Олег Будилов - Беспокойный отпуск

— И Вы тетя Нора ложитесь, а я на кухне посижу, Вас покараулю.

— Нет уж, — сказала соседка, — оставайся здесь и ложись на диване, а я с Машей посплю.

Я попросил Нору Петровну не стелить белье, а просто дать мне плед и подушку.

Всего в серванте нашлось четыре патрона с дробью. Они были такие старые, что идти с ними на охоту я бы не рискнул.

Стены в квартире были тонкие, двери картонные, поэтому я слышал, как тетя Нора с Машей о чем-то болтали. Когда они затихли, я положил ружье на стол, подстелив под него старую газету, и лег спать.

Утро выдалось серое и холодное. Я зашел к себе, принял душ, выпил чашку кофе и отправился на стадион. Здесь уже яблоку негде было упасть. Многие охотники приехали на внедорожниках целыми группами. От такого кол-ва оружия и камуфляжа рябило в глазах. Стрелки здоровались, обсуждали предстоящую охоту, некоторые уже успели с утра приложиться к бутылке. Я никого не знал, поэтому расположился немного в стороне.

Лидского еще не было. Подъехали несколько полицейских машин и оттуда полезли сотрудники в форме, вооруженные автоматами.

Я уселся на поваленную березу и поставил ружье между ног.

Коля привез с собой Петрова. Лидский был экипирован по высшему разряду: дорогое ружье, широкий нож с вычурной рукояткой, отличные ботинки и одежда, возможно купленная в Москве или заказанная через интернет. Сашка пришел в своей обычной куртке, только на ноги надел болотные сапоги.

— Привет! — окликнул я их.

— Ух, ты! — воскликнул Коля, — да ты вооружен.

— Ерунда, — отмахнулся я, — все равно патроны старые, стрелять нельзя. Взял у тети Норы на прокат.

— Дай посмотреть, — доктор потянулся за двустволкой, — какой калибр?

— Двенадцатый, — ответил я, протягивая ему ружье.

Он сразу завладел оружием и начал исследовать его с видом бывалого охотника. Петров улыбался. Действительно, Лидский выглядел очень забавно в камуфляже и высоких ботинках, а патронов он взял столько, что казалось патронташ сейчас лопнет.

— Мои подойдут, — сказал он, — дам тебе пару штук с пулями.

Он достал два патрона и протянул мне.

Я пожал плечами.

— Спасибо.

Охотники все прибывали.

— Народу-то сколько, — присвистнул Петров.

— Всем хочется оборотня подстрелить, — сказал Лидский и почесал нос.

— И Вы туда же, — не выдержал я, — какой к черту оборотень?

— Все говорят, — ответил Сашка, — вот у Коли даже пуля серебряная есть.

Я с удивлением уставился на друзей.

— Точно, — Коля порылся за пазухой и достал патрон, — специально сделал один.

— Совсем рехнулись, — буркнул я и стал смотреть на охотников.

— Пьяных много, — заметил Петров, — как бы не перестреляли друг друга в лесу.

Я кивнул. Предстоящая прогулка начинала нравиться мне все меньше и меньше.

К нам подошел участковый.

— Добрый день, Николай Александрович, — поздоровался он с Лидским, — Вы с друзьями тоже на охоту собрались?

— Да. Хотим поучаствовать.

Полицейский с сомнением оглядел нас с ног до головы.

— Мы с Вами не знакомы, — сказал он мне.

— Это наш школьный друг, из Петербурга приехал. — вступился за меня Коля.

— Очень приятно, — откликнулся участковый, — у Вас разрешение на оружие имеется, охотничий билет?

— У меня ничего нет, а ружье мне дала соседка Нора Петровна Выхина из 8 квартиры, — честно признался я.

Участковый хмыкнул и повернулся к Петрову.

— А Вы господин художник, я смотрю, вообще без оружия?

