Михаил Бадалян - Проклятие Вермеера

Достав последнюю сигарету, Савинов смял пустую пачку в кулаке и швырнул ее на пол. Андрон, принесший дурную весть, поднял ее. Затем вытащил из кармана брюк зажигалку и поднес ее Савинову. Николай тыльной стороной ладони с силой оттолкнул руку Андрона так, что зажигалка отлетела в дальний угол кабинета. Прикурив от большой настольной зажигалки, Савинов поправил галстук и провел рукой по волосам. Нагнувшись над селектором, он сообщил секретарше, что сегодня никого принимать не будет. Девушка робко попыталась объяснить шефу, что его дожидается какая-то важная дама.

— Ну и черт с ней! — закричал Савинов, голос которого безо всякого селектора был слышен в приемной. — Пусть приходит завтра!

Только выкурив до конца сигарету, Савинов немного успокоился и повернулся к Андрону, все это время стоявшему со смятой пачкой от Пэлл Мэлла в руке.

— Рассказывай дальше. Только короче!

— Влад в больнице. Гоги и Афганец разбились насмерть.

— Что-о-о?!! — взревел Савинов и с такой силой грохнул кулаком об стол, что телефонный аппарат, стоящий на краю, упад на пол и разлетелся на части. Боже всемилостивый! — стонал Николай. — Мальчишки! Кретины!! Идиоты!! Сучьи дети!!!

Переждав очередную бурю, Андрон продолжил:

— Я связался с Тумановым в Питере…

— Ну и что? — перебил его Савинов, срывая целлофан с новой пачки сигарет.

— Он сообщил, что в милиции уже знают, кто именно попал к ним в руки. Около палаты установлен круглосуточный милицейский пост. Двое дежурят в вестибюле на первом этаже и проверяют всех посетителей. Состояние Влада крайне тяжелое, его не могут даже перевезти в другое место. Дело ведет лейтенант Егоров…

— Час от часу не легче! Это тот самый, которого этот болван чуть было не отправил на тот свет в прошлом году? — спросил Савинов.

— Тот самый, — Андрон подошел к корзине для бумаг и, наконец, избавился от смятой пачки сигарет.

— Идиот! — заскрежетал зубами Савинов. Затем нажал кнопку селектора и проговорил в микрофон: — Мою машину к подъезду. Быстро!

Выйдя в комнату для отдыха, Савинов через пять минут вернулся причесанный, в свежей рубашке, в новом галстуке. Не глядя на Андрона, он прошел через весь кабинет и, только взявшись за дверную ручку, бросил через плечо:

— Поехали.

Лейтенант Егоров все так же нервно расхаживал, но уже у себя в кабинете.

— Необходимо срочно усилить охрану в больнице, — размышляя вслух, проговорил он. — Боюсь, как бы чего не вышло. Кстати, Коля, выясни, кто еще находился с ним в одной машине?

— Уже выяснил, — Сидоркин не меньше лейтенанта был обеспокоен ненадежной охраной такого типа, как Влад. — Питерские гастролеры, известные как Гоги и Афганец.

— Это не те, что года три назад устроили перестрелку на Манежной?

— Те самые, — ответил Сидоркин. — Разрешите идти?

— Конечно, сержант, идите.

Сидоркин уже выходил из кабинета, когда Егоров окликнул его:

— Да, Коля, чуть не забыл. Поезжай вместо меня в больницу, узнай, как художник и не вспомнил ли он чего-нибудь. А я тем временем съезжу, проведаю Влада.

— Вы ничего не увидите, лейтенант, — Сидоркин усмехнулся. — Одни глаза сверкают из-под бинтов.

— Я этого подонка узнаю по кончику носа! — зло прошипел Егоров. — Кстати, прихвати фотографию его гнусной рожи и покажи Маревичу.

Лейтенант встал из-за стола, снял со спинки стула теплую кожаную куртку и направился к двери, на ходу натягивая ее на плечи. Сев за руль своей машины и включив мигалку, он, не глядя в зеркало и не обращая внимания на скрипы тормозов и сигналы сзади, резко отъехал от тротуара и влился в поток проносящихся мимо автомашин…

Комната в конце коридора на втором этаже больницы, в которой лейтенант Егоров разыскал доктора Алова, была похожа на что угодно, только не на кабинет, хотя табличка с левой стороны двери утверждала именно это. Повсюду в беспорядке разбросаны коробки с медикаментами и шприцами. Муляж человеческого скелета красовался, чуть ли не посередине комнаты, пустыми глазницами всматриваясь в каждого входящего. И везде — на шкафах, на столе, на стенах, даже на полу — рентгеновские снимки. Сам доктор стоял лицом к окну и изучал один из таких снимков своей коллекции. Оглянувшись на скрип открывающейся двери, он пошел навстречу лейтенанту, по пути бросив рентгенограмму на письменный стол.

— Приветствую вас, лейтенант! — Алов протянул ладонь и энергично потряс руку Егорова.

Казалось, он был рад видеть лейтенанта, несмотря на то, что накануне они чуть было не повздорили из-за поста, который Егоров счел необходимым разместить рядом с палатой, в которой лежал Влад.

— Здравствуйте, доктор, — Егоров в растерянности огляделся вокруг. — Как состояние больного?

— Присаживайтесь, — доктор Алов освободил одно из двух кресел, скинув прямо на пол лежащие на нем старые медицинские журналы. — Прошу прощения за беспорядок.

— Ничего, — Егоров еле втиснулся в узкое кресло.

— Состояние пациента крайне, я повторяю, крайне тяжелое, — продолжил Алов, усаживаясь на край письменного стола. — Причем меня волнуют не столько переломы, сколько сильнейшее сотрясение мозга.

— Вы уверены, доктор, что его нельзя сейчас трогать? — перебил лейтенант.

— Исключено! Я повторяю: ис-клю-че-но. — Алов вскочил со своего места и стал прохаживаться между коробками. — Малейшее движение, я повторяю: ма…

— Не надо повторять, доктор, — улыбнулся лейтенант. — Я все понимаю с первого раза.

— Извините, — промямлил Алов. — Так вот, я повторяю: малейшее движение может пагубно сказаться на его здоровье. Нет, лейтенант, я ка-те-го-рически, пов… извините… я категорически против транспортировки больного в этом состоянии. Я повторяю…

— Не надо. Я уже понял. — Егоров резко встал на ноги. — В таком случае, доктор Алов, вынужден вас огорчить еще раз и, несмотря на все ваши протесты и недовольства по поводу присутствия в больнице ментов, увеличить их число до десяти.

— Но…

— Никаких но, доктор! Или мы перевозим его и вы гарантируете, что он не сдохнет по дороге, или с сегодняшнего дня эту скотину будут охранять десять человек.

— Попрошу не выражаться в моем кабинете в адрес больных! — возмутился Алов. — Для меня все пациенты равны.

— Ну, конечно! — Егоров не скрывал сарказма. — Я бы посмотрел, как вы запели, если какой-нибудь ваш пациент до того, как попасть в больницу, скажем, изнасиловал вашу жену.

— Что вы хотите этим сказать, лейтенант Егоров? — вскипел Алов.

— То, что сказал, доктор! — рявкнул лейтенант и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Туманов лично встречал Савинова и Андрона, прибывающих в Санкт-Петербург самолетом компании Савинов Арт. На белом корпусе лайнера с красной и синей полосами вдоль фюзеляжа красовалась огромная надпись САВИНОВ ЭР, сделанная старинным готическим шрифтом. Увидев самолет, выруливающий к месту стоянки, Туманов не смог удержаться от усмешки.