

- Так-таки и всех? - усомнился Илларион.

- По мелочи если брать, то, пожалуй, и всех.

Кто проводником, кто сам промышляет по своему разумению... Браконьерство, конечно, не без того.

- Это понятно, - поддакнул Илларион, - граница все-таки.

Участковый вдруг скрипнул зубами.

- Голыми руками душил бы гадов, - с нескрываемой ненавистью сказал он. - Глаза бы выдавливал...

- Следствию все ясно, - сказал Илларион. - Руки коротки, так?

Участковый взглянул на него с яростью, которая, впрочем, немедленно потухла, сменившись выражением беспросветной тоски.

- Так, - медленно сказал он.

- Я, пожалуй, задержусь тут на некоторое время, - сказал Илларион. Воздух здесь у вас просто исключительный. Я только теперь понял, что в Москве кислорода вообще нету. Местные органы охраны правопорядка не возражают?

Участковый безнадежно махнул рукой.

- Не на свои же тебя хоронить... Жена-то есть?

- Один, как перст, и гол, как сокол, - отрапортовал Илларион. - Так как?

- На квартиру я тебя пристрою, а большего не жди.

- Информация?..

- Хрен тебе, а не информация. Я и так уж наболтал на пять смертных приговоров. Собрался воздухом дышать, так и дыши, а меня не трогай! И вот еще что...

Он замолчал и зачем-то пошел к машине. Заинтригованный Илларион двинулся следом.

Участковый распахнул дверцу, долго, гремя железом, рылся под водительским сиденьем и наконец, пыхтя и отдуваясь, вынырнул оттуда, держа в руке какой-то завернутый в промасленную тряпку продолговатый предмет. Илларион поднял брови - у предмета были на диво знакомые очертания.

- Это тебе вроде как противогаз, - сказал участковый, уверенными хозяйскими движениями разворачивая ветошь, - если вдруг почувствуешь, что начинаешь от нашего воздуха хворать. Вот, - продолжал он, протягивая Иллариону какой-то очень большой, тускло-черный и удивительно некрасивый револьвер, - для себя берег, да стар уже...

- Мать честная, - сказал Забродов, беря в руки оружие и удивленно его разглядывая, - да это ж "смит-и-вессон"! Да какой старый-то, батюшки! Ну, батя!.. Не жалко? Ведь антикварная же вещица!

- Мы тут в антиквариате разбираемся не так, чтобы очень, - крутя ус, сказал участковый, - но дырки он проделывает такие, что только держись!

Я проверял.

- А он не взорвется? - спросил Илларион, взвешивая револьвер в руке и на пробу прицеливаясь в ствол березы шагах в двадцати.

- Говорю же, проверял, - обиженно сказал участковый. - Тут вот у меня еще патронов к нему с десяток...

- Еще и патроны! - восхитился Забродов. - Так ты ж не участковый, а чистый Дед Мороз!

Он взвел курок, опустил револьвер, потом резко вскинул его и нажал на спуск. От березы полетели щепки.

- Орел, - сказал участковый. - Только сильно на это не рассчитывай.

- Никогда я на это особенно не рассчитывал, - ответил Илларион, выбрасывая стреляную гильзу и заполняя опустевшее гнездо в барабане. - Это так, для поднятия боевого духа.

- Ага, - сказал участковый, - понятно. Так где ты, говоришь, служил-то?

- А ты, батя, не промах, - усмехнулся Илларион. - Только я тебе про это ничего не говорил.

И, ты уж прости меня, не скажу.

- Ага, ага, - покивал участковый, - ясно. Но больше-то не служишь?

- Не переживай, отец, я сам по себе, - успокоил его Илларион, пряча револьвер за пояс и одергивая сверху камуфляжную куртку. - Ты где взял-то эту гаубицу?

- Где взял, там боле нету, - участковый шевельнул усами, что у него, по всей видимости, обозначало улыбку. - Теперь уж ты меня извини.

Забродов хмыкнул. Этот тип начинал ему определенно нравиться.

- Что же ты, так и возишь ее все время в машине? - спросил он.

- Зачем - все время? Сегодня только положил, перед тем как сюда ехать.

- Ох, и хитер же ты, батя! - с искренним восхищением сказал Илларион.

- Доживи до моих лет, и ты таким станешь, - уверил его участковый.

Вполне довольные друг другом, они полезли в машину.

- Погоди, а скотина как же? - спросил Илларион.

- Это не твоя забота. За скотиной я пришлю кого-нибудь, кто болтать не станет.

- Слушай, отец, - сказал Илларион, когда "уазик" вырулил на дорогу, а запасная машина у тебя случайно где-нибудь не припрятана?

- Чего нет, того нет, - вздохнул старший лейтенант. - Танк есть немецкий, в полной исправности. Не подойдет?

- Шутишь?

- Какие шутки! Тут по лесам всего столько...

Да и в лес ходить незачем - заходи в любой дом и бери, что надо: хочешь - пушку, хочешь - пулемет.., если, конечно, знаешь, где искать. У нас тут места интересные, к ним привыкнуть надобно...

- Вот же черт, - сказал Илларион. - Ну, Мещеряков, доберусь я до тебя...

- Это кто такой? - насторожился участковый.

- Да приятель один. Это он мне сюда приехать посоветовал. Охота, говорит, тут исключительная, и рыбалка тоже...

- А он давно здесь был, приятель-то твой?

- Да лет восемь, а то и все десять тому.., черт его знает, в общем.

- А-а, - протянул участковый, - тогда понятно. Отчего же, охота тут и впрямь знатная. Живы будем, так свожу тебя на лося.

Они надолго замолчали, изо всех сил стараясь удержаться на прыгающих под ними клеенчатых сиденьях. Участковый гнал машину, не разбирая дороги, и та козлом скакала" на ухабах, веером разбрызгивая черную воду из глубоких непросыхающих луж. Илларион во время этой гонки молил бога только об одном: чтобы старый револьвер как-нибудь сам собой не выстрелил у него за поясом. То-то было бы весело...

Солнце между тем поднялось уже довольно высоко, высушив росу на траве и листьях. Вскоре им попалось неторопливо бредущее по дороге стадо коров в сопровождении сопливой личности в огромном, до колен, засаленном парадном солдатском кителе без пуговиц и огромных резиновых сапогах, ведрами болтавшихся на тощих нижних конечностях. На голове у личности красовалась бейсбольная кепка с надписью "US ARMY", а в руке был зажат самодельный веревочный кнут. Личность бодро отсалютовала кнутом, и участковый в ответ просигналил клаксоном.

- Привет, Мишка! - прокричал он, высунувшись в окошко. - Что ты всю дорогу своей кавалерией перекрыл?

- Гы, - ответила личность, радостно улыбаясь щербатым ртом.

- Мишка, - пояснил Иллариону участковый. - Вот скажи мне, что из него нынче может вырасти?

Одно из двух: либо пьяница, либо бандит, потому как ничего другого он, можно сказать, и не видал.

Не останавливаясь, они проскочили деревню, в которой жил щербатый Мишка и где за машиной увязалась целая стая одуревших от безделья дворняг. С бешеным лаем эта разношерстная компания проводила машину до околицы и разом отстала, внезапно потеряв к ней всякий интерес. За деревней опять потянулся лес без конца и края, лишь время от времени перемежаемый раскорчеванными участками, на которых буйно зеленели сорняки.