Алла Демченко - Александра: Жизнь и судьба

В палате стемнело. На стене мерно тикали часы. С коридора долетали приглушенные голоса. Неврологическое отделение городской больницы жило привычной жизнью.

Все получилось неожиданно. Лера заехала к нему на работу без предупреждения. Потом, как обычно, ужин в ресторане. И если б она не передумала остаться на ночь у него, через час они оказались бы в постели. Выпив спиртное, он никогда не садился за руль. Вызывал такси. Но в тот вечер, он сам вызвался отвезти Леру за город.

Как Лера оказалась за рулем его машины, он в точности не помнил. Лера хотела сесть за руль машины сразу, как вышли с ресторана, но он не разрешил. А потом она начала упрашивать, капризничать. И дорога была безлюдной. До коттеджа оставалось километров десять, не больше.

Машину Лера вела легко с ветерком. Брызги с невысохших луж, то и дело, смахивали дворники. Он, сам хмелевший от быстрой езды, попросил сбавить скорость. Лера только рассмеялась в ответ и стрелка предательски поползла на 120 км.

Женщина на дороге появилась в один миг. С неоткуда. Он мгновенно протрезвел и навалился на Леру, пытаясь увернуться от столкновения, и резко нажал на тормоза. Машина закрутилась на мокром асфальте. Последнее, что он запомнил — скользящий удар о бампер. Все остальное было как во сне.

Часы, стоящие на прикроватном столике, наполнили палату старинной церковной музыкой Вестминстерского перезвона. Значит, минут через десять нянечка принесет ужин, покормит, потом уборка палаты.

Роман ощутил, как заныла спина и все суставы. Он подтянулся на локтях вверх. Немного стало легче. Он отвык от любых ощущений и вдруг, почти умершее тело, дало о себе знать.

До вечернего обхода останется еще полчаса. Потом в палату заглянет дежурный врач. Это расписание Роман выучил наизусть. И только после всей этой катавасии он останется один. Боль переместилась в колени.

О чем еще спрашивала доктор? Ах, да! О работе. Любил ли он свою работу? Работа, как работа. Зачем он себе врет? Работу он любил. Никогда не уставал и не раздражался. Значит — повезло. Роман улыбнулся. Кожа потянулась, в уголков рта засаднило. Непослушными руками он потер лицо.

В работе главное не перешагнуть через себя. Но к чему он стремился? К славе.

Козакова подвел. Надо ж запомнил. А дело — то выеденного яйца не стоило. Подумаешь, городская администрация подала в суд за неуплату налогов. Кого теперь этим удивишь? Налоги Козаков платил исправно — собирался баллотироваться в губернаторы. От того и платил. Что бы конкуренты не зацепили. Он бы однозначно выиграл тот судебный процесс по защите чести и деловой репутации своего подзащитного. Но не случилось…

Женщина лежала в несколько метров от машины. Волосы скомканы, со рта струилась кровь. Роман присел, склонившись над ней. В голове образовалась звенящая пустота. Сердце переместилось в виски. Рядом суетилась Лера, оглядываясь по сторонам. Дрожащей рукой Лагунов пытался нащупать у женщины пульс. Пальцы дрожали и пульсировали.

— Быстро вызывай «скорую», милицию! Она дышит!

— Ты что, сошел с ума, какая «скорая»! Женщина мертва! Ты хочешь за решетку! Ты пьяный! — Лера волочила за собой упирающегося Романа. — Давай быстрее, пока нет никого!

Остальное он помнил и того хуже. Лера втолкнула его в квартиру, помогла кое — как раздеться, вызвала себе такси и уехала.

На следующий день Роман не отходил от телевизора — ждал сообщения о ДТП.

На встречу с Козаковым он не поехал. Дело передал помощнику, но тот пустяковый процесс проиграл. Козаков позвонил Лагунову сразу, как вышел с зала судебного заседания. Его возмущению не было границ. Он все допытывался, где Лагунов взял такого тупицу, только Роману Викторовичу уже все было не интересно. И не дослушав Козакова до конца, он отключил телефон.

Дворники мерно выполняли свою работу. Прокрутившись с полчаса между домами, и не найдя места для парковки, Саша приткнула машину на стоянке.

Найти двадцать шестой дом, оказалось не так и просто. Новостройки, втиснувшись между старыми домами, нарушили нумерациюю. Логично предположить, что после двадцать четвертого дома будет двадцать шестой. Но не тут то было. Подойдя поближе, она увидела совсем не к месту двадцать восьмой дом. Как «скорая» разбирается с адресами, просто в голове не укладывается. Она достала блокнот со своей бездонной сумки и еще раз сверила адрес.

Серую стандартную девятиэтажку она, не без туда, но нашла. Судя по нумерации аккуратных почтовых ящиков, нужная квартира находилась на восьмом этаже. Она поежилась, представив вид внутренностей лифта. Но против ожидания внутри оказалось чисто, даже небольшой рекламный щит был без скабрезных надписей.

Надавив стертую годами кнопку звонка, Саша прислушалась. За дверью не определялись признаки жизни. Вытянувшись как струна, она вслушивалась звенящую тишину подъезда. На мгновенье ей показалось, что попала в другое измерение. Иначе, как другим измерением нельзя объяснить эту тишину в доме, почти в центре гудящей Москвы в ранний вечерний час. Она посмотрела на часы, что бы убедиться, что ничего с измерением не напутала. Часы отсчитывали минуты московского времени.

Меж лопатками кололи тоненькие иглы. Господи, пусть все будут дома. И, словно услышав беззвучную просьбу, дверь внезапно открылась и в дверном проеме показалась довольно пожилая женщина.

— Добрый вечер! Мне нужна Васильева.

— Верочка? Ой, что я говорю. Да, вам вероятно Татьяну? — чуть помедлив, пытаясь припомнить лицо незнакомой посетительницы, уточнила хозяйка. — Заходите. Что ж в дверях то стоять?

В лицо Александре повеяло бедностью. Всматриваясь в темноту длинного пустого коридора, Саша последовала к открытой двери в комнату, откуда доносился шум работающего телевизора.

— Присаживайтесь, где вам удобно. Может чай, кофе? На улице холодно.

— Если можно, то лучше чай. Боюсь, после кофе, не усну. Кстати, меня зовут Александра. Можно просто Саша.

— Ольга Семеновна.

В ярком свете огромной гостиной, Ольга Семеновна оказалась не такой и старой. Просто лицо, от житейских испытаний, выпавших на долю, рано состарилось.

— Извините, я вас не припоминаю. После смерти Верочки памяти совсем нет. Вы меня извините.

— Я не была подругой вашей дочери. Мы даже не были знакомы. Я… из службы социальной помощи.

Это было первое, что пришло на ум. В тот момент Саше казалось, что социальная помощь именно то, в чем нуждается эта семья.

— Я новый сотрудник. Просматривала все адреса своего района за последние два года. Васильева есть в списке. Только не понятно, получала она социальную помощь или нет. Собственно, я и пришла это уточнить. Только простите меня, я не знала, что вашей дочери нет.