Сергей Высоцкий - Среда обитания

- Ничего, Саша, ничего. С ума я не сошел, - продолжая улыбаться, успокоил его Корнилов. - Вспомнил я этого Аристарха. Никуда он не убежит, миленький. - Подполковник посмотрел на часы. Было половина десятого. Он снова набрал номер Белянчикова.

- Ты, Юрий Евгеньевич, пропуск Платонову все же закажи.

Когда они подъезжали к Главному управлению, Игорь Васильевич попросил шофера:

- Заверни, Саша, на Каляева, к автомобильной стоянке.

Красные "Жигули" Аристарха Антоновича, забрызганные подсыхающей грязью, красовались в сторонке. Корнилов удовлетворенно хмыкнул.

Платонов, понурясь, сидел в приемной. Увидев Корнилова, Аристарх Антонович встал, поздоровался, чуть наклонив голову.

- Здравствуйте, товарищ Платонов. - Игорь Васильевич скосился на его ботинки - они тоже были в грязи. - Через две минуты я вас приму.

В кабинете, усевшись за стол, Корнилов пробежал сводку происшествий за сутки и, включив селектор, сказал секретарю:

- Варвара Никитична, пусть зайдет гражданин Платонов.

Лицо у Аристарха Антоновича было измученным, отечным. Под глазами залегли густые сине-зеленые тени. От вчерашней фанаберии и следа не осталось.

- Не выспались, Аристарх Антонович?

- Какой уж тут сон...

- Далеко ли ездили?

- Никуда не ездил.

Корнилов снял трубку с телефонного аппарата. Набрал номер Белянчикова.

- Снимите пост на Зверинской у дома тридцать три. Пусть Степанов возвращается в управление.

Посмотрел внимательно на Аристарха Антоновича. Платонов отвел глаза.

- Вы знаете, гражданин Платонов, - жестко сказал подполковник, - дела ваши очень плохи. Очень.

- Но объяснение я принес. - Аристарх Антонович испуганно посмотрел на Корнилова. - Как договорились. Я все написал...

- Сегодня ночью сгорел дом Барабанщикова. Не просто сгорел - его подожгли. Мы подумали: qui prodest? Вы человек ученый, латынь, наверное, понимаете?

- Нет, - мотнул головой Аристарх Антонович.

- Что же вы так? А говорили мне вчера, что кандидат наук. Мы, кстати, проверили - никакой вы не кандидат. Не защитились. А теперь вас другая защита ожидает. Qui prodest - значит: "Кому выгодно?"

Платонов не шелохнулся. Сидел бледный как полотно, ожидая, что еще скажет подполковник.

- Мы решили, что в первую очередь это выгодно вам. Приехали на Зверинскую, а вас нету дома. И соседи говорят - не ночевал. Машина у вас грязная, ботинки тоже... Что прикажете думать? Там, в Парголове, на Озерной, грязи хватает.

Платонов инстинктивно посмотрел на свои ноГи.

- А ведь вы, Аристарх Антонович, давали подписку о невыезде. И говорили мне хорошие слова об интеллигентности. Вы знаете, что по моему, милицейскому, разумению отличает человека интеллигентного? Чувство порядочности. - Корнилов смотрел, как розовеют большие, чуть оттопыренные уши Платонова.

- То, что вы написали, я сейчас даже и смотреть не буду. Чтобы не ставить вас в неловкое положение. Мы вас задерживаем. По закону имеем право на семьдесят два часа. До того, как предъявлено обвинение. А новое объяснение я хотел бы получить от вас через час. Успеете?

Платонов кивнул.

Когда его увели, Корнилов вызвал секретаршу:

- От Бугаева нет сообщения?

- Нет, Игорь Васильевич.

- Тогда попроси зайти Белянчикова.

