Лев Альтмарк - Утопи свои обиды

Я понимал, что веду себя как последний негодяй, но ничего не мог сделать. Софа, эта женщина, которая неожиданно стала для меня светлым пятном в жизни, — разве сумел я её защитить и не допустить, чтобы с ней так грубо обращался какой-то ублюдок? Позор на мои седины…

— Дыши ровно! — пробормотал Виктор, по-прежнему не спуская с меня пистолета и руля одной рукой. — Приедем к Давиду, ты его вызовешь, а дальше…

— Да надоел ты уже! — в сердцах рявкнул я и отвернулся. — Мне всё равно, делай что хочешь…

Некоторое время мы ехали молча, и я чувствовал, что вести ему машину одной рукой всё-таки тяжело. Виктор убрал пистолет в карман, но предупредил меня на всякий случай:

— Учти, захочешь сделать какую-то гадость, не посмотрю ни на что…

Мы постепенно приближались к городу, и машин на дороге становилось всё больше.

— Пойми, — вдруг заговорил Виктор, — какая тебе разница? Ты вписался во всю эту историю, чтобы срубить бабок, ведь так? Тебя не обманули, и ты получил аванс. Дай мне Давида, и получил остальные двадцать девять тысяч. Разве этого мало? Учти, не шекелей, а долларов! И всего лишь за крохотную вещь — вывести меня на Давида. Где ты ещё сумеешь заработать столько денег? Нет, ты не молчи — где? Тебя никто не собирается кидать, и если бы только знал, какие серьёзные люди стоят за этим!

— Все твои серьёзные люди не стоят одной капельки крови моего друга!

— Ой, как театрально!.. Так это и есть твой хвалёный полицейский Гольдман? У него что, крыша поехала — бросается на людей, крутит им руки. Его в полиции не научили вежливому обращению?

— А как ты себя вел?!

— Я имею право, — резко оборвал меня Виктор, — я тебе деньги плачу. И с меня за это серьёзные люди спросят результат.

— Не надо мне от тебя никаких денег!

— Деньги всем нужны, даже таким дуракам, как ты… И мне нужны — я не за идею работаю. А тому, кто встанет на моём пути, шею сверну, так и знай.

— Чужими руками?

— Ты про этих? — Виктор криво усмехнулся и показал пальцем на машину с арабами, не отстающую от нас ни на шаг. — Это расходный материал… Думаешь, у меня с ними есть что-то общее? Сделаю дело — скину их как ненужный балласт.

— И меня как балласт?

Виктор внимательно посмотрел на меня и ухмыльнулся:

— А ты-то чем лучше?

Больше ни разговаривать с ним, ни слушать его мне не хотелось. Я отвернулся и стал смотреть в окно.

— Не надо на меня дуться, — донёсся до меня его голос, — на моём месте ты поступил бы так же. Лучше сейчас думай, как Давида доставать. Когда приедем в поселение, времени на размышления не будет. Отрабатывай свои деньги…

У въезда в город мы увидели полицейский кордон. Чтобы свернуть на дорогу к поселению Давида, нам нужно миновать этот кордон и на перекрёстке повернуть на объездную дорогу, по которой до поселения можно ехать почти по прямой.

— Это вас пасут? — настороженно спросил Виктор. — Что же вы всё-таки в городе натворили? Не иначе как ваш полицейский с поехавшей крышей и там шуму наделал.

— Это тебя не касается! — буркнул я и прибавил: — Если хочешь, чтобы я помог тебе выйти на Давида, давай заскочим в больницу и оставим там моего друга, а иначе…

— Ты мне условия ставишь?! — Виктор всё ещё хорохорился, но я видел, как на его лбу выступили капельки пота, а глаза забегали из стороны в сторону. — Будем проезжать мимо полицейских, только попробуй им знак подать!

— Скажи своему «расходному материалу», пусть Сашку выгрузят хотя бы… Он же кровью истекает!

Виктор ударил кулаком по рулю и взвыл:

— Надоел ты со своими стонами! Заткнись! — Ствол пистолета снова упёрся в мой бок.

Перед кордоном все машины притормаживали, змейкой проезжая между стоящих наискосок друг против друга передвижных пластиковых барьеров, а потом в общем потоке снова набирали скорость. Между нами и машиной арабов вклинился большой туристический автобус, и их машину почти не было видно.

За свою жизнь я больше не опасался. Мне стало всё безразлично, но я про себя умолял все высшие силы, какие есть на свете, чтобы полицейские остановили арабов и спасли Сашку.

Мимо поста мы проехали спокойно. Полицейские лишь скользнули взглядом по нам и махнули рукой, чтобы не задерживали поток, а вот при виде машины с арабами насторожились. Один из полицейских выбежал на середину дороги и поднял полосатый жезл кверху, а второй вытащил из-за спины короткоствольный автомат «узи» и взял на изготовку.

— Господи, неужели ты есть?! — прошептал я, напряжённо вглядываясь в зеркало.

И тут у Виктора зазвонил мобильник. Он нервно выхватил телефон из кармана и поднёс к уху. Секунду вслушивался в то, что ему говорят, потом вздохнул и громко сказал:

— Прощайте, ребята! Аллах акбар…

В руках у него оказался какой-то крохотный пульт, на котором он нажал кнопку, и тут же сзади нас полыхнул оглушительный взрыв. В первый момент я даже не понял, что произошло, а Виктор тем временем вдавил педаль газа, и наша машина, резко развернувшись, ушла на объездную дорогу.

— Теперь уже в больницу никому не надо. — Виктор напряжённо вглядывался в дорогу, и голос его был глухой и незнакомый. — Расходный материал израсходован. Хорошо, что я подстраховался и заминировал их машину…

— Ты говоришь так спокойно, будто это для тебя обычное дело! — Я был всё ещё в шоке от увиденного, вернее, самого взрыва я не видел, а только услышал, но и этого было достаточно. — Кто ты?

— Какая тебе разница? — Виктор глубоко вздохнул и сунул пистолет в карман. — Эти арабы слишком много знали и могли рассказать лишнее, если бы их задержали. Всё равно они не жильцы. А теперь могут разговаривать напрямую со своим аллахом, если не попадут прямиком в ад…

— Но там же был Сашка… Ты это, сука, понимаешь?!

В тесном пространстве салона мне было трудно развернуться, но я из последних сил навалился на Виктора, не давая ему сунуть руку за пистолетом, и принялся месить его кулаками. Под руку мне попал пульт от взрывного устройства, которым я принялся бить его по голове, пока на моих руках не появилась кровь. Машина стала вилять на большой скорости и, наконец, съехав на обочину, кувыркнулась под откос…

Боли я не чувствовал, но пришёл в себя лишь тогда, когда кто-то потянул меня за плечи и что-то проговорил на ухо. Я открыл глаза и увидел молоденькую девушку в жёлтой накидке с большим красным крестом на груди.

— Как ты себя чувствуешь? — повторяла она громко, словно я был глухой.

— А где… — прошептал я.

— Твой напарник? — Девушка покачала головой. — К сожалению, он…

Я лежал на каких-то жёстких неудобных носилках, и, с трудом приподняв голову, разглядел перевёрнутую нашу машину, колёса которой по-прежнему крутились в воздухе, а рядом с ней неподвижное тело, с головой накрытое простынёй. Неподалеку стояла машина амбуланса, а чуть дальше две полицейские машины с работающими мигалками. Вокруг ходили какие-то люди и, не обращая на меня внимания, что-то замеряли и с кем-то переговаривались по переговорным устройствам.