Тэа Тауэнтцин - Любовь моя последняя

По показанию Виктора Брюля, Ахенваль вчера лишь разыгрывал свою ревность, а в действительности ему было важно что-то совершенно иное. Не был ли он сам обманщиком, а не обманутым?

То, что именно Ахенваль устроил это любовное гнездышко, совершенно очевидно. Тогда дело приобретает иной оборот Фрайтаг почувствовал, что на шажок приблизился к истине. Он вытащил фотографию из рамки, положил ее в нагрудный карман и опять подошел к шкафу.

— У вас есть ордер на обыск, господин комиссар? — спросил вошедший в сопровождении Дундалека Осси.

— Не говорите глупостей! Кому принадлежат чемодан и пеньюар?

— Моей подружке.

— Вашей подружке или подружке Ахенваля?

— Моей, — ухмыльнулся Осси. — Мне на женщин везет.

— Что это значит?

— Сожалею, но об этом справок не даю.

— Она замужем?

— Я же говорю, никаких… — Осси замолчал, заметив открытые ящики комода, и подбежал к нему. Увидев пустую рамку без фотографии, он буквально взвился.

— Я требую немедленно вернуть фотографию! У вас нет никакого права!

— Замолчите. Вы все еще подозреваетесь в убийстве. Где деньги?

Осси с недовольным видом открыл сверкающий хромом бар и бросил на стол пачку банкнот.

Фрайтаг пересчитал — пять тысяч четыреста тридцать марок.

— Не хватает шестисот марок. — Он в упор посмотрел на Осси.

— Гвидо подарил их мне, слово чести.

— Чьей чести? Повторяю, где остальные деньги?

— Их уже нет. У меня был долг в «Бонбоньерке», и Ахенваль разрешил мне расплатиться. А остальные деньги пошли на оплату счета. Спросите владельца ресторана, вернул ли я ему долг.

Фрайтаг с невозмутимым видом взял Осси за руку.

— Пойдемте, Шмерль. Мне придется вас забрать.

— Но почему?

— А потому! — И комиссар покрутил перед его носом пуговицей.

— Но я могу точно сказать, как туда попала пуговица, — вскрикнул Осси. — Это так просто. Убийца и подложил ее туда, чтобы подозрение пало на меня.

— Это ваше объяснение. Но мы вам не верим. Вы были на стройке, или я съем веник.

— Вперед! Не сопротивляться. — Дундалек подтолкнул Осси в спину, и все трое вышли из мастерской.

Комната Рут была заперта.

— Фрейляйн Хинрих нет дома, госпожа Ахенваль, — крикнула сестра Марга своим тоненьким, вечно возбужденным голосом и поднялась по лестнице. Она ухаживала за хозяйкой пансиона, пожилой женщиной, которая уже почти не выходит из своей квартиры на четвертом этаже. Сестре Марге — под шестьдесят, но ее глаза успевают повсюду. — Она ушла с господином Кайзером без пяти восемь и с тех пор не возвращалась. А ей все время звонят из Зальцбурга.

— Из Зальцбурга? — удивилась Этта. — Кто же ей оттуда звонит?

— Госпожа фон Фройдберг. Она звонила уже четыре раза — вчера и сегодня. Мне всегда слышно, если наверху звонит телефон. Она попросила передать фрейляйн Рут, чтобы та срочно позвонила ей в Зальцбург. Это очень важно. Больше я ничего не знаю, кроме того, что госпожа фон Фройдберг была в полной растерянности и просила меня проследить, когда фрейляйн Хинрих появится дома. Вы не догадываетесь, где она?

— Если бы я знала, то не пришла бы сюда.

— Да, конечно… Вообще-то, она в это время всегда бывает дома. — Сестра Марга с любопытством посмотрела на Этту. — Должно быть, что-то случилось. Вы не хотите позвонить в Зальцбург? Вы, наверное, знакомы с госпожой Фройдберг?

— Я с ней не знакома, — грубо оборвала ее Этта.

