Андрей Воронин - Инструктор над законом

- Порок наказан, справедливость восторжествовала, - вслед ему сказал Илларион, обернулся и увидел еще троих.

- Ну что за чертовщина, - раздосадованно произнес он, - дадут мне когда-нибудь отдохнуть или нет? Вы что, совсем озверели здесь от безделья?

Идите, изнасилуйте какую-нибудь зайчиху или отнимите у челнока сумку с женскими кофточками.

Что вы ко мне привязались?!

В это время кто-то тяжело спрыгнул ему на плечи с крыши гаража и попытался разодрать ему рот грязными пальцами. Таких фокусов Илларион терпеть не мог с самого детства, поэтому швырнул прыгуна на землю несколько резче, чем следовало. Падая, тот с глухим стуком выбил из бетонированной подъездной дорожки облако пыли и остался лежать без движения.

К Забродову немедленно подскочил другой, и тот встретил его прямым ударом в челюсть. Он сильно ушиб пальцы, но зато получил твердую уверенность в том, что и этот не встанет в течение получаса.

Оставшиеся двое прыгнули почти одновременно - одного Илларион пропустил мимо себя, подставив ему ногу и проводив подзатыльником, так что тот влетел в гараж и с грохотом ударился о задний борт "лендровера". Другой совершенно бездарно открыл лицо - и кулак Забродова с глухим звуком ударил нападавшего точно в адамово яблоко, отчего тот медленно сел на землю, охватив руками разбитый кадык и судорожно хватая воздух широко открытым ртом.

Тут из темноты гаража на него навалился очухавшийся задира с автоматом. Вместо того, чтобы огреть Забродова прикладом по затылку, он решил использовать автомат в качестве удавки. Илларион раздраженно двинул его локтем в солнечное сплетение и неожиданно оказался обладателем автомата, хозяин которого корчился на бетоне позади него.

Со всех сторон доносился тяжелый топот армейских ботинок - "лесные братья" сбегались к месту происшествия. Услышав лязг затвора, который невозможно спутать ни с каким другим звуком, Илларион метнулся в спасительную темноту гаража, ничком упал на бетонный пол и тоже оттянул затвор.

Целясь в бегущие фигуры, он прикинул, что имеется в его распоряжении. Получалось не так уж мало: два автомата при четырех полных или почти полных магазинах, два ножа, да еще, черт побери, мещеряковский "зауэр" с двумя дюжинами патронов, из которых десяток, по меньшей мере, заряжены картечью... С этим при желании можно продержаться против целой армии, тем более что справа, слева и сзади были кирпичные стены, а артиллерии у противника, скорее всего, не было. Вот только если гранаты... Илларион покосился в сторону смотровой ямы и решил, что использовать ее в качестве окопа станет только в самом крайнем случае: это была настоящая ловушка, обратного хода из которой не будет.

В яме вдруг кто-то тяжело, с натугой завозился, оглашая гараж горестными стонами. Илларион вздрогнул, но немедленно вспомнил о таможеннике, протаранившем собой задний борт его машины.

Этот бедняга, оказывается, ухитрился скатиться в яму и теперь, похоже, не мог сообразить, как оттуда выбраться. В сущности, решил Илларион, та же проблема стоит сейчас и передо мной. Радушный хозяин, похоже, решил-таки сэкономить свои двенадцать с половиной процентов и заставить замолчать неудобного свидетеля с помощью простого средства. Не попробовать ли прорваться на машине? Но нет, пока будешь ехать по двору мимо всех этих любителей свежего воздуха, машину превратят в решето, и шансов уйти живым практически нет.

Использовать застрявшего в яме горемыку в качестве заложника? Какие глупости! Не та ситуация, у Плешивого рука не дрогнет, пристрелят обоих.

Что же остается? Да как всегда, с бешенством подумал Илларион: разогнать эту стаю псов, дать им понюхать паленого, чтоб неповадно было играть в войну! Он поднял ствол автомата повыше и нажал на спусковой крючок. Короткий автомат забился у него в руках, набегавшие пятнистые фигуры послушно легли на землю, и тут над затененным старыми соснами двором охотничьего домика разнесся звучный голос, привыкший отдавать приказы.

- Немедленно прекратить безобразие! - почти пропел голос и добавил что-то по-латышски.

Глядя, как неохотно поднимаются с земли и бредут прочь пятнистые фигуры, Илларион испытал мимолетное разочарование: настоящей драки не вышло, хотя все необходимые условия, казалось бы, были налицо.

- Ox, - прокряхтел Илларион, поднимаясь с холодного жесткого бетона и ставя автомат на предохранитель. - Самодеятельность какая-то. Танец с саблями!

Он вышел во двор, держа автомат за ствол, как палку. Оглядевшись, он отшвырнул оружие в сторону и повернулся лицом к резному балкончику, на котором, как адмирал Ушаков на мостике флагмана, стоял Плешивый Гуннар.

- Что это за бардак?! - крикнул ему Илларион. - Предупреждаю: в следующий раз я буду убивать до тех пор, пока не передавлю всех до единого!

Всем понятно?! - прорычал он, обводя двор свирепым взглядом.

- Ну-ну, капитан, друг мой, не горячитесь, - сказал сверху Плешивый Гуннар. - Это же была просто проверка.., репетиция, если хотите. Между прочим, это вы во всем виноваты.

- Я?! - Илларион отказывался верить собственным ушам. - Это как же я ухитрился?

- Когда человек говорит, что убить его - непростое дело, возникает просто непреодолимое желание проверить это утверждение. Каюсь, не удержался.

- Ну и как? - спросил Илларион. Проверили?

Он, казалось, потерял к происходящему всякий интерес - просто стоял посреди двора и сосредоточенно орудовал ножом, срезая заусенец на большом пальце левой руки, не обращая никакого внимания на устремленные на него со всех сторон враждебные взгляды.

- Проверил, - медленно сказал Плешивый Гуннар со своего капитанского мостика. - Убить вас - действительно трудоемкий процесс.

- Я скажу вам еще кое-что, - отозвался снизу Илларион, быстро взглянув на него. - В отличие от меня, вас очень легко прикончить - просто пришпилить, как жука. Хотите проверить?!

Плешивый Гуннар не успел ответить: Забродов сделал неуловимое движение плечом, в воздухе что-то коротко блеснуло, переворачиваясь на лету, и в перила балкона с негромким стуком воткнулся узкий, великолепно отточенный нож - как раз между ладонями Плешивого Гуннара. Тот не шевельнулся и ничем не выразил испуга, но даже снизу было хорошо видно, как он побледнел расстояние от балкона составляло никак не меньше двадцати - двадцати пяти метров. Охрана замерла в неподвижности, не зная, что предпринять. Более того, многие не поняли, что произошло.

Наконец молчание прервал Плешивый Гуннар.

Он откашлялся, прочищая вдруг пересохшее горло, но голос все равно вышел скрипучим.

- А вы и впрямь ас, капитан. Что ж, ваши доводы убедительны. Мы квиты. Теперь, может быть, достаточно?

- Абсолютно с вами согласен, - слегка наклонив голову, сказал Илларион. - Будьте так добры, сбросьте мне, пожалуйста, мой ножик. Это очень хороший ножик, мне было бы жалко с ним расстаться.