Игорь Заседа - Бой за рингом

- Считай, типичное японское кафе, Олег. Его держат студенты во время летних каникул, а возможно, и чуть дольше, если есть необходимость. Полный хозрасчет, видишь, им некогда даже перекинуться словом друг с другом. А еда отменная.

Мы ели что-то острое, - с пряным ароматом из морских моллюсков, с ломтиками сушеной водоросли - ламинарии, и запивали холодным пивом.

- Я сюда хожу ужинать, друзья в Токио насоветовали, и не жалею. Быстро, да и дешевле, чем в обычном ресторане.

Когда мы выбрались наружу, было совсем темно. Уличного освещения тут никогда не существовало, но зато по-прежнему светились разноцветными фонариками магазины, забегаловки, пачинко. Лица людей казались разукрашенными на манер американских индейцев, с той лишь разницей, что расцветка их постоянно менялась. Попадались возбужденные парни с бегающим взглядом, что-то бормотавшие на ходу. Они никого не замечали.

- Наркотики и в Японии не редкость, - пояснил Яша. - Конечно, не так, как в Штатах.

Я сразу будто отрезвел и забыл обо всем другом, и одна мысль застряла в мозгах - Тэд Макинрой, он же Властимил Горт, Тэд Макинрой, Властимил Горт...

Властимил Горт...

Я пропустил мимо ушей слова Сузуки, и он застопорил, и я наткнулся на него.

- Ты совсем не слушаешь меня, Олег, - обиделся Сузуки. - Где ты живешь?

- А, извини, Яша. Задумался. В гостинице "Мизуками". Это далеко, нужно на метро, и такси нет смысла брать.

- Нет, - сказал Яша. - Поедем на такси.

- Слушай, Яша. Мне такси действительно ни к чему. Я мечтаю побродить по Кобе. Ты поезжай в пресс-центр и засядь за телефон. - Яша недоуменно уставился на меня. - Мне нужно, чтобы ты разыскал одного человека. Это крайне важно, Яша, поверь мне! Его зовут Властимил Горт. Он - тренер местной школы бокса. Но единственное условие: представься как хочешь и кем хочешь, но ни у него, ни у его хозяина не должно возникнуть и тени сомнения, что парня разыскивают по какому-то пустяковому делу. Придумай, я не знаю ваших законов и обычаев, ну, скажи, что ты фининспектор, или водопроводчик, или просто вознамерился записаться в школу, чтобы пройти курс бокса... Словом, на твое усмотрение! Мне же нужно только узнать, где он обретается и когда бывает на работе. Понял?

- Не совсем.

- Я пока не стану ничего объяснять. Это, во-первых, долго. Во-вторых, без моего разговора с этим человеком все равно не поймешь. Как, впрочем, и я еще многое не понимаю. Будь осторожен: если он что-то заподозрит, то немедленно скроется.

- Почему скроется? Ты его преследуешь?

- Если б я... Словом, мне нужен точный адрес школы бокса, где работает Горт. Для ориентировки: 29 лет, классный боксер, выступал даже за сборную страны, в Японии, думаю, месяца три-четыре. Тщательно скрывает, откуда он и кто по национальности...

- Задал ты мне вопросик, Олег. - Сузуки явно был озадачен и обеспокоен. По натуре Яша не труслив, но осторожен, лишнего шагу не сделает, не убедившись, что это шаг - правильный. Но таким я его знал в Москве, за границей. А здесь-то он дома!

Мне не очень-то улыбалась перспектива ставить в затруднительное положение моего приятеля, но иного выхода не было. Никто, кроме Яши, не сможет помочь. По японски я не знал ни слова. И хотя многие японцы отлично владеют английским, иностранцы все равно есть иностранцы, и к ним отношение настороженное.

"Любопытно, - подумал я, - как ко мне относится Яша: как к человеку третьего сорта? Но спрашивать не стал: Сузуки и так выглядел озабоченным, чтоб еще и этим вопросом усугублять его сложное положение.

- Это нужно непременно сегодня? Ведь уже поздно... - спросил Яша, хватаясь за соломинку.

- Чем быстрее, тем лучше. Я прошу тебя, Яша...

Мы расстались у станции метро. Это была отправная точка, откуда я решил, сверяясь с планом-схемой города, двинуться по направлению к гостинице. Всегда нужно иметь запасной путь для отступления...

5

Универсиада началась грандиозным парадом на новеньком стадионе на юго-востоке Кобе, в районе перспективной застройки этого огромного промышленного центра страны. Организаторы не скрывали своего удовлетворения, больше того - гордости, что им удалось собрать под голубое знамя с огромной буквой "у" практически всех сильнейших спортсменов-студентов пяти континентов. Участие сборных СССР и США спустя год после Лос-Анджелеса, когда связи двух крупнейших спортивных держав мира виделись испорченными надолго, воодушевляло истинных приверженцев спортивных форумов. Газеты пестрели заголовками, где Япония выглядела едва ль не миротворцем. Специально для прощупывания обстановки в связи с предстоящей Олимпиадой в Южной Корее прилетела делегация Сеула. Улыбчивый лев - символ будущих Игр - зашагал по страницам газет и журналов, мягко порыкивал с экранов телевизоров, заполонил своими изображениями свободные стены в пресс-центре.

Я сидел на трибуне среди знакомых и незнакомых лиц. Давно заприметил, что существует некое неформальное сообщество спортивных журналистов-международников, что, как правило, аккредитуются на большинстве крупных состязаний и уж непременно встречаются на Олимпиадах и Универсиадах.

Под звуки тысячного оркестра одна за другой вступали на дорожку стадиона колонны участников. Организаторы побеспокоились, чтобы каждый почувствовал себя как дома, и составили сложную программу музыкального сопровождения из попурри национальных песен и мелодий. Но, видимо, график движения где-то нарушился, что-то сбилось, и вот пошли австралийцы под афганскую мелодию, англичане вышагивали в такт греческой сиртаки. Под наши "Очи черные" и "Подмосковные вечера" вышагивала делегация КНР...

Среди журналистов царило веселое оживление. А у меня на сердце кошки скребли.

Вот уже два дня как исчез Яша. Напрасно несколько раз на день заглядывал я в выгородку "Йомиури" - сидевшие там недоуменно пожимали плечами и отвечали неопределенно: не был, когда будет - не знаем. Мне чудилось, что они обо всем осведомлены и с осуждением смотрят на меня. Неприязнь, казалось, сквозила в их черных, непроглядных глазах.

Время летело, а я ни на йоту не продвинулся к цели. По ночам мне спился один и тот же сон: я догоняю и никак не могу догнать человека, лица которого не вижу, но уверен, что это - Тэд Макинрой, он же Властимил Горт...

Связь с Киевом, на удивление, оказалась преотличной, и редакционная стенографистка появлялась точно в назначенное время - минута в минуту, хоть часы проверяй. И слышимость была преотличной, мало что часть пути мои слова проделывали по воздуху - по радиотелефону. Но все равно, пока передавал материал, сидел как на иголках и готов был подгонять Зинаиду Михайловну, несмотря на то, что она вообще не делала ни единой паузы и не переспрашивала - наш разговор параллельно записывался на магнитную ленту. Мне казалось, что именно в эти минуты, когда я разговаривал с Киевом, звонил и не мог дозвониться Яшао Сузуки.