— Не знакомы? А я думала, что вы ее знаете, вы ведь дружите с Рут Хинрих.

Этта знала только одно — женщина, разбившая ее жизнь, — лучшая подруга Рут. Именно через Рут Гвидо познакомился с Лорой.

— Я никогда в жизни не видела госпожу фон Фройдберг, — повторила Этта. — Оставьте для Рут просто записку в двери.

— Я как раз и хотела это сделать. — Сестра Марга, улыбаясь, вынула записку из кармана и протянула ее Этте. — Не хотите приписать пару слов и от себя?

— Спасибо. Я еще немного подожду.

Через десять минут Рут, наконец, появилась. Она медленно, ступенька за ступенькой, поднималась по лестнице, а с ее шелкового капюшона падали дождевые капли. Увидев Этту, она подняла голову и откинула капюшон.

— Ах, Этта, ты… Давно меня ждешь? А я думала, что ты в магазине.

— Я была там только один час.

— Пойду включу обогреватель и сварю нам кофе, — механически произнесла Рут и заперла дверь, наступив мокрой туфлей на записку.

Протянув Этте вешалку и повесив свое пальто на крючок, она включила обогреватель и вдруг заметила записку Подняв ее, Рут прочитала послание сестры Марги, и выражение ее лица резко изменилось — кожа на высоких скулах натянулась, ноздри плоского носа затрепетали, брови нахмурились.

— Лора фон Фройдберг, — проговорила она хриплым голосом, — хочет, чтобы я ей позвонила. Но я и не подумаю.

— Почему? — удивилась Этта.

Рут порвала записку и бросила ее в камин.

— Ясно, чего она хочет. Я должна помочь ей обмануть Харальда. Но я не могу, после всего, что произошло.

— Думаешь Лора имеет к этому отношение? — озадаченно спросила Этта.

— Не знаю. Зато хорошо знаю, что Лора думает сейчас только о самой себе. Она всегда была расчетливой эгоисткой. Гвидо, ее любовник, мертв, и теперь ей надо постараться сохранить мужа. И я должна ей в этом помочь. Что-нибудь напеть Харальду, чтобы он поверил, будто ничего и не было. Понимаешь? Иначе он подаст на развод. Этого милая Лорочка, конечно, не хочет. Ведь Харальд так богат.

— Откуда она может знать, что Гвидо мертв? Кто ей сообщил? Она пытается дозвониться до тебя со вчерашнего вечера. Разве не об этом написано в записке?

— Нет, только о том, что она звонила четыре раза.

Я думала, сегодня.

— Сестра Марга сказала, что она дважды звонила еще вчера вечером.

Черные глаза Рут близоруко заблестели. Она села к столу, подперев рукой подбородок, и глубоко задумалась.

— Может, Лора еще и не знает. Но она могла позвонить Роману на фабрику. Во всяком случае, она вчера поссорилась с Харальдом, это точно. Харальд обо всем догадался, приехал в Мюнхен и позвонил тебе. Он из тех, кто умеет сразу выводить на чистую воду. Когда ты с ним встречаешься?

— Он хотел заехать за мной в два часа.

— Лора, небось, уже видит, как уплывают ее шубы, а они для нее — все. Если поговоришь с Харальдом и расскажешь ему о том, что знаешь, всему конец. Будет только развод.

— Конечно, горько для нее — потерять сразу и мужа и любовника, но она легко с этим справится. И вообще, что привлекало ее в этом браке?

— Ей всегда нравился Харальд. Мы же знаем друг друга со школьной скамьи. Для Харальда это будет ужасным шоком. Я так хотела уберечь его.

— Ты имела такую возможность, — резко произнесла Этта. — В конце концов, Лора — твоя лучшая подруга. Но все, что ты делала, делала для того, чтобы сохранить в тайне ее интрижку с Гвидо. А теперь вдруг отказываешься обманывать Харальда. Ты же обманывала его все это время. И меня тоже! Ты хорошо знала, чем занимается твоя подружка, хотя утверждаешь, что ни о чем даже не догадывалась.