Джозеф Флетчер - Снотворное мистера Поскитта (Вечерние истории йоркширского фермера)

— Бедняжка! — сказала мисс Лавиния. — Ну, вижу, у нее есть все, чем она питается, Митчелл. Конечно, надо дать объявление о поиске владельца — вы уверены, что она не принадлежит кому-нибудь из деревни?

— Уверен, что нет, мэм! — ответил Митчелл. — Нет в нашем Малом св. Петре настолько худой свиньи. И в Большом св. Петре нет, мэм, — добавил он после короткого раздумья.

— Ну, кажется, ее прошлый владелец — или владельцы — не заботились о ней, — сказала с суровой твердостью мисс Лавиния. — Буду хорошо кормить свинью, прежде чем дать объявление о том, что она нашлась. Так что следите за этим, Митчелл. Вам не кажется, что она слишком грязная?

Митчелл бросил выразительный взгляд на свинью.

— Думаю, ей бы стоило выспаться, мэм, — ответил он. — Бездомные животные, бывает, страдают от того, что их бросили.

— Не могли бы вы помыть ее, Митчелл? — предложила мисс Лавиния. — Думаю, свинье станет от этого лучше.

Митчелл потеребил подбородок.

— Ну, мэм, — сказал он, — ни разу не слышал, чтобы свинью мыли — разве что для выставки или после того, как зарежут, мэм, но осмелюсь добавить, что мог бы, мэм. Как только выпадет свободная минутка, мэм, — продолжил он, — позову сына помочь, мы нагреем воды, откроем самый большой на этом дворе кран и всю воду на нее спустим, мэм!

Мисс Лавиния сердечно одобрила это предложение и ушла, а Митчелл отметил про себя, что ни один человек не может знать, чего ожидать от нового дня, и пошел курить в отдаленную часть сада. Позже, к вечеру, они с сыном осуществили омовение свиньи, и младший Митчелл, отметив, что нет смысла делать что-либо наполовину, взял из чулана крепкий скребок и так успешно начистил страдалицу, что та выглядела, будто ее уже зарезали и ошпарили. Мисс Лавиния, которая следующим утром, прогуливаясь мимо конюшен и птичника, заглянула посмотреть на свинью, была в восторге от ее вида и искренне похвалила своего садовника.

Митчелл, однако, не был в таком уж восторге от своих новых обязанностей, как заявлял во всеуслышание своей хозяйке. С одной стороны, он как раз был очень занят в саду; с другой — свинья начала требовать все больше и больше внимания к себе. Она быстро обнаружила или, скорее, проявила сверхвыдающийся аппетит и с каким-то почти злорадным предвидением выяснила, что достаточно ей громко потребовать чего-либо, как ее желания немедля удовлетворялись. Ни один из тех, кто видел появление свиньи на улицах Малого св. Петра, к концу второй недели не узнал бы ее. Ребра скрылись под прослойкой сала, спина стала определенно шире, а блестящие глазки потерялись в толстых щеках. Еженедельные траты на ее кормежку и проживание составили кругленькую сумму, но мисс Лавиния не ворчала, не задавала лишних вопросов по этому поводу. Она была в восторге от успехов свиньи и верила, что та начала узнавать ее. В голосе мисс Лавинии звучало явное сожаление, когда она заметила:

— Сейчас, когда животное выглядит куда лучше, чем после странствий, Митчелл, думаю, стоит дать объявление, что мы ищем владельца. Он, несомненно, обрадуется возвращению своего имущества. Я сегодня же напишу объявление и отправлю его в газету.

Митчелл почесал подбородок. У него были другие идеи — его собственного сочинения.

— Не думаю, что в этом есть нужда, мэм, — сказал он. — Я уже запрашивал кое-что об этой свинье и, кажется, знаю, кто ее законный владелец. Если вы предоставите это мне, мэм, я могу узнать его наверняка, без объявлений.

— Очень хорошо, Митчелл, — согласилась мисс Лавиния. Потом добавила, отчасти с тоской: — Надеюсь, владелец будет рад получить ее обратно.

— Полагаю, в этом не стоит сомневаться, мэм, — сказал Митчелл и бросил взгляд на свинью, которая как раз начиняла себя третьим завтраком. — Стоит думать, каждый был бы рад, чтобы к нему вернулась настолько хорошо ухоженная свинья.

— И такая удивительно чистенькая, Митчелл, благодаря вам, — сказала мисс Лавиния.

Митчелл скромно ответил, что делал все возможное, и, когда хозяйка удалилась в дом, хлопнул свинью по заду — просто чтобы показать, что он думает о ней лучше, чем раньше.

— Будь я проклят, если не сделаю из тебя еще чего-то, моя молодчинка! — сказал он.

Тем же вечером, после ужина, Митчелл надел свой второй лучший костюм и отправился навестить мелкого фермера, который жил на далекой улице в трех милях отсюда. Они неплохо провели пару часов, и Митчелл вернулся, полный мирного счастья, которое всегда ожидает тех, кто совершает добрые дела и разрабатывает хорошо продуманные пути к успеху.

— И ему выгодно, и мне выгодно, — размышлял он, бредя домой и посасывая двухпенсовую сигару, которую фермер презентовал ему в полноте благодарности. — И если все пойдет не так, пусть меня считают голландцем!

На следующее утро, когда мисс Лавиния занималась счетами, сидя в малой столовой, горничная объявила о том, что прибыл хозяин свиньи. Мисс Лавиния с сомнением посмотрела на чистоту льняного ковра и спросила горничную, достаточно ли чистые ботинки у посетителя. Случилось так, что то утро выдалось ясным и морозным, и горничная посчитала, что посетитель подходит для приема, и впустила его — человека с бегающими глазами и копной рыжих волос, который кланялся и расшаркивался перед мисс Лавинией, как будто испытал необычайную радость при встрече с ней.

— Так вы пришли за свиньей, которую я нашла! — любезно сказала мисс Лавиния. — Должно быть, вам было жаль ее потерять.

Проситель поднял взгляд к потолку, тщательно исследовал его, а потом заглянул внутрь своей старой шляпы.

— Очень жалко, мэм, — сказал он. — Стоящее животное, да что там, мэм, — породистое!

— Но она была такой тощей и… и грязной, когда попала ко мне, — с нажимом сказала мисс Лавиния. — Болезненно тощей и такой ужасно грязной! Моему садовнику пришлось вымыть ее горячей водой.

Человек почесал в затылке и затем покачал головой.

— Ах, мэм, мне ну вот аж донельзя как зазорно, — сказал он. — Конечно, когда свинья теряется и бродит без приличного жилья, она как человек, который стал бродягой — не следит за собой. Теперь, когда она у меня… а! ну, будь у меня ее фото, не было бы никакой ошибки.

— Вам стоит посмотреть на нее сейчас, — сказала мисс Лавиния, чувствуя в последних словах просителя какой-то вызов. — Посмотрите, как ухаживали за ней, пока она была здесь.

Она провела его на выгон или скорее в хлев, где избалованная свинья валялась на лучшей пшеничной соломе и наслаждалась неторопливым завтраком — даже мисс Лавиния заметила, что теперь, когда свинья была уверена в завтрашнем дне, в насущном хлебе и не только хлебе, надо сказать, она ела с поистине барским безразличием. Свинья посмотрела вверх, а рыжеволосый — вниз. И вдруг он вздрогнул от неожиданности и со свистом выдохнул.