Ханс Лалум - Люди-мухи

Кристиан Лунд вздрогнул и перед тем, как ответить, закурил очередную сигарету и пару раз затянулся.

– Понимаю, что вы имеете в виду… Кто вам рассказал – сторожиха или сама Сара?

Я покачал головой:

– Ни та ни другая. Я пришел к собственным выводам на основании анализа имеющихся у меня сведений.

– Впечатляет… и обнадеживает, – одобрительно заметил он. – Полагаю, вы быстро найдете убийцу. Поверьте, наши отношения никак не связаны с убийством. Конечно, возникает вопрос алиби и тому подобного. Мне очень стыдно, что я солгал, искренне прошу у вас прощения, но поймите и меня. Я попал в очень непростое положение. Надеюсь, моей жене не обязательно все знать?

Я ответил:

– При том условии, что ваши отношения действительно никак не связаны с убийством. И разумеется, сейчас вы расскажете мне всю правду.

Кристиан Лунд не имел ничего против. Мне показалось, что для него не составляет труда говорить о глубоко личных вещах. Подтвердилось первое впечатление о нем: хотя он эгоист, в уме и обаянии ему не откажешь.

– Конечно, внебрачная связь с соседкой не делает мне чести. К тому же у меня такая хорошая жена и прелестный малыш. Боюсь, что быстро все объяснить не получится.

Я ответил, что никуда не тороплюсь. Жизнь Кристиана Лунда интересовала меня все больше и больше. Он удобнее устроился в кресле и, прежде чем начать, ненадолго задумался.

– Все началось в прошлом году… когда у меня возникло огромное, непреодолимое желание. – Он ненадолго замолчал, и лицо его застыло, но потом снова продолжал, причем с явным состраданием к себе: – Нет, на самом деле все началось гораздо раньше… с моей матери и моего детства. Много лет никто не хотел дружить со мной; у меня долго не было девушки. К семнадцати годам я еще ни разу не целовался. Один случай в особенности мне запомнился, хотя все было совершенно невинным. В четырнадцать лет я поехал на школьную экскурсию с ночевкой. Перед тем как мы легли спать, одна девочка обняла всех моих одноклассников по очереди. Кроме меня. «Даже обниматься можно до определенного предела», – сказала она с холодной, язвительной улыбкой. Все рассмеялись. Я проплакал всю ночь и дал себе слово, что когда-нибудь отомщу. Позже – мне было уже восемнадцать – все вдруг изменилось. Я играл в школьном оркестре и был звездой футбольной команды и вдруг стал привлекательным для девушек. И уж тут-то возместил все то, чего раньше был лишен. Девушка, которая отказалась обнимать меня в четырнадцать, в девятнадцать сама прыгнула ко мне в постель и раздвинула ноги.

Кристиан Лунд самодовольно улыбнулся. Я понял, что этот эпизод стал одним из лучших воспоминаний его юности.

– Конечно, мне хотелось отомстить, но, помимо всего прочего, я испытывал сильное физическое желание. Я был активным молодым человеком с мощным либидо. Девушки возбуждали меня больше футбола. С возрастом я поумнел, и мои гормоны успокоились. Да и в коммерческой школе обстановка была более серьезной. А после того, как познакомился с Карен, я больше ни к кому не прикасался. До тех пор, пока… – Он ненадолго замолчал. – Пока передо мной однажды не появилась Сара и не сообщила, что недавно переехала в наш дом. Увидев ее, я испытал такое сильное желание, какого у меня не было ни разу в жизни. – Он подался вперед и продолжал: – Вы старше меня, но, должно быть, хорошо помните ощущение, когда перед вами стоит молодая красотка, которая будто бы нечаянно слишком туго затянула пояс или расстегнула лишнюю пуговку на блузке. А на ее губах блуждает улыбка, которая намекает: смотри, но не трогай…

Я жестом велел ему продолжать. В самом деле, и я помнил молодую красотку, которая соответствовала его описанию. Кроме того, я отметил для себя, что он говорит гораздо доверительнее, чем раньше.

– Ни одна девушка так не заводила меня, как она… даже когда я был моложе. Бывало, я обманывал девиц, обещал то, что не собирался выполнять, даже на трезвую голову. Всегда думал, что девушки сами виноваты, раз ведут себя так… вызывающе. Сначала провоцируют, а потом чего-то ждут. В общем, можно сказать, что я оказывался в выигрыше чаще, чем в проигрыше. Я не переживал, когда девушки плакали из-за меня. Сначала и Сара произвела на меня именно такое впечатление. Она была немного старше, выше меня ростом; держалась с необычайным достоинством. Помню, на ней было длинное черное платье с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. А ее улыбка дразнила, манила и искушала. Меня еще больше влекло к ней именно потому, что во всем остальном она выглядела такой серьезной и порядочной. Ее улыбка словно намекала, что до меня у нее никого не было, а быть первым нелегко. Стоя на расстоянии вытянутой руки от меня, она словно бросала мне вызов, демонстрируя свою великолепную фигуру. Меня всегда тянуло к высоким брюнеткам. Можете представить, как я обрадовался, когда увидел совсем рядом женщину своей мечты! И я безнадежно влюбился прямо там, на лестнице, пожимая ее мягкую руку. С первых минут знакомства мне захотелось снять с нее платье и посмотреть, как изменится ее лицо!

После рассказа об одержанных победах настроение Кристиана Лунда улучшилось. Я слушал его, не перебивая.

– Через пару часов после нашей первой встречи мое возбуждение немного улеглось. Но вечером, когда жена заснула, я долго лежал с ней рядом, представляя на ее месте красивую и соблазнительную Сару. На следующее утро, когда я отправился на работу, она как будто случайно вышла одновременно со мной. Я действовал чисто инстинктивно: спросил, куда она направляется, и предложил подвезти к университету. Она улыбнулась еще более многообещающе, чем накануне, и тут же села в машину. Мы с ней сразу нашли общий язык; оказалось, что нам есть о чем поговорить. Я продлил и без того долгий объезд, пару раз повернув не туда, так что опоздал на работу почти на полчаса. Соврал, что неожиданно попал в пробку, что было недалеко от истины. На следующее утро я вышел из дому на двадцать минут раньше, втайне надеясь снова ее повстречать. У машины меня уже ждала молодая длинноногая красавица в узких джинсах; она притоптывала от нетерпения и от холода. Когда я подошел, она приветливо склонила голову и улыбнулась самой опасной улыбкой… Я улыбнулся в ответ, сел за руль и жестом пригласил ее сесть рядом. И мы поехали вместе, как будто это была самая естественная вещь на свете. По-моему, увидев ее рядом с машиной в тот, второй день, я понял, что победа за мной – если, конечно, я захочу победить и верно разыграю свои карты. Поэтому я продолжал игру. Высадил ее возле университета и обмолвился о времени, когда выйду из дома на следующий день. На второй день она дружески обняла меня, а на третий я получил поцелуй в щеку.

Он ненадолго замолчал, но снова оживился, когда я спросил, что случилось на четвертый день.