Вся история с погибшим в Орлинской церкви мужчиной получила неожиданный и зловещий поворот. Вначале Игорю Васильевичу казалось, что достаточно найти точки соприкосновения Николая Михайловича Рожкина, убитого из найденного у Барабанщикова пистолета, и самого Барабанщикова, как все станет ясно. Отыщутся скрытые пружины убийства, найдутся люди, знавшие обоих, скрестятся интересы. Но обернулось все по-иному. Существовал еще один человек, решительный и осторожный одновременно, и потому вдвойне опасный, человек, которому не хотелось, чтобы милиция обыскивала дом Барабанщикова, копалась в его вещах. А может быть, это какой-нибудь маньяк или проходимец вроде Аристарха Антоновича? Человек, который решил уничтожить коллекцию погибшего? Чтобы не досталась ни государству, ни родственникам. Решился ведь Платонов залезть в чужой дом за иконами. Корнилов посмотрел на часы - приближался полдень. Подполковнику не терпелось поскорее узнать, что выходил в Парголове Бугаев, хотя он и подозревал, что никакой сенсационной информации капитан не привезет. Все там проделано опытной рукой.

- Ну что? Пишет ученый? - спросил Игорь Васильевич у Белянчикова, когда тот вошел в кабинет.

- Пишет. Почерк, я вам скажу, у него каллиграфический. Нам бы его на полставки протоколы оформлять.

- А по мне, так следовало ему в колонии месяцев шесть стенгазету выпускать "Солнце всходит и заходит", - проворчал Корнилов. - Только ничего ему не будет. Скорее всего он действительно свои иконы с Озерной унес.

- Чьи бы ни были, а выходит, что он их спас, - сказал Юрий Евгеньевич. - Сгорели бы они за милую душу.

- Это ты, Юрий Евгеньевич, правильно заметил, - усмехнулся подполковник. - Коловращение жизни, как писал О'Генри.

- Игорь Васильевич, - спросил Белянчиков, - а почему ты решил, что Платонов не сбежал, а придет к нам?

- Стереотип мышления... Увидел Аристарх у меня фотографию мертвого Барабанщикова - воспользовался случаем и украл иконы. - Корнилов поморщился. - Свои не свои, но украл! Разницы-то почти никакой, - способ преступный. Поймали его с поличным. Платонов понял: не сумеет доказать, что иконы ему принадлежат, - попадет под суд. Я ему на это намекнул. Ну и подумал Аристарх Антонович, а если посадят? Пропала коллекция! Или реквизируют, или кто-нибудь из "друзей" утянет. Он же наверняка и друзей по своей мерке меряет. А тут возможность подвернулась коллекцию "спасти" отпустили домой. Я думаю, он свои лучшие иконы погрузил в машину и отвез в надежное место. Скорее всего в деревню. Я видел, машина у него вся в грязи.

- Так это только твои догадки? - разочарованно протянул Белянчиков.

- Догадки мои, товарищ майор, имеют реальное основание. Через час прочитаем опус Аристарха Антоновича - убедимся. А у тебя догадок никаких нет?

- Думаю, что ты меня снова к Рожкиной пошлешь.

- Правильно думаешь. Ее надо еще раз подробно расспросить. И про Барабанщикова, и про Аристарха Антоновича.

Белянчиков кивнул.

- На фото она Барабанщикова не признала, а фамилию могла слышать...

- Кстати, а где она живет? - вдруг спросил подполковник.

- В Озерках... Ну-ка, ну-ка! - спохватился Юрий Евгеньевич. - А Барабанщиков в Парголове. Соседи.

- Вот видишь. Еще одна деталь.

13

Объяснительная записка, которую Аристарх Антонович положил на стол Корнилову, начиналась словами: "Серьезно продумав свое поведение аа последние сутки, я пришел к выводу, что непреднамеренно совершил ряд неэтичных поступков. Прежде всего, воспользовавшись имевшимся в моем распоряжении ключом от дома гражданина Барабанщикова, я пытался забрать оттуда принадлежавшие мне редкие иконы XVII века. Кроме того, я нарушил данное представителям милиции слово о невыезде из города. Совершил я эти поступки, находясь в стрессовом состоянии, вызванном беспокойством о возможной утрате для общества уникальных произведений древнерусского искусства..." Подполковник читал объяснение Платонова со смешанным чувством удовлетворения и горечи. Удовлетворения от того, что он не ошибся в оценке характера этого человека, его действий. Платонов писал, что, опасаясь за свою коллекцию, решил отвезти иконы на сохранение к своей бывшей жене, в поселок Вырица. И горечь испытывал Игорь Васильевич из-за неискренности, полуправды, стремления вывернуться, которыми дышало каждое слово в записке. "Сообщаю Вам, что все случившееся явилось для меня горьким нравственным уроком. Готов понести любое моральное наказание".