Сергей Лесков - Группировка. Он, Она и Небо

— Ну и какие мысли по поводу этого неожиданного устранения нашего почти помощника? — спросил у друзей Тимофей.

— Однозначно, юрист почувствовал опасность со стороны своего старого товарища, — ответил за двоих Сорокин, — уж очень слаб он оказался. Юрист понял, что тот расколется даже при небольшом нажиме… с любой, причем, стороны. Будь это правоохранительные органы, представители безопасности головного банка или «Акрилла». А вот как он сумел это всё организовать, если был обложен вами со всех сторон, и из коттеджа даже не выходил?

— Вот и я голову над этим ломаю, — тихо и размеренно ответил оперативник ФСБ. — После разговора с Калининым он практически час ничего не делал, валялся на диване. Потом немного поработал по хозяйству во дворе, кустики с садовником подстриг, досочки какие-то прибивал к заборчику. Потом снова заполз домой. Через пару часов ему кто-то позвонил на мобильный телефон, который мы не знаем, и контролировать не можем. Юрист вышел во двор и разговаривал около двух минут. Отрывочную фразу я вам уже сообщал. Наши аналитики пришли к выводу, что он дал кому-то указание действовать. А по анализу разговора по аналогичному телефону с Калининым, те же аналитики дали заключение, что юрист советовал своему подопечному ехать на дачу, купить спиртного и успокоиться. Пообещал доставить ему девчонок, чтобы тот не скучал и поздно вечером обещал приехать сам и привезти необходимую сумму денег. Таким образом, что мы имеем? А имеем мы следующую картинку. Наш юрист отправляет ставшего для него опасным компаньона к нему же на дачу, обеспечивает того девочками и каким-то образом организует под шумок его убийство.

— А как он мог всё это организовать, если сам постоянно был под контролем? — спросил Осокин. — Неужели только через тот телефонный звонок? Но он был достаточно недлинным, не более минуты, как ты говорил. Нет, этим звонком он лишь дал отмашку на совершение конкретных действий, а именно — убийство. Что до этого было, с кем и как мог контактировать юрист?

— Садовник… это мог быть только садовник, — вдруг сделал вывод Тимофей. — Больше ни с кем и никоим образом он контактировать не мог. Но вся беда в том, что это мужчина, которому уже семьдесят два года, и он просто физически не способен перевоплотиться в молодого мужчину младше сорока лет, и уж тем более — совершить убийство. Но так как других контактов не было, можно однозначно прийти к выводу, что юрист использовал его как посредника для передачи информации. Ну, как вам мои выводы?

— А ведь ты прав, — согласился с ним Сергей. — Другого варианта здесь не просматривается.

— А как уходил садовник от юриста и во сколько времени? — спросил Сорокин.

— А уходил он почти через полчаса после того, как с хозяином подстригли кусты. Он вполне мог отнести куда надо и передать кому надо какое-нибудь послание. Тем более, я вспомнил — наша прослушка утверждала, что после разговора с Калининым по зашифрованному телефону, наш разрабатываемый около получаса что-то писал. Возможно, это и были указания для своего боевика, или исполнителя, или как его вообще можно назвать. А ведь эта версия единственно возможная при нашем раскладе. Что нам остаётся? Каким-то образом трясти садовника? А если тот замкнется? Давайте подумаем и осуществим что-нибудь хитренькое. Все координаты этого пожилого человека у нас есть. Я сейчас же выставлю пост по его месту жительства, чтобы нам, не дай Бог, не упустить его.

Он тут же сделал звонок своим работникам и дал необходимые указания. Осокин и Сорокин были уверены, что через пятнадцать минут садовник уже и шага не сможет сделать из своего дома без контроля оперативников ФСБ. Все-таки приятно и легко работать с настоящими волками оперативного сыска. Примерно так одинаково подумали про своего нового компаньона по разработке юриста и Осокин, и Сорокин.

— И что с садовником будем делать? — снова приступил к разговору Тимофей.

Не успели они обсудить этот вопрос. Позвонил Миша Куштов и сказал, что они с Саней установили девчонок. Это две проститутки, Валерия и Анжела, все установочные данные у девушек они переписали, так как с их работой паспорта те носили всегда с собой. Анжела уехала раньше на такси, потому что нужно было обязательно забрать у соседки маленького пятилетнего сына, — та уходила на работу; а Валерия до последнего, пока за ней не приехал этот длинноволосый мужик, оставалась с клиентом. Клиент к этому времени уже заснул, потому что изрядно напился. Валерия пошла в машину, а мужик остался, чтобы разбудить уснувшего и взять у него свою часть гонорара. Естественно, никакого выстрела она не слышала и про убийство ничего не знает. Привезшего их мужчину она видела в первый раз в своей жизни, совершенно его не запомнила, хотя при встрече узнать, наверное, сможет. Отметила длинные черные волосы, небольшие такие же усы, какую-то большую бородавку под левым глазом. С одной стороны, очень невыразительная внешность, но с другой стороны, такое большое количество особых примет на лице. Всё это наводило на мысль, что убийца использовал прекрасно маскировку, и в обычном виде никто из девушек его не узнает. Благодаря этому девушки и остались живы. Если ему не грозит с их стороны опознание, то и убивать их смысла нет. Больше всего рисковала, конечно, Валерия, но, видимо, убийца уверен, что его никто из них не узнает. Тем более он брал их на точке, где текучка клиентов просто огромная, девушки пашут без перерыва до самого утра. Старшей мамочке он объяснил, что отвезет их в подарок другу, и сам же привезет после двенадцати часов ночи. Обещание свое он выполнил, деньги заплатил в полном объеме, даже премиальные дал девушкам, хотя Анжела и свою часть полностью не отработала. Короче, со стороны работниц интимного фронта помощи сыщикам никакой ожидать не приходилось. Смысл составлять какой-либо словесный портрет или фоторобот не было. Сергей попросил Сашу подвезти к «Кофемолке» его видеокамеру, на которую тот снимал всё движение на даче Калинина.

Через пятнадцать минут вся группа оперативников и сыщиков переместилась в Сашину машину, оставив «Кофемолку» в покое. Здесь все внимательно несколько раз пересмотрели имеющуюся видеозапись. Съемка велась ночным режимом, но лица были в принципе узнаваемы. Никого из знакомых никто не увидел. Но у Сергея сложилось какое-то двойственное чувство, когда они неоднократно в разных режимах рассматривали убийцу Калинина. Все-таки не уходило чувство, что он где-то встречался с этим человеком, проглядывало что-то неуловимо знакомое в его образе. Но как ни напрягал он свою память, ничего умного в голову не приходило.

Оставалось только придумать что-то эффективное, чтобы отработать садовника. Интересный вариант предложил Сорокин Володя. Вот что значит настоящий опер, он же и артистом высокого класса обязан быть!