Фридрих Незнанский - Чужие деньги

При этом мы упускаем из виду такой надежный, имеющийся практически в каждом московском доме аппарат, как стационарный телефон. Он громоздок и немобилен, он давно уже не служит предметом гордости своего обладателя. Однако в каждом предмете можно открыть его неочевидную благую сторону. Раскрыть тайну убийства поможет обычная АТС.

Рюрик Елагин, которого оставшаяся в прошлом специальность историка приучила бережно относиться к документам, послал на Московскую городскую телефонную станцию запрос, суть которого, если опустить служебные реверансы, состояла в следующем: сообщите, плиз, с какого номера позвонили шестого ноября сего года, примерно в восемь вечера, на домашний номер квартиры гражданки Лосевой (такую фамилию носила квартиросдатчица, которая сейчас наверняка горевала над разрушениями или подсчитывала смету ремонта). Самого же Рюрика, рожденного от любви, зародившейся в Библиотеке имени Ленина, снова увлекли исторически-литературные ассоциации. Точнее даже было бы сказать, просто исторические, поскольку он, разочаровавшись в официальной хронологии античности и Средних веков, считал добрую половину вписанных в учебники фактов таким же вымыслом, как выдумки писателей. А если так, стоит ли жестко проводить водораздел между одним и другим?

Идея убийства на расстоянии издревле занимала лучшие умы преступного мира… Нет, речь идет не о магии вуду, а о самых простых, так сказать, подручных средствах, действующих дистанционно. Злая мачеха под видом старухи-нищенки приносит отравленное яблоко Белоснежке… Нет, пример не в тему: сама принесла, собственноручно всучила. Ближе другая литературная ассоциация: преступный врач присылает Шерлоку Холмсу шкатулку с секретом: открывая ее, невозможно не напороться на шип, инфицированный бациллами — возбудителями экзотической болезни. В наши дни: письма с белым порошком, вызывающим сибирскую язву. В чем преимущество этого дивного способа? Трудно вычислить отправителя: его спасает секретность, насколько она свойственна почтовой связи. Недостатки? Письмо может не дойти до адресата, если же дойдет, его способен вскрыть кто-нибудь другой. Письма с сибирской язвой подходили для раздувания массовой паники: чтобы убрать конкретное лицо, этот способ ненадежен. В случае, когда убить намереваются особо важную персону, коей стал в России Питер Зернов, выбирают нечто более весомое…

Примеры с телефоном? Тоже имеем, причем в ближайшее время, так что за достоверность можно ручаться. Крупный предприниматель Иван Кивелиди был убит на весьма экзотический манер: трубку его телефона намазали сильным ядом, испарения которого смертельны. Во время разговора дыхание Кивелиди оседало микроскопическими каплями на трубке, смешиваясь с ядом, И вот результат — жертва падает и умирает. Чистое тебе вуду. Способ смерти эксперты смогли раскусить не вдруг…

И что это нам дает в данном случае? Избирая такой сложный и громоздкий способ убийства на расстоянии, убийца наверняка должен был подстраховаться: приложить усилия, чтобы вместо Питера трубку не сняло постороннее лицо, коим могла оказаться гражданка Лосева, приходящая домработница или (смутился романтичный Елагин) какая-нибудь другая женщина — не требовать же от иностранного журналиста, чья жена осталась в Америке, чтобы он себе кое-что веревочкой завязал! Значит, убийца должен был позвонить по телефону. Или подговорить своего сообщника. В любом случае этот след ведет к нему.

Если Елагин, прославившийся среди друзей и коллег приступами ясновидения, окажется прав, для этих целей было бы проще всего воспользоваться мобильным телефоном.

Воспаленное воображение не позволяло Елагину усидеть на месте, и, вослед своему запросу, он сам отправился на МГТС.

К представителю прокуратуры там отнеслись не сказать чтобы ласково. Там ни к кому не относятся ласково. На заветный телефон тем не менее раскололись. Не удержавшись, Елагин сразу бросил взгляд на официальный бланк. Предчувствия его обманули: телефон, с которого позвонили Питеру ровно (обратите внимание, ровно!) в восемь вечера, был не мобильным и даже московским! Обманутые предчувствия вселили в Елагина радость: если бы телефон оказался мобильным, следователю пришлось бы попотеть. А убийца не слишком востер… Тьфу, тьфу, тьфу! Первая удача ничего не значит.

Ну-с, играем с интуицией дальше. Если она поклялась сегодня обманывать Рюрика (возможно, за то, что он изменил ей с литературно-историческими ассоциациями), заключим с ней пари, так сказать, от обратного. Вот спорим, что телефон принадлежит какой-нибудь конторе на сто тысяч человек или полуподпольной «нехорошей квартире», где постоянно сменяется население, где невозможно установить, кто именно и за каким чертом звонил по телефону ровно в восемь вечера шестого числа!

Рюрику едва удалось справиться с ликованием, когда, потратив совсем немного времени на московскую базу данных, он удостоверился, что вычисляемая по номеру квартира зарегистрирована на Князеву В., а с нею там проживают Князев В., Князев Г. и Князев Д. — не хватало только Князевых Е., Ж. и далее по алфавиту. Нормальная, по-видимому, московская семья, свившая себе гнездо на улице Ивана Сусанина: это неподалеку от метро «Петровско-Разумовская».

«Посмотрим, что за семейка, — бодро подумал Елагин. — Семейки бывают разные».

Приступив к расследованию дела Зернова, Александр Борисович Турецкий вплотную взялся за изучение того, чем занимался покойный при жизни. В этом ему помогло содержимое врученной Костей Меркуловым канцелярской папочки. Помощник заместителя генерального прокурора ел хлеб не зря: досье получилось хотя и не исчерпывающим, но весьма многообещающим.

Питер Зерноу, или Петр Зернов, как он представлялся всем своим русским знакомым, или Питер Зернов, как он был известен читателям, экономист по образованию и литератор по призванию, в 1983 году закончил университет в Беркли, а затем и Лондонскую школу экономики, где в 1984 году получил степень магистра. Докторская диссертация по теме: «Экономические тенденции развития России в 1905–1917 гг.». В 1989 году становится корреспондентом финансового журнала «Келли», занимающего в США второе место по числу подписчиков, а шесть лет спустя — старшим редактором. Специализировался в основном на темах, посвященных Советскому Союзу, впоследствии — странам СНГ. В России стал известен в конце 1996 года, когда опубликовал в «Келли» статью «Сицилиец у власти», в которой подробно рассказывал о теневых делах олигарха Альберта Корсунского и утверждал, что он фактически управляет российской властью. Корсунский подал на «Келли» в суд. Разбирательство тянулось много лет, после чего стороны пошли на мировую: Корсунский отозвал иск, а журнал поместил на своем интернет-сайте опровержение. За это время, однако, Зернов успел написать книгу, одноименную со скандальной статьей, которая была немедленно переведена на пять языков и получила шумную популярность. Благодаря сбору материала на Корсунского Питер завел много связей как в России, так и за ее пределами, среди экономистов, чиновников и представителей уголовного мира. Кстати, своими публикациями Зернов затронул русскую мафию — ту настоящую русскую мафию, представляющую собой сращение уголовного и властного мира, о которой написал первым, а другие западные издания лишь перепечатывали его публикации.