Фридрих Незнанский - Игры для взрослых

— Тушь потечет, — жестко сказала Юлия. — Не ты первая, не ты последняя. Хочешь получить совет? Он старый, как мир. Если насилуют, расслабься и попробуй по крайней мере получить удовольствие. Если тебе повезет и сегодня тебя выберет господин Банкир, тогда можешь считать, что свою неприкосновенность ты сохранила. Он у нас созерцатель.

— А какой он? — тут же спросила Орыся.

Юлия внимательно посмотрела на нее.

— А ты умница. Он выше всех. Больше ничего не скажу.

Орыся смотрелась в зеркало. Никогда она еще не выглядела такой красавицей. Юлия действительно специалист. Как жаль, что все ее ухищрения не радуют Орысю. Лучше бы она была уродиной. Тогда на нее никто и не посмотрел бы.

Турецкий созвонился с Теодозием Ивановичем еще с вечера и договорился встретиться в морге.

Патологоанатом стоял спиной и не сразу обернулся, когда услышал скрип двери.

— Это я, здравствуйте, Теодозий Иванович, — с порога объявил Турецкий. Тот повернул голову и посмотрел искоса.

— Здравствуйте, Александр Борисович. Присядьте, я минуточку, уже заканчиваю.

Турецкий сел на стул и стал наблюдать за неторопливыми движениями патологоанатома. Тот стоял, как обычно, ссутулившись, над резекторским столом и внимательно рассматривал труп.

— Что там у вас? — не сдержал Турецкий своего любопытства.

— Да вот расчлененка. Привезли сегодня мужчину, свеженького. Тело нашли в коллекторе, а голову в кустах, совсем рядом. Убийца даже не потрудился унести куда подальше.

— Торопился? — предположил Турецкий и подошел к столу. — Ничего, если я посмотрю?

— Да ради бога, если вам это нравится.

— Не сказал бы, чтобы мне это нравилось. Так, для общего развития. Да… — присмотрелся он. — Голова вроде нашла своего хозяина. Вон как идеально по месту среза совпала.

— Главное, убийца умело владел лезвием. Будто учился этому. Видите, как аккуратно прошелся лезвием? Наверное, за минуту управился. Сначала один глубокий разрез, первичный, затем второй, — и отсек бедолаге голову.

— Надеюсь, этот несчастный умер до того, как убийца принялся отрезать голову.

— Если вас это хоть немного утешит, то да. На височной кости впадина, от сильного удара. Кстати, к вопросу об общем развитии. Вот взгляните на снимок. Видите — трещины расходятся от точки, куда был нанесен удар? Как будто паутина. Это место очень уязвимое. Под ним находится средняя менингиальная артерия. Как только происходит удар, она разрывается, и тут же наступает кровоизлияние. Черепная полость заполняется кровью. В общем, удар был мощнейший. Бедняга, конечно, потерял сознание. Иначе он сопротивлялся бы. А на конечностях никаких повреждений, потому я и считаю, что он сопротивления не оказал. Ну ладно, потом вернусь к нему. Как раз собирался вскрывать череп. Так что вас интересует?

— Я бы хотел узнать подробности о девушке, которую вам привезли вчера.

— А о какой именно?

— То есть? У вас их несколько? Щеткин говорил только об одном теле.

— К вечеру мне привезли еще одну.

— Причина смерти второй?

— Та же, что и первой. Обе задушены.

— И у первой из них в кулаке была зажата оторванная пуговица. От милицейского кителя.

— Да, мне Щеткин говорил, — невозмутимо отреагировал Теодозий Иванович. — Сочувствую вам. Вряд ли объявится милиционер, который сообщит о пропавшей пуговице от своего кителя. А почему, собственно, эти убийства заинтересовали частный сыск? Личности девушек еще не установлены. А коли так, то родственники погибших не могли попросить вас разыскать убийцу. И вообще, этим делом вроде занимается Щеткин.

— Есть некоторые обстоятельства, Теодозий Иванович, которые наталкивают меня на мысль, что в городе действует банда в милицейских формах. Они подстерегают одиноких беззащитных девушек и насилуют их. Пока мне известен факт об изнасиловании одной, несовершеннолетней. Она, к счастью, осталась жива. Это произошло месяц назад. Никаких зацепок. Потому что девочка была в состоянии шока и не запомнила их лиц. Куда ее увозили, тоже не знает. Вчера в разговоре со Щеткиным я вспомнил эту историю, а он мне вдруг и говорит: «У нас есть труп девушки, в смерти которой явно замешан милиционер. Или человек, который носит милицейскую форму. Потому что в ее кулаке нашли пуговицу от кителя». Я и подумал, что это дело рук одних и тех же. Все-таки случай неординарный — чтобы в течение месяца были две жертвы милицейского насилия. А у вас, оказывается, еще и третья… Если обе убиты одним способом, значит…

— У меня тоже возникла такая мысль. Более того, вы знаете, обе были беременны. На разных сроках. У одной беременность восемь недель, у другой десять.

— Может, кто-то хотел от них избавиться, — задумчиво проговорил Турецкий. — Слишком много совпадений. А где обнаружили первую?

— На тридцать шестом километре Киевского шоссе.

— А вторую?

— На том же Киевском шоссе, но уже поближе, на тридцать втором километре.

— А что вы еще можете сказать о них? Что вам бросилось в глаза?

Теодозий Иванович задумался.

— Да, пожалуй, я удивился, что девушки при том, что очень ухожены, явно давно не видели солнечного света. Сейчас же конец лета, август, к тому же жаркий. Я никогда не загораю специально, но и то, пока до автобуса дойду, пока подожду на остановке, — солнышко-то припекает. Хочешь не хочешь, а дозу ультрафиолетовых лучей получаешь. Не только лицо, но и шея загорела. Хотя в этом году и в отпуске-то не был. А эти бледненькие, как будто из помещения не выходили. Нынешняя молодежь за этим очень следит. Специально в солярий ходят. Летом кто на речку, кто на море. Не модно теперь незагорелыми быть.

— Ценное наблюдение, — отметил Турецкий. — Ну а следы насилия на их теле были?

— А это уж сколько угодно. Я так понимаю, что вы хотите взглянуть на их тела?

— Да уж. Придется. Хотелось бы понять картину убийства.

Теодозий Иванович позвал санитара, молоденького мальчишку со здоровым румянцем на покрытых-юношеским пушком щеках. Он молча помог погрузить тело сначала одной девушки на каталку и переложить на прозекторский стол, затем второе.

Александр Борисович с жалостью осмотрел тела.

— Да, помучили их перед смертью. Обе избиты, будто их использовали как боксерские груши. Синяков-то…

— Кровоподтеки сине-багрового цвета, как вы изволили назвать их — «синяки», свидетельствуют о том, что смерть обеих наступила совсем недавно, не более трех дней назад, — тоном лектора объяснил Теодозий Иванович.

Турецкий усмехнулся, и эксперт заметил его насмешливую улыбку.

— Ой, извините, Александр Борисович, я забыл, что вы этих трупов за свой век навидались. У меня сегодня были студенты, так я с ними практические занятия проводил. Вот и с вами веду себя, как лектор.