Вместо ответа Сашка расстегнул куртку и показал, подвешенный к поясу, туристский топорик.

Полицейский вздохнул.

— Ну вот что, господа, в облаве Вы участвовать не будете. Останетесь здесь, парк охранять.

— Но, позвольте, — Коля попробовал переубедить участкового, но тот не стал его слушать.

— Все из-за Вас клоуны несчастные, — ворчал Лидский, бросая на нас недовольные взгляды, — и черт тебя дернул топор ему показать.

— Коля, — сказал Петров, — поезжай с остальными, а мы с Витей здесь подождем.

Он достал из кармана фляжку.

— У меня и коньяк есть, так что скучать не будем.

— Точно, — поддакнул я, — иди оборотня убивай, а нам и здесь хорошо.

— Дураки, — буркнул доктор.

К облаве привлекли не всех, многих, порядком выпивших граждан, отправили по домам. На поле осталось четверо охотников, которые сказали, что пойдут к высоковольтке стрелять по банкам, они позвали и нас, но мы отказались. У Сашки в рюкзаке оказался сыр, шоколад и одноразовые стаканчики. Мы разлили коньяк и выпили.

В парке и во дворе, который отсюда был хорошо виден, было пусто. Жители соблюдали указания городских властей и сидели по домам.

Со стороны леса раздались выстрелы.

— Теперь точно всех бездомных дворняг перестреляют, — с сожалением сказал Петров.

— Жалко барбосов, — согласился Лидский.

— Вы на похороны пойдете? — спросил Сашка.

Я с удивлением уставился на него.

— На какие похороны?

— Как, на какие? — удивился Петров, — последняя жертва оборотня — Пашка Грушин. Послезавтра хоронят.

Я присвистнул.

Друзья удивленно уставились на меня.

— Что Вы так на меня смотрите? Я не знал, что это его убили. Думал опять какого-нибудь алкаша местного.

Я сокрушенно покачал головой.

— Бедная тетя Нора. Наверно, теперь ее уволят. Она же у Пашки работала.

Лидский затушил сигарету и потянулся к фляжке.

— Не думаю. Грушин рынком не занимался, там всем заправляла жена, а он только за деньгами приезжал. Будет твоя тетя Нора, работать, как всегда, просто выручку придется отдавать не Пашке, а его жене.

— Вдове, — поправил Петров.

Коля кивнул.

Мы выпили не чокаясь. Никто из нас с Грушиным не дружил. Сын директора местного универсама, он всегда одевался лучше всех, был заносчив и жесток. Пашка первый начал курить, выпивать и встречаться с девчонками и казалось знал о жизни, что-то такое, о чем мы все даже не догадывались. Отношения у нас с ним были ровные и я, в отличие от остальных, когда-то даже побывал у него на дне рождения. После школы наши пути окончательно разошлись, и мы совсем перестали общаться.

— А ведь они все вместе учились, — задумчиво сказал Петров, — все, кого оборотень загрыз, из одного техникума.

— В одной группе? — спросил я.

— Нет. Лорд был старше. Он уже диплом писал, когда Пашка на первый курс поступил.

— Странно, — сказал Петров, — Грушин из такой обеспеченной семьи, а закончил только техникум, в институт поступать не стал. Вроде и учился хорошо, и отец бы взятку дал при поступлении, но не захотел, почему-то.

Скоро фляжка опустела, и мы заскучали. Наверно надо было отправляться по домам, но охота еще продолжалась, из леса доносились редкие выстрелы, и мы решили посидеть еще немного. Вышло холодное сентябрьское солнышко. Я сидел и думал о всякой ерунде, Лидский прилег рядом на поваленную березу и задремал, а Петров достал из кармана записную книжку и сделал несколько набросков спящего Николая, специально дорисовывая ему непропорционально большой, гротесковый нос. Так прошло минут двадцать. Неожиданно из-за угла больницы выскочил паренек и со всех ног помчался к нам.