Фридрих Незнанский - Клуб неверных мужчин

Впрочем, после завтрака он слегка остыл. Позвонил Плетневу, поинтересовался, не развалилось ли еще без него агентство «Глория»? Нет, не развалилось. Позвонил Меркулову, посоветовал прокуратуре не спешить закрывать дело.

— Ты не тронулся рассудком, о, океан мудрости? — недовольно вопросил Меркулов. — Хочешь сказать, что все, что ты провернул ранее, гроша медного не стоит?

— Я всего лишь прошу, Костя, повременить с закрытием дела. Это не сложно. Просто не надо ничего делать, и все дела. Полагаю, могут вскрыться новые обстоятельства.

— А-а, — протянул Меркулов, — а я уж подумал, что ты опять начнешь наглеть, попросишь помощи.

— Я гениальный сыщик, мне помощь не нужна, — скромно поведал Турецкий. — Оставьте пока при мне тех двух бездельников, и этого будет достаточно.

Он вооружился мобильником и вышел на лоджию. Здесь дул ветерок, и в голову могло прийти что-нибудь интересное. Пальцы забегали по номерам в адресной книге.

— Галина? Здравствуйте.

— Господи, откуда у вас мой номер?

— Вы узнали меня, поздравляю. А с номером ничего сложного. Во всех протоколах бесед с подозреваемыми зафиксированы номера, по которым с ними можно связаться.

— С подозреваемыми… Послушайте, какие глупости, — домработница Пожарских встревожилась. — Кому пришло бы в голову подозревать меня в убийстве Георгия Львовича?

— Например, мне, Галина. О мотивах можно поговорить позднее. А вот о возможности… Почему милиция не увидела очевидного? Вы пришли к Пожарским в шесть венера, в семь Георгий Львович отправился гулять с собакой. Через несколько минут ушли и вы. Не знаю уж, о чем у вас с ним должен был состояться разговор… Допустим, он выпустил на улицу собаку, а сам вернулся в подъезд. Ждал, знал, что сейчас вы подойдете. Вы подошли… А потом спокойно прошли через охранника, и далее, по своим делам. А милиция гадала, как же преступник проник в охраняемое здание? Признайтесь, подобная версия имеет право на существование?

— Идите к черту, детектив! — он не ожидал от домработницы такой грубости. — Если я вам скажу, что это вы со своими инсинуациями не имеете права на существование, вас это обрадует?

В трубке забились короткие гудки. Он допустил ошибку при наборе: хотел набрать Снежинскую, но попал в соседнюю строчку, и в трубке послышался другой голос. Не сказать, что неприятный.

— Прошу прощения, кто это?

— Хм, здравствуйте, таинственный незнакомец, — мелодично произнес женский голос.

— Не таинственный, а просто незнакомец, — проворчал Турецкий. — Я, кажется, ошибся.

— А может, это судьба? — женщина засмеялась. — Вы небрежны. Это — Наталья, помните? Мы встретились в студии «На Солянке». Я работаю там натурщицей. А потом на улице возле студии. Мы обменялись телефонами.

— Мы очень странно ими обменялись, — признался Турецкий.

— Хотите поболтать?

— Нет, я просто ошибся.

— А то звоните, — у девицы был чертовски приятный голос. — Сама я не могу вам звонить, я не такая, знаете ли, бесцеремонная, вдруг ваша жена окажется рядом? А вы всегда можете, в любое время суток. Целую, незнакомец.

— Я тоже, — пробормотал Турецкий и надавил клавишу. Почувствовал, как щеки покрываются румянцем. Всмотрелся в адресную книгу, выбрал именно того, кто был нужен.

— Здравствуйте, Элеонора Юрьевна, — сказал он вкрадчиво, — следователь Турецкий, на днях я наносил вам рабочий визит.

— А потом вернулись, — хмуро отозвалась руководительница желтого издания, — и еще раз нанесли рабочий визит.

— Собираюсь повторить попытку в третий раз.

Женщина помолчала.

— Вы что-нибудь выяснили, детектив?

— Ах, право, пустяки, Элеонора Юрьевна. Уличил вас в небольшой лжи.

— Меня? — она помедлила. — Что за глупости?

— Насчет того, что у вас не было отношений с Эндерсом. Его супруга нанимала пару месяцев назад частного сыщика, собирала материалы о его любовных похождениях. Один из эпизодов — страстный секс в машине посреди Измайловского парка…

— Немедленно прекратите! — повысила голос Снежинская.

— Сейчас я к вам приеду, Элеонора Юрьевна.

Хочу забрать одну вещь. Умоляю вас к моему появлению быть на месте.

Злой он какой-то стал. Мстительный, несправедливый. Отключился, злорадно оскалился…

День летел. Турецкий забрал из магазина автозапчастей собственный заряженный аккумулятор — есть у них такая услуга, — доволок до машины, установил. Двигатель завелся. Сегодня было много дел…

В районе обеда он связался с коллегами, поставил неотложную задачу. Немедленный сбор. Борису — навестить криминалистическую лабораторию, провернуть одно важное дельце. Добыть подробные справки по кое-каким лицам. Нагибину — пробить адрес, к сожалению, электронный, на что потребуются полномочия.

Вечером выслушивал доклады, мотал на ус.

— Борис, следи за этим человеком. Он не глуп, может почувствовать, что пахнет жареным, пустится в бега.

Он наводил последние справки. Лично отправился в архив Московского горсуда, выбил разрешение на просмотр архивных материалов, закопался в древние файлы…

Улики против нужного человека были только косвенные. Нужно было его подтолкнуть, или терпеливо дождаться, пока сам созреет.

— Ты похож на пожарного, который сам что-то поджег и теперь с нетерпением ждет, когда его вызовут тушить, — печально подметила Ирина. — Ау, Турецкий, — она помахала ладошкой у него перед глазами, — не пялься в черный телевизор, хотя бы включи его!

В девять вечера пошел дождь. Забарабанил в стекла, застучал по асфальту. В районе десяти позвонил Борис, его голос срывался от волнения.

— Александр Борисович, он действительно что-то почуял, кажется, собирается линять…

Эх, не зря он опять весь день кожей чувствовал за собой наблюдение…

— Ты на машине?

— Да, Александр Борисович, Нагибин разрешил порулить. Но машинка, скажу я вам, достойна слезы ребенка…

— Если уедет, шпарь за ним, держи со мной связь, я подскочу…

Он вылетел из кресла, прыгнул в ботинки, сорвал с крючка ключи и хлопнул дверью, игнорируя протестующие возгласы супруги…

Фигурант еще не уехал. Турецкий примчался минут через двадцать, пробок уже не было. Пару раз машину занесло на мокром асфальте, с трудом удавалось удержать ее на дороге. Петляя по темным закоулкам, уперся в тупик, чертыхнулся, развернулся, смяв кустарник, и въехал в соседний проулок. Дождь хлестал без остановки, а Турецкий даже куртку с капюшоном не взял. На улице никого не было — сумасшедших мало гулять в такую погоду. Закон подлости работал, как положено: стоит образоваться серьезному делу, как природа дарит сюрпризы…

Подержанная «четверка» с погашенными фарами стояла у стены дома, и он чуть не врезался в нее. Выбрался из машины, нырнул за угол, перебежал открытый участок.