Андрей Воронин - Тень каннибала

- Иду, иду, - донеслось из-за двери. - Только взрывать не надо!

Полковник вздрогнул и с подозрением покосился на кнопку звонка. Только после этого до него дошел смысл произнесенной Илларионом фразы: неугомонный Забродов, конечно же, имел в виду, что после стука и звонка нетерпеливому гостю осталось воспользоваться разве что взрывчаткой, и, как всегда, не потрудился не только оставить свою сомнительную шуточку при себе, но даже облечь ее в мало-мальски доступную форму-Дверь открылась, и Мещеряков увидел Забродова.

- Ты что, в запое? - спросил он после долгой паузы, на протяжении которой внимательно и с легким чувством брезгливости разглядывал своего старинного приятеля и бывшего подчиненного.

"Конечно, - подумал он. - Рано или поздно это случается с большинством из нас. Особенно с теми, чья жизнь внезапно и нелепо потеряла смысл: ослепшие художники, оглохшие музыканты, спортсмены, прикованные к инвалидному креслу, любящие мужья и отцы, в одночасье потерявшие семью... А также офицеры элитных подразделений, по тем или иным причинам ушедшие из армии в расцвете сил и карьеры. Такие либо идут в наемники, либо спиваются к чертовой матери и, сидя у себя на заставленной пустыми бутылками кухне, пьяным голосом орут маршевые песни в половине второго ночи..."

- В запое? - удивленно повторил Забродов и вдруг словно сломался. Плечи у него обвисли, он неприятно ссутулился, со скрипом потер пегую недельную щетину, которой густо заросли его впалые щеки, и пьяно причмокнул безвольно распущенными губами. - Какой может быть запой, Андрюха? А если бы даже и так, так кто ты такой, чтобы задавать такие вопросы? Ты мне больше не начальник, понял? И пью я, между прочим, на свои кровные... Кровные, понял? Заработанные кровью - своей и чужой. Да что я тебе рассказываю! Ты ведь лучше меня знаешь, сколько на мне крови...

Мещеряков быстро оглянулся на пустую лестничную площадку у себя за спиной, уперся ладонью в грудь Забродову и толкнул его в глубину прихожей. Делая это, полковник испытывал сильнейшие опасения: Илларион, похоже, был совершенно невменяем, а сошедший с катушек специалист его профиля и квалификации представлял собой очень серьезную опасность - смертельную опасность, если уж называть вещи своими именами.

Забродов, впрочем, послушно подался назад, дав полковнику возможность переступить порог и закрыть за собой дверь. При этом он - Забродов, разумеется, а не полковник, - запутался в собственных ногах и непременно грохнулся бы на пол, если бы не успел схватиться рукой за висевший на стене пятнистый армейский бушлат. Вешалка затрещала, но выдержала.

- А?! - с гордостью воскликнул Забродов. - Р-р-реакция! Ни у кого такой нет, только у нас, офицеров спецподр-р-разделений... А ну давай теперь я тебя толкну. Посмотрим, наш ты человек или агент Ант... Антанты. Если не свалишься - значит, наш.

"Ну и денек, - подумал Мещеряков. - Единственное, чего мне теперь не хватает для полного счастья, так это вернуться домой и поссориться с женой из-за какой-нибудь ерунды".

- Я не упаду, - сказал он, стараясь не морщиться.

- М-да? - с пьяным удивлением произнес Забродов. - А почему?

- Потому что позади меня дверь, - сказал полковник. - Ладно, Илларион. Я, пожалуй, пойду. Позвони мне, когда проспишься.

- Погоди, Андрюха, - взмолился Забродов. Он, казалось, пьянел прямо на глазах. - Слышь, ты, того... Ты понимаешь, какая история... В общем, рубликов сто не найдешь? До пенсии, а?

Мещеряков торопливо полез за пазуху, вынул бумажник и, борясь с нервной дрожью, протянул приятелю требуемую сумму. Ему казалось, что он спит и видит страшный сон: наяву такое не могло происходить.

Забродов подался вперед, чтобы взять деньги, в очередной раз потерял равновесие и вцепился в воротник полковничьего плаща, чтобы не упасть.

- Р-реакция, - заплетающимся языком повторил он, возя ногами по полу в безуспешных попытках принять вертикальное положение. - Нас с ног не собьешь... Нам, Андрюха, нет преград ни в море, ни, сам понимаешь, на суше...

Мещеряков вдруг насторожился и повел носом., Спиртным от Забродова не пахло. "Неужели наркотики?" - ужаснулся полковник, а в следующий миг с глаз его словно упала пелена.

- С-скотина, - прошипел он, отрывая пальцы Забродова от лацканов своего плаща. - Пусти, недоумок, ведь помнешь же! Что за идиотские шутки?

- Ну вот, - разглаживая на полковничьей груди плащ, совершенно трезвым голосом сказал Забродов, - уже и обиделся. У меня, видите ли, идиотские шутки. А вопрос, который ты задал вместо приветствия, не был идиотским? С чего это ты взял, что у меня запой?

Мещеряков сердито дал ему по рукам и самостоятельно привел лацканы плаща в окончательный порядок.

- А ты себя в зеркало видел? - проворчал он. - Папуас ты хренов! У тебя что, лезвия кончились?

- А, ты про это! - Илларион снова потер подбородок со скрипом, от которого Мещерякова передернуло. - А что, по-твоему, все бородатые мужчины - алкоголики?

- Нет, не все, - буркнул Мещеряков, - но очень многие. Особенно это касается таких, как ты, бородатых внезапно и скоропостижно. К тому же борода тебе совсем не идет.

- Да где ты видишь бороду?! - возмутился Забродов. - Так, немного щетины... Тоже мне, армейская жилка! Устроил тут утренний осмотр! Может, тебе еще подворотничок показать? Я что, не имею права немного расслабиться?

- Имеешь, - согласился Мещеряков. - Черт с тобой, зарастай хоть до самой.., гм.., поясницы. У меня только один вопрос, прежде чем мы оставим эту тему. Вот ты решил расслабиться... Ну и как, получается?

- Да как тебе сказать... - Забродов снова со скрежетом почесал щеку. Весьма относительно. Понимаешь, эта дрянь все время чешется, и спать на ней невозможно - колко. Так что эксперимент можно считать окончательно провалившимся. И потом, ты прав, эта свиная щетина мне не идет. Как увижу себя в зеркале - не поверишь, пугаюсь. Кто это, думаю, ко мне в дом забрался? Да ладно, хватит об этом. Давай раздевайся, проходи. Сто лет тебя не видел. Кстати, ты очень вовремя. Я тут собрался в некотором роде попутешествовать, побродить...

- И где же ты собрался бродить? - снимая плащ, спросил давно привыкший к частым отлучкам Забродова полковник. Он уже перестал сердиться: шутки и розыгрыши Забродова были сродни атмосферным явлениям, а кто же злится на погоду?

- Да я еще и сам толком не решил, - признался Илларион, принимая у него плащ и с подчеркнутой аккуратностью вешая его на плечики. - Россия большая, и в ней сколько угодно мест поинтереснее Подмосковья.

- Да уж, - с легкой завистью сказал Мещеряков. - Подмосковье в марте это.., гм, да. Выходит, я действительно вовремя. И надолго ты решил исчезнуть?

- Да как получится. На день, на год - ну откуда мне знать? Как карта ляжет, в общем.