Алексей Нагорный - Рожденная революцией

– А основная?

– Революция, – просто ответил Сергеев.

Прикатили бочки, вышибли днища. В ноздри ударил густой запах спирта. Вася потянул носом и шутовски закачался.

– Вот благостыня…

– Ты не вздумай, – нахмурился Бушмакин.

– Да что вы, – заулыбался Вася. – Я этих пьяниц во как насмотрелся. У нас все пили: отец, братья, соседи… Выпьют и посуду бьют, то друг другу морды. Я с тех пор пьяных ненавижу.

– Причины пьянства надо ликвидировать, – негромко сказал Сергеев. – Проклятые причины, из-за которых народ пьет без просыпу. Ну, дайте срок. Разберемся.

Коля увидел Маруську. Она стояла у воды и смотрела в сторону Петропавловки. Он подошел, встал рядом. Ему вдруг захотелось сказать какие-то хорошие слова, сделать что-нибудь эдакое, удивить, – а она бы обратила внимание, ласково посмотрела… Но слов не было, а сделать… не разбежаться же и не прыгнуть в ледяную воду.

– Слышь, Коля, – сказала вдруг Маруська. – Ты знаешь такое слово: «счастье»?

– Слыхали, – смутившись, ответил Коля. – Сказка такая есть – про горе-злосчастье.

– Так то про горе, дурачок… – Она засмеялась и провела ладонью по его щеке. – А счастье – это все наоборот, понял?

– Когда хлеба много, – сказал Коля. – Дом новый, корова и лошадь. И людей бить не надо. Противно людей бить.

– Про любовь забыл, – Маруська печально посмотрела на него и вздохнула. – Человек без любви, что дерево без листьев… Нету толка в таком человеке. А ты бы мог меня полюбить? Да не красней, я так, к примеру.

– К примеру мог бы, – выдавил Коля. – А к чему спрашиваешь?

– Идут! – закричал кто-то.

Коля оглянулся. Со стороны Александровского проспекта к мостику двигалась огромная толпа. Погромщики шли медленно, молча, была в их движении какая-то уверенная, не знающая пощады сила. Передние вышли к самой воде, задние напирали, толпа волновалась.

Коля посмотрел на своих. Рабочие замерли, многие, как заметил Коля, едва скрывали страх и растерянность.

Он всмотрелся в толпу. Кривые, пьяные улыбки, остановившиеся глаза – все было видно хорошо, отчетливо, потому что защитников острова и погромщиков разделяла только узкая полоска воды.

Несколько погромщиков попытались было взойти на мост, но их остановил окрик Сергеева:

– Стойте!

Погромщики остановились. Толпа подалась еще ближе. Все ждали, что скажет этот чернобородый комиссар.

– Граждане! – крикнул Сергеев. – Вы поддались на провокацию! Если вы нападете на этот склад, многие из вас погибнут. Подумайте, сколько сирот появится в ваших, да и в наших семьях, если вы не образумитесь! Я призываю вас мирно разойтись по домам!

Из толпы вышел человек, и Коля тотчас же узнал его: это был Сеня Милый. На затылке у него по-прежнему каким-то чудом держался неизменный котелок.

– Господа свободной России! – рявкнул Сеня, обращаясь к толпе. – Инородцы препятствуют нам взять то, что завоевано нашей кровью в результате революции! Какое же это правительство, господа, ежели оно русскому человеку выпить не дает!

Толпа ответила ревом. Сеня взмахнул рукой, и рев стих.

– Когда мы делали революцию, – орал Сеня, – инородцы сидели по щелям! А как сладкое делить – так русским шиш, а им пенки? Ишь, шпионы немецкие! Продали Россию!

– Бей гадов, спасай Россию! Смерть шпионам! Долой! – начали выкрикивать в толпе.

– Надо было оружие, – с отчаянием сказал Бушмакин. – Коля! Отступай!

Толпа рвалась к мосту. Коля легко отбросил первую волну нападавших, вторую. И третья волна разбилась о него, словно о волнорез. Перед мостом осталось лежать несколько человек, остальные швыряли камни и грязь, но не решались броситься в следующую атаку.

– А ну, подходи! – орал Коля. – Кому жизнь не дорога!

– Господа! – вопил в ответ Сеня. – Неужели вы испугались этого фраера? Давите его, гниду!

Толпа снова бросилась вперед. На этот раз натиск был настолько могучим, что Колю, Васю и Никиту выперли на середину моста – словно пробку протолкнули в горлышко бутылки…

– Поджигай! – отчаянно замахал руками Бушмакин.

– Поджигайте! – тревожно крикнул Сергеев.

Коля и Никита из последних сил сдерживали толпу. Вася опустился на колени и чиркал спичками. Они ломались одна за другой. Вася в отчаянии оглянулся. И тогда Сергеев бросился вперед, выхватил у Васи коробок и с первого раза, словно у собственной плиты на кухне, зажег спичку.

– Бегите, ребята, – негромко сказал он.

Он подождал, пока мимо проскочили Никита и Коля, и бросил спичку на мост. С ревом взвилось пламя. Давя друг друга, погромщики побежали с горящего моста, начали прыгать в воду. Одежда на Сергееве загорелась. Его повалили, стараясь сбить пламя. Наконец, это удалось, и Сергеев поднялся – грязный, закопченный, с обожженным лицом.

– Вроде пронесло, – с сомнением сказал Бушмакин.

– Не думаю, – Сергеев вытащил платок и начал вытирать лицо. Застонал, удивленно посмотрел на Бушмакина:

– Надо же… Не уберегся…

Подскочила Маруська, выдернула из сумки пакет с марлей, протянула Сергееву:

– Промокайте, только не нажимайте.

– Слезет кожа…

– Женщины облезлых еще крепче любят, – заявила Маруська.

– Кто про что, а вшивый про баню, тьфу! – рассердился Бушмакин. – Нашла время.

– Скучный вы человек, – вздохнула Маруська. – По-вашему, у любви дни и часы, что ли? Сегодня можно, а завтра – перерыв? Нешто любовь – это присутственное место?

– Да будет тебе, – отвернулся Бушмакин. – Дырка у меня в голове от твоей любви.

Сеня что-то орал на другом берегу.

– Пристрелить его к черту! – в сердцах сказал Бушмакин. – У тебя есть наган, чего ждешь?

– Я не призовой стрелок, – сказал Сергеев. – Могу попасть в другого человека.

– А этот все равно бандит! Туда ему и дорога!

– Я тебе так скажу, – Сергеев тяжело посмотрел на Бушмакина: – Ты в раж не входи и рассудка не теряй. Другой есть другой, понял? А стрелять мы имеем право только в тех, кто этого на самом деле заслуживает. А кто думает, что лес рубят – щепки летят, – тот последний контрик и враг всему нашему делу!

– Там запасу на всю жизнь! – орал Сеня. – Все наше. Только не дрейфь! Вперед, соколики-алкоголики!

Толпа приблизилась к воде. Осторожно, словно купальщики несколько человек попробовали ледяную воду – кто рукой, кто ногой и вдруг все разом, словно по неслышной команде, ринулись в воду. Затрещал молодой ледок…

– Это конец, – спокойно сказал Сергеев. – Все… Выстраивайтесь в цепь по всему берегу! – закричал он рабочим. – Держаться до последнего. Они нас все равно не пощадят!

– Пощады не давать! – словно в ответ крикнул Сеня. – Бей всех, потом разберемся!

Вода почернела от плывущих людей. Молча смотрели на них защитники острова. Рухнул, подняв тучу искр, сгоревший мост.