Бернар Миньер - Не гаси свет

— Все здесь. Фотографии приема двадцать восьмого декабря две тысячи девятого года. — Она ткнула пальцем в лежащую на столе картонную папку. — Список приглашенных внутри.

— Сколько там снимков? — спросил Мартен.

— Около пятисот.

— Пятисот?! Ничего себе… Я могу сесть?

Хозяйка кабинета бросила озабоченный взгляд на часы:

— Сколько времени вам понадобится?

— Понятия не имею.

Ответ Серваса явно ей не понравился.

— Понимаете… я бы хотела успеть домой до ночи, сегодня все-таки Новый год… — пробормотала Сесиль неуверенно.

На улице давно стемнело, а в комнате горела всего одна лампа.

— Если хотите, я сам все закрою, — предложил ей Мартен.

— И речи быть не может! У вас действительно серьезное дело?

Майор кивнул, глядя ей прямо в глаза.

— И очень срочное? — уточнила его собеседница.

Он сделал строгое выражение лица, и женщина сокрушенно кивнула, колыхнув квадратным торсом на маленьких ножках, обутых в смешные желто-оранжевые кеды.

— Ну что же, делайте, что должны… Хотите кофе?

— Спасибо, хочу — черный и без сахара.

Полчаса спустя энтузиазма у полицейского поубавилось: фотограф безостановочно снимал приглашенных — а их было больше двухсот, — причем в кадр, естественно, попадали и те, кто обслуживал прием. Никто, конечно, не удосужился рассортировать снимки: парочку опубликовали в местной прессе, а остальные просто «забыли» в памяти компьютера.

Некоторые лица встречались часто, другие — всего один раз и вдобавок были размытыми и находились на заднем плане. Если верить списку, присутствовали все сливки «космической тусовки», начиная с двух директоров — Космического центра Тулузы (он был на многих снимках) и Национального центра космических исследований. Среди гостей было много журналистов местной и национальной прессы, мэр, депутат и даже один министр. Сервас без труда нашел на фотографиях Селию Яблонку. Молодая женщина выглядела просто великолепно в вечернем платье с открытой спиной и сделанной в дорогом салоне прической: высокий пучок украшали розовые жемчужинки, а несколько прядей, с искусной небрежностью выпущенные по бокам, красиво обрамляли ее лицо. Мало кто из женщин мог сравниться красотой с Селией, и фотограф, как видно, решил, что камера «любит» это лицо, потому что без конца щелкал именно ее.

Проблема заключалась в том, что Яблонка успела пообщаться со множеством людей.

Вторым углом атаки Мартен выбрал знаменитых « космических ковбоев»: галактическую бой-бэнд. [57] «Мальчиковая группа» (букв.). Обычно определяется как вокальная поп-группа, состоящая из юношей привлекательной внешности и ориентированная на девочек предподросткового и подросткового возраста. Держа перед собой список и глядя на фотографии на экране, он вычленил из множества лиц тринадцать космонавтов, но не смог соотнести каждое имя с лицом. Широкие улыбки, квадратные челюсти, зоркий взгляд — они просто пышут здоровьем и напоминают калифорнийских сёрферов. Все одеты в одинаковые костюмы — совсем как члены спортивной команды в официальном турне. Запомнив лица, сыщик вернулся к снимкам Селии. Фотограф запечатлел ее разговор с тремя космонавтами, но она могла общаться и с другими, просто это не попало на пленку. Майор определил, что с первым из троих художница разговаривала один раз и очень недолго. Со вторым — несколько дольше, потому что снимков было два. Собеседник художницы явно пытался очаровать ее, и она мило улыбалась в ответ, но не более того. А вот с третьим «ковбоем» она разговаривала трижды, в разных местах, и на последнем снимке их лица находились на очень близком расстоянии друг от друга. Мартен почувствовал, что у него участился пульс. На этой фотографии что-то происходило… Фотограф поймал в объектив расширенные зрачки Селии и выражение напряженного внимания на ее лице. Общение с мужчиной выглядело очень интимным. Это было ясно любому, знакомому с проксемией: [58] Наука о взаимодействии живых существ и окружающей среды. физическое расстояние, разделяющее парочку при общении, было слишком маленьким для нейтрального разговора. Не имеет значения, кто сделал первый шаг, в конечном итоге оба выбрали дистанцию на границе двух сфер — личной и интимной, не имеющей ничего общего с социальной сферой.

Сервас сцепил пальцы за затылком и откинулся на спинку стула. Ладно, предположим… Что это доказывает?

Из-за двери появилось лицо толстушки.

— Вы закончили?

Мартен вздрогнул, как застигнутый за списыванием школьник, и снова уткнулся носом в экран:

— Не совсем. Дайте мне еще немного времени…

— Вы не празднуете, майор?

— О чем вы? Ах да, конечно… Что, уже так поздно?

— Семь часов.

— Я и не заметил… Э, Сесиль, можно вас?

— Да?

Сыщик ткнул пальцем в экран:

— Вот это лицо мне знакомо. Вы его знаете?

Женщина с поразительной ловкостью переместилась в узком пространстве, как будто ее вел внутренний радар или сонар, и склонилась над экраном:

— Вы вообще не смотрите телевизор?

— Не люблю «ящик».

На круглом лице служащей появилось выражение изумленного недоверия — она приняла его слова за глупую шутку.

— Это Леонард Фонтен, — сообщила Сесиль полицейскому.

Сервас вздернул бровь.

— Космонавт, — пояснила женщина.

— Ну да, конечно… — Мартен смущенно улыбнулся и записал имя.

— Вы женаты, майор?

— Разведен. Мое сердце свободно.

Его собеседница рассмеялась и снова бросила взгляд на часы:

— Сейчас принесу флешку и перегоню на нее все фотографии. Сможете рассматривать в свое удовольствие. Да, и список возьмите, пригодится. Вряд ли кто-нибудь еще им заинтересуется… А теперь извините, мне нужно все здесь закрыть.

Весь город готовился к празднику, и Сервасу не хотелось возвращаться в дом отдыха. Не испытывал он и желания оказаться в компании незнакомых людей: мужчины будут хлопать его по спине, обсыпать конфетти и швыряться серпантином, женщины потащат танцевать… Но он знал, что в пансионе все выйдет еще хуже. Его никто не любит, так что придется сидеть в уголке, на отшибе — как зачумленному, пока другие будут веселиться и танцевать. Наверняка найдется болван, который обзовет его высокомерной скотиной и начнет настраивать против него остальных — придется набить ему морду, и праздник закончится. Лучше пить одному, чем в плохой компании. Майор купил бутылку шампанского и упаковку пластиковых бокалов, один оставил себе, а остальные выбросил и теперь потягивал вино, пробираясь через толпу. Мимо, в ледяной ночи, спешили пары. Женщины в шубах поверх вечерних платьев бросали на сыщика удивленные взгляды, не понимая, как такой красавчик мог остаться один в новогоднюю ночь и пить шампанское на улице. Мужчины пожимали плечами и тянули спутниц за локоть, радуясь в душе, что им повезло